После этого я услышал песню, написанную «белым стихом», но при этом очень точно подходящую для текущего момента:
«Я сидел дома в кресле и пил черный кофе,
Я не включал в этот день телевизор,
Я даже не слушал в этот день радио,
Я просто сидел дома в кресле и пил черный кофе.
emp1
Но вдруг я услышал за окном
Какие-то странные звуки.
Я подумал, что это гром,
Встал с кресла и зашторил окно.
emp1
Но тут неожиданно вдруг погас свет
Какое безобразие, подумал я
Я схватил телефон и позвонил на АТС,
Но там почему-то не отвечали.
emp1
Я был возмущен до глубины сознания.
Вот до чего доходит наша бесхозяйственность!!!
А тут еще с потолка упала вдруг люстра,
И на пол попадали оконные стеклы.
(Солист так и спел — не стекла, а «стеклы»).
emp1
Наверное, шпана стреляет из рогаток,
Подумалось мне, да не очень-то поверилось.
Но ведь в Москве нет землетрясений,
Я это помнил из курса географии.
emp1
Однако стеклы все-таки разбились.
Нужно сходить в ДЭЗ и позвать стекольщика.
Ведь через три месяца будет зима.
И можно схватить воспаление легких.
(Далее был куплет про «внезапно позеленевший кофе».)
emp1
Я надел кепку и пошел к управдому.
Нужно же вставить стеклы в кватире!
Ведь через три месяца будет зима!
И можно схватить воспаление легких!
emp1
Но стоило мне появиться на улице,
Я тут же увидел странных людей,
Одетых в какую-то странную форму,
В руках они держали большие автоматы.
emp1
На лицах у них были противогазы,
И я не мог определить их национальности,
А кругом стояли какие-то развалины,
И запах стоял весьма неприятный.
emp1
Я стал сильно нервничать и волноваться,
Мне захотелось курить сигареты.
Но пачка «Столичных» осталась дома,
Поэтому я круто повернул назад.
emp1
Я пошел по направлению к собственному дому,
Но моего дома почему-то не было.
На его месте стояли руины,
Из-под обломков, плюясь штукатуркой, выползал мой сосед дядя Гриша.
emp1
— Послушайте, Григорий! — сказал ему я.
Не одолжите ли вы мне пару «Столичных»,
Мне очень хочется их покурить
Именно в данный момент!
emp1
Но дядя Гриша не дал мне прикурить.
Он назвал меня законченным кретином.
И, выражаясь непечатными словами,
Послал меня шагать далеко и прямо.
Куда подевался Степаныч, дядя Гриша? Видать, надавили на него и послал он меня мысленно шагать «далеко и прямо». Все верно, собственные внуки дороже. Песня между тем продолжалась. Она была, пожалуй, чересчур длинной, даже занудливой, но… Я просто-таки весь ушел в слух, ловил каждое слово солиста-медбрата.
Я послушал совет старшего товарища
И пошел по направлению Красной площади,
Но тут навстречу мне выехали танки
И стали стрелять в разные стороны.
emp1
И тут меня внезапно осенило.
Здесь просто снимают художественный фильм
Из жизни нашей славной, доблестной армии.
И весь мой страх моментально улетучился!
emp1
И я смело пошел мимо пушек и танков!
А вдруг меня тоже снимут на пленку?
Увековечат тем самым меня для истории,
Что, в общем-то, было бы очень неплохо!
emp1
На горизонте появился странный самолет.
Видно, интересное будет кино!
Он пролетел прямо надо мной
И сбросил какой-то непонятный предмет.
emp1
Который полетел прямо мне на голову.
Это не кино, а сплошное безобразие!
Я решил сказать об этом режиссеру.
Я раскрыл рот…»
Как это ни странно, мне песня понравилась. Несмотря на монотонное произношение незарифмованных фраз. «Четыре Каа». Они же «Господа Удавы»… Они начинали, когда я училище заканчивал, там у них у всех фамилии на букву К. Точно — Крюков, Козлов, Куркин, Калачев. Да, да, вспомнил фамилии первого состава. И они все то ли в мединституте, то ли в фельдшерском техникуме познакомились и начали играть. А что? Неплохая группа, благодаря им молодые годы вспомнил. Все верно, вот так сидишь дома в кресле, пьешь черный кофе, а к тебе уже ПОДКРАДЫВАЕТСЯ, но ты ничего об этом не знаешь. И не узнаешь, пока оно тебе на голову не свалится. Впрочем, после того, как свалится, тебе уже все равно будет…
Вот и получается, что для среднестатистического обывателя все эти «генеральские войны» — игра, кино, не более чем виртуальная реальность. А когда бомба на голову полетит, только рот открыть и успеешь. Ну, может, дядю Гришу вспомнить. «Четыре Каа» эту проблему еще в середине восьмидесятых подняли.
* * *
— Валентин Вечер! Следуйте за нами!
Я так увлекся «Господами Удавами», что не заметил, как в кабинет вернулись ребята из «Альфы». Делать было нечего, пришлось последовать. Валентина и Стражников остались в кабинете, слушать другие песни «удавов». Как только мы вышли в коридор, «альфисты» тут же заломили мне руки и защелкнули наручники.
— Увы, Валентин, бывает и так! — навстречу мне из кабинета Сократа Ивановича вышел целый и невридимый Комбриг.
В руках он сжимал возвращенный ему мобильник с пошлой, но очень дорогой, алмазной инкрустацией. Договорились генералы-чиновнички! Как я предполагал, события развивались весьма неоригинальным способом.
Генералы друг дружку не харчят! Иначе на что им солдатня?
10
— Сократ, я заберу его с собой? — проговорил Петр Петрович, даже не повернувшись к Сократу Ивановичу, вышедшему следом за ним из кабинета.
— Нет, Петр, — мягким голосом возразил Комбригу Сократ, сын Ивана. — Я оставлю десантника у себя. Как гарант того, что ты и в самом деле выполнишь данное мне обещание.
