— Так как же? Да или нет?
Лиссель кивнула, но Джейро видел, что она уже приготовила отходные позиции.
Но как раз в этот момент появился Хэйнафер со всей компанией. Лиссель увидела их и печально улыбнулась.
— Сегодня ночью будет Вечер Желтых Нарциссов. Хэйнафер хочет, чтобы и я пришла. Я отказалась под предлогом концерта. И если он узнает, что со мной был ты, а потом мы и вообще куда-то ушли, он очень расстроится. Но не беспокойся, он не узнает, по крайней мере, от меня.
Джейро посмотрел на приближавшуюся компанию.
— Вот он сам. Скажи ему свою новость, если хочешь.
— Но ведь ты не хочешь, чтобы я ему говорила?! — изумилась Лиссель.
— Ты не хочешь? Тогда я сам скажу.
Хэйнафер подошел к столу регистрации, записался и после минутного раздумья направился в буфет. Увидев Джейро и Лиссель, он быстро остановился: парочку разделяло расстояние, которое уже невозможно было назвать приличным. Глокеншау вскинул золотистые брови, подался вперед и громко крикнул:
— Эй, ты, шмельцер! Кажется, тебя так ничему и не научили? Опять ты лезешь туда, куда не следует! Разве не видишь запрещающего знака, на котором написано: мупам, прокаженным и шмельцерам вход воспрещен? Короче, собирай манатки и прыгай отсюда, как лесной клоп, каким ты и являешься. Живо!
— Хэйнафер в конце концов становится невыносим, — громко сказал Джейро, обращаясь к Лиссель.
Лиссель нервно засмеялась.
— Он все хочет доказать свою самостоятельность. Но тебе, правда, лучше уйти. Позвони мне домой. Джейро покачал головой.
— Алтея рассказала мне, как надо поступать в таких ситуациях. Я, мол, должен объяснить этому типу, что ничего дурного ему не желаю, а заодно и рассказать ему о деструктивной силе злобы. Хэйнафер поймет свою ошибку и принесет мне свои извинения.
— Ну, попробуй, если хочешь. Вот он перед тобой.
Хэйнафер уже шел к ним через двор и, подойдя, быстро взял Лиссель за руку.
— Лучше уходи отсюда, моя девочка. Шмельцерство пахнет отвратительно, и лучше тебе этого не нюхать.
Лиссель вырвала руку.
— Хэйнафер, прошу тебя! Я уже так устала от твоих выкрутасов!
— Извини. Но тогда оставь вино, и давай обсудим наши планы на Домбрильон.
— Не теряй времени зря, — покровительственно сказал Джейро. — На Домбрильон с Лиссель иду я.
Лицо Хэйнафера вытянулось в недоумении.
— И планов у нас тоже хватает, особенно на эту ночь.
— И что же произойдет сегодня ночью? — медленно, из последних сил сдерживая ярость, прошептал Хэйнафер.
— Сегодня ночью, Хэйнафер, состоится сольный концерт в консерватории. Впрочем, это событие вне твоих умственных способностей. А после концерта мы отправимся с Лиссель куда-нибудь на полночный ужин.
Лиссель сдавленно и нервно засмеялась.
— Круто! Только не мучай больше бедного Хэйнафера, он уже на пределе.
— Ты действительно идешь с этим прохвостом на концерт?
— Действительно, и тебя это не касается. И, прошу тебя, возьми себя в руки.
Хэйнафер стиснул кулаки и пошел прочь под задумчивым взглядом Лиссель.
— Ты поступил крайне опрометчиво, Джейро.
— Почему?
— Ты затеял такое, что теперь не остановить.
Тем временем Хэйнафер уже подошел к своей тройке, и они о чем-то заговорили, поглядывая на Джейро.
— Это животные, они тебя все равно никогда не поймут, — поморщилась Лиссель. — Разве ты не боишься?
— В данный момент — нет. Так где же мы встретимся, и что мне надеть?
Лиссель неуверенно дала ему некоторые инструкции.
— И все-таки я не уверена, что это хорошая идея. Моя мать помешана на приличиях и не любит никаких отклонений, а бабушка — сноб окончательный. Как-то раз она отказала от дома одному старому члену Лемура только за то, что тот взял с подноса кремовую тартинку вместо тартинки с анчоусом. Что же касается одежды… ты будешь вполне корректен, если наденешь простой черный пиджак и простые бельминстерские брюки. Ничего зеленого, оранжевого и вообще ничего яркого. Будь аккуратен и вежлив, и не забывай, что ты музыкант.
Джейро поджал губы.
— У меня такое впечатление, что придется ходить по лезвию ножа.
Но Лиссель приникла к нему.
— Ну, Джейро! Ах, вечером, вечером! Я так волнуюсь! Но все должно быть хорошо, и ты, наконец, познакомишься с дядюшкой Форби!
— Ладно. Сегодня вечером мне придется продемонстрировать все аспекты высшего этикета. Я буду есть только тартинки с анчоусами, и забуду про свой новый зеленый галстук. Что же касается разговоров, то будем вести их о суаноле и, может быть, лягушачьем рожке Тауна Майхака.
— Да нет, просто будь мил с Форби, он может стать очень ценным другом.
— Сделаю все, что могу. И пока — прощай. Что, Хэйнафер так и продолжает на нас глазеть?
— Именно это он и делает.
Джейро крепко обнял Лиссель и не менее крепко поцеловал девушку. Она поначалу напряглась, но тут же покорно прильнула к его груди.
— Как бы я хотел только этим и заниматься.
— Но лучше заниматься этим не под грозными взорами Хэйнафера.
— Я его даже не вижу, — признался Джейро и стал снова целовать девушку. Но на этот раз она мягко его отстранила.
— Зато он нас видит, да и все остальные тоже, — Лиссель сделала шаг назад от Джейро. — Один поцелуй еще сможет сойти за дружеское прощание, конечно, сомнительного толка, но все же не вызывающее особых подозрений. Два — уже скажут о том, что целующимся это занятие нравится. А три — это уже скандал.
— Что, неужели Хэйнафер считает поцелуи?
— И очень тщательно. Но теперь он уходит. Хм. Странно-странно… Боюсь, что ты окончательно разбил сердце несчастного Хэйнафера.
— Ему надо учиться стоицизму.
— А все-таки иногда ты меня пугаешь, — мягко сказала Лиссель и задумчиво поглядела куда-то вдаль.
5
Когда уже ближе к вечеру Джейро позвонил Лиссель, она говорила с ним как-то нерешительно и медленно, словно преодолевая при разговоре множество непредвиденных обстоятельств.
— Все в запарке, — мрачно сообщила она, — Дядюшку вообще не могут найти, он, вероятно, где-нибудь на конференции, но никто не знает, на какой. А бабушка в состоянии ярости, отчего весь дом ходит на цыпочках. — И дальше девушка принялась объяснять Джейро, что его обязанности компаньона будут под влиянием определенных обстоятельств более или менее формальными.
