* * *
— Что дальше? — спросил я прилетевшего на вертолете полковника Стражникова.
— Тебе, вообще-то говоря, в госпиталь бы… — только и произнес он, увидев мою закопченную, окровавленную физиономию.
— Кровь не моя.
— Все равно. Хотя… Вон и девушка тоже отказалась! — полковник кивнул в сторону Светланы, которой уже оказали соответствующую медицинскую помощь.
Теперь рука у нее была на перевязи, сама она, хоть и слегка покачивалась, но старалась выглядеть бодрой. Стрельнула сигарету у одного из фээсбэшников, закурила. Пловца же только что забрал реанимобиль. Смогу ли я узнать что-либо об этом человеке?
— Ладно, раз силы есть, сейчас поедем, — проговорил Стражников, переглянувшись со старшим офицером спецподразделения.
— Куда? — спросил я.
Стражников усмехнулся, кивнул вверх.
— На небеса мне пока рано, — не очень к месту пошутил я.
— Не на небеса, а к высокому-высокому начальству мы с тобой отправимся. И девушка с нами, — кивнул полковник подошедшей Светлане. — Коньяка хотите? — Стражников достал из кармана пиджака весьма соблазнительную фляжку.
Женщина улыбнулась, молча сделала несколько глотков, затем протянула фляжку мне. Я последовал ее примеру.
— Тебя как зовут-то? — спросила Светлана.
— Валентин, — ответил я.
— А я Валентина, — вновь улыбнулась женщина.
Вот те на! Никакая она, выходит, не Светлана.
9
— Итак, полковник Стражников, майор Сабурова Валентина и ты, гвардеец… Без документов, но с обоженной рожей. Чего улыбаешься?
— Что живой остался и с вами беседую.
Про восемь глотков коньяка я добавлять не стал.
— Ну, это хороший повод… Для тебя! А вот мне не до улыбок, ребятишки.
Стоявший перед нами человек, одетый в недешевый штатский костюм, был среднего роста, подтянутым и крепким, но при этом не очень походил на служивого человека, а скорее на школьного учителя точных дисциплин. Он и олицетворял собой высокое-высокое начальство. Его нечасто показывали по телевизору, тем не менее о нем был наслышан любой офицер разведывательных органов. За ним, как правило, всегда оставалось последнее слово, когда дело касалось какой-нибудь специальной операции. Например, уничтожение международного террориста Черного Шамиля или обеспечение безопасности первого лица государства во время визита в какой-нибудь «горячий регион». Еще ни разу этот опытный руководитель спецслужб не потерпел поражения, с кем бы ни приходилось ему схлестнуться.
— Войну решили развязать? — последовал к нам следующий вопрос.
— Никак нет, — ответил за всех Даниил Алексеевич.
— Запись я вашу прослушал целых два раза, — высокий начальник кивнул при этом Валентине. — Так вот запросто решения принять не могу. Разработкам Комбрига, его «системе» покровительствуют на самом верху.
— Но президент еще ничего не подписал, — вставил я, немного нарушив субординацию.
— Вот именно, — произнес высокий начальник. — Вами добыта некая информация, из которой следует, что разработки Комбрига имеют социальную опасность. Но это вопрос спорный. А решение о создании Управления координации уже принято. Осталась лишь подпись. Причем в союзниках у Комбрига, точнее, у его «системы модернизации общего среднего образования» немало сторонников…
— Заслуженные и народные артисты, известные спортсмены, герои труда, войны и спорта, — уже совсем наплевав на всякую субординацию, закончил я за высокого начальника. — Только давайте говорить прямо. Все эти заслуженные люди ни черта не знают об истинных целях Петра Петровича и о последствиях, которые неизбежны при массовом внедрении «системы». Но вы-то не герой спорта, должны понимать, чем закончится создание управления.
— Я понимаю, — сдержанным тоном отозвался высокий начальник. — Но для принятия окончательного решения нужно заключение экспертного совета.
— Вот на это время, до вынесения окончательного решения, надо приостановить подписание указа, — вставила свое слово молчавшая до сей поры Светлана-Валентина.
Высокий начальник усмехнулся. Впервые за время беседы. И я понял, чему. Остальные, думаю, тоже. Если подписание указа приостановят, соберут некий «экспертный совет», то Комбриг и в самом деле объявит всем нам самую настоящую войну. Первые пули мне и Стражникову, «экспертный совет» подкупят, запугают. А в лучшем случае сумеют убедить в безопасности и необходимости «системы». Да, может быть и такой исход.
— Ну вот что, господа офицеры, — прервал затянувшуюся паузу высокий начальник. — Воевать вы не боитесь, вижу. Что ж, на войне как на войне, — он взглянул на часы, потом на нас: — Наступает решительный, но не последний час. Я сделаю все, что в моей власти.
— Спасибо, Сократ Иванович, — произнес полковник Стражников.
Надо же, какое интересное сочетание — Сократ, сын Ивана. Однако высокому начальнику такое имя-отчество очень даже шло. На вид школьный учитель, на деле… Сейчас выяснится, кто Сократ, сын Ивана, на деле.
В кабинет заглянул дежурный офицер и сообщил о визите некоего товарища, которого почему-то назвал не по имени-фамилии, а кодовым цифровым знаком. Это означало, что прибывший строго засекречен.
— Пусть заходит, — кивнул дежурному Сократ Иванович.
Меня стали одолевать неприятные предчувствия. И не прошло и минуты, как им суждено было сбыться. Дверь кабинета отворилась и перед нами… Перед нами появился Комбриг собственной персоной. Выглядел он очень уверенно, а на меня и вовсе взглянул с усмешкой в глазах. Или мне это показалось? Охраны при нем, конечно, не было. Бронежилета и оружия, кажется, тоже.
— Привет, — поздоровался с Сократом Ивановичем Комбриг, точно со старым приятелем, и пожал тому руку.
— Привет, Петр, — кивнул опять же, как давнишнему приятелю, Сократ Иванович. — Ты прослушал запись до конца?
М-да, ну и ситуация! Сократ Иванович вызвал Комбрига к себе в гости, на чашку кофе, выложил перед ним все козыри, показал ему нас. Что бы ни было, надо держать себя в руках. И внимательно слушать, наблюдать за этими «старыми друзьями».
— Послушал, Сократ, — Комбриг улыбнулся, не глядя в нашу сторону. — И, честно говоря, не понимаю, почему ты вызвал меня?
— Ты считаешь, вопрос не стоит и ломаного гроша? — отозвался Сократ Иванович.
— Конечно, — кивнул Петр Петрович. — Ты что, решил выдвинуть мне какое-то обвинение? Но в чем? В чем меня можно обвинить? — Комбриг повел наступление на основном фронте. — Это бормотание смертельно больного человека. Не исключено, кстати говоря, что его обработали психотропными средствами. Впрочем, какая разница? Из-за каких-то мелких офицеришек, решивших выслужиться, ты, Сократ, решил затормозить важнейшие стратегические разработки! Прослушанная мной запись — тьфу! — Комбриг сымитировал плевок на гладкую поверхность Сократова стола. — А вот срыв засекреченных, стратегически важных работ — совсем другое дело. Статьи за вредительство, увы, нет. Но так просто это не пройдет. Я постараюсь. Пусть твои люди немедленно вернут мой мобильник, и я созвонюсь… Ну, ты сам понимаешь, с кем. И если ты не уйдешь с моей дороги…
