Наконец я увидел корейца в действии. Да, он и впрямь оказался незаурядным мастером боевых искусств.
Чон едва не столкнулся с двумя здоровенными парнями, менявшими позицию. Они увидели его уже в тот момент, когда кореец буквально взлетел в воздух с корточек.
Похоже, парни знали толк в самозащите, потому что попытались сблокировать его удары.
Но выпрыгнувший на высоту человеческого роста Чон прокрутил в воздухе пируэт и нанес два планирующих удара обеими ногами почти одновременно.
Это был очень сложный, однако эффективный прием, сочетающий внезапность и сокрушительность.
Получив каждый по удару стопой в челюсть, парни рухнули как подкошенные, будто их лягнул жеребец.
Кореец не стал их добивать, хотя это и было второй фазой приема. Впрочем, они отрубились по крайней мере минут на десять.
Второй раз пришлось действовать мне…
Мы с Чоном немного разошлись, чтобы обеспечить себе оперативный простор.
Он забирал в сторону дома охраны, взяв курс на левую сторону тягача. А я должен был обойти рефрижератор справа.
Тем временем перестрелка несколько поутихла. Редкие щелчки выстрелов раздавались то там, то сям. Притом били наобум — почти все пули уходили в небо.
Наверное, происходила перегруппировка сил и с той и с другой стороны. А огонь вели только для отвлечения внимания.
Мы решили воспользоваться временным затишьем, чтобы выполнить задуманное как можно быстрее. Нам помогала и погода — подул сильный ветер, и снеговые вихри пустились между складами в пляс, ухудшая видимость. Это было нам на руку.
Я их заметил слишком поздно.
Видимо, Чон принял небольшие холмики за снежные наметы. И только едва заметные облачка пара, поднимавшиеся над этими «наметами», подсказывали, что там притаились люди в белых маскхалатах.
Наверное, в городских условиях кореец утратил шестое чувство, позволяющее определять присутствие притаившегося врага задолго до того, как увидишь или услышишь его.
Окликать Чона было поздно и небезопасно.
Он полз прямо им в руки, а они почему-то не стреляли, но и не подавали никаких знаков. Похоже, не могли определить — свой это или чужой.
Плюнув на маскировку, я подхватился на ноги и «фирменным» бегом ниндзя — казалось, что человек не бежит, а летит над землей, быстро-быстро перебирая ногами, но не отталкиваясь, бросился на выручку корейцу.
Когда я добежал, его уже оседлали и, выкручивая руки, месили кулаками, словно тесто, хотя в основном без толку.
Чон вертелся как юла, блокировал удары и постепенно искал надежную точку опоры, чтобы разом стряхнуть нападавших, а затем и расправиться с ними.
Противников было трое, и в пылу борьбы они меня не услышали.
Я не стал их убивать — на кой это мне? — лишь усыпил: одного пинком ноги в висок с ходу, а остальных двух короткими рубящими ударами в область сонной артерии.
Они свалились на землю и лежали, даже не трепыхаясь; это всегда так бывает, когда усыпляешь таким способом.
— Ты где должен быть?! — вместо «спасибо», прошипел разъяренной змеей кореец. — Какого хрена приперся?!
— Так ведь вас уже дожимали…
— Это мои заботы! Еще немного — и я бы вырвался.
— Откуда я знал?
Мне ничего не оставалось, как изобразить тупое недоумение.
— Лады… Все хорошо… — буркнул, отряхивая снег, кореец.
Это прозвучало как благодарность.
— Ты их… грохнул? — Он посмотрел на меня исподлобья.
— Не знаю. Скорее всего, нет. Добить? — спросил я не без задней мысли.
— Убирайся отсюда! Время не ждет, — прикрикнул на меня Чон.
Я не стал больше разводить трали-вали и опять взял курс на тягач, где снова наметилось оживление.
Я подполз к кабине тягача незамеченным.
Мы с Чоном позаимствовали у поверженных мною парней маскхалаты, и теперь в снежной круговерти я был практически невидим.
Там по-прежнему стреляли, и мне хотелось как можно быстрее забраться внутрь кабины и дать деру. Было бы за что голову здесь сложить…
Рефрижератор охраняли человек десять — двенадцать. Они прятались за металлическими щитами, образовавшими вокруг рефрижератора забор.
Где они их взяли — привезли с собой или нашли на территории складов, — сказать было трудно. Да это и не суть важно.
Главное, что щиты сохранили в целости шины колес тягача. И наверное, спасли несколько жизней.
Я приблизился к одному из щитов вплотную.
— Эй, мужики! — позвал я.
И мгновенно сменил позицию, переместившись ближе к переднему колесу.
Реакция последовала незамедлительно: из-за щита высунулся ствол, и пули взрыхлили точно то место, где я только что лежал.
— Смотрите лучше! — крикнул кто-то. — Крысы под ногами бегают.
— Одной уже прищемили хвост.
— Мужики! — опять крикнул я. — Кончайте бузить. Я свой.
— Мать твою! Он что, невидимка? Я же не мог промахнуться!
— Подсыпь еще с десяток пилюль.
— Стоп! Он сказал, что свой.
— Эти «свои», мать их, подставили нас, как зеленок!
— Успокойся, Малыш. Что тебе нужно, «свой»?
— Мы должны убраться отсюда. Я из охраны «Витас-банка». Это его груз.
— Откуда нам знать, что ты не мент?
— У вас нет иного выхода. Еще полчаса — и сюда подтянут ОМОН и военных. Тогда точно всем крышка.
— Он говорит разумные вещи, Крест.
— Закрой пасть, Ворон! Весь мир сошел с ума, а ты что-то болтаешь о разумных вещах.
— Бимбо, не отвлекайся! Они штурмуют здание. Подбрось туда огоньку.
Это сказал Крест; наверное, он был старшим.
— О чем базар…
Да, эти парни явно прошли серьезную школу. Милиции с ними трудновато придется.
В такой непростой обстановке — и почти олимпийское спокойствие…
— Так что будем делать, Крест? Поверим этому кенту? — Голос Ворона.
— Что, задница загорелась?
— Крест, и впрямь становится жарковато… — Это уже пробубнил Бимбо.
— Бимбо, твое дело сейчас целиться поточнее! Ладно, принимаем решение. Ты один? — спросил Крест у меня.
— На подходе мой шеф.
— Кто он?
— Его зовут Чон. Кореец.
— По-моему, встречались… когда-то… Ладно, считай, что я тебе поверил. И последнее — то, что не успели спросить по запарке. Назови пароль. Только не ори на всю округу! Шепчи, у меня слух хороший.
