Руководство согласилось с доводами полковника, но предупредило, чтоб принял меры по обеспечению полноценного отдыха и никаких досрочных выходов на службу, ни-ни! Недолго думая, Левченко поручил «царице Тамаре» организовать путевку в круиз по Черному и Средиземному морю с оплатой по статье расходов на санаторно-курортное лечение сотрудников. Некоторые «трудящиеся», из числа тех, что годами протирают штаны в штабах, возмутились, — мол, не положено лейтенанту, чином не вышел. Левченко предложил всем недовольным пройти курс ускоренной переподготовки в «зазеркалье», потом сгонять по-молодецки в Эфиопию, Судан или Афганистан и тогда, пожалуйста, все путевки ваши! Борцы за справедливость сразу заткнулись. Они все-таки предпочитали спокойную службу в конторе с кондиционером и регулярными выходными, а спецоперации проводить на даче, с пивом.
Так Василий Барабанщиков оказался на круизном лайнере. За двадцать дней корабль должен пройти два моря с остановками в Стамбуле, Афинах, Александрии и на Кипре. Хитрый Левченко знал, что такие вот «круизерные» посудины битком набиты умопомрачительными барышнями, любая из которых за весьма скромное вознаграждение вернет вкус к жизни. А если их несколько, то даже сильно контуженный начнет слышать, а колясочный паралитик запляшет гопака. Поэтому каюта первого класса была на одного.
Василий вошел в каюту, взгляд сразу наткнулся на зеркало. Вздохнул, увидев себя и принялся распаковывать нехитрые пожитки холостяка, уместившиеся в одной сумке. Потом осмотрел обе комнаты, удивляясь, как много надо одному человеку, взглянул в иллюминатор. За толстым стеклом уже стемнело, где-то далеко внизу лежит полукилометровый слой воды и только редкие искорки отраженного света напоминают, что вокруг вода, а не твердая земля.
Идти никуда не хотелось. У постояльцев кают люкс есть преимущество — можно заказать ужин или завтрак прямо в каюту, чем Василий и воспользовался. Сделал короткий заказ и через десять минут прибыла девица с тележкой. Проворно разгрузила тарелки, тарелочки и чашечки с кучкой ложек, вилок и ножиков. Барабанщикову показалось, что готовятся к хирургической операции, а не простому ужину. Девица грациозно выпрямилась и вопросительно уставилась на молодого богатенького Буратино, снявшего на весь круиз каюту люкс: мол, не желаете еще чего прямо сейчас, после ужина может быть тяжело.
Василий буркнул:
— Благодарю, — и сунул полста рублей на чай. Нисколько не обескураженная отсутствием заказа на дополнительные услуги, официантка взяла деньги и удалилась, обещающе качая бедрами. В первый вечер не все вошли во вкус ничегонеделанья и вседозволенности за деньги. Ничего, все еще впереди и всего много!
После ужина включил телевизор. Программы, как обычно: новости, светские сплетни, спорт и фильмы с мордобоем и погонями. «И в жизни такого добра хватает!» — решил Василий, надавил кнопку выключателя. Уже засыпая, успел подумать — как же скучно живут люди, если им нравится такая ерунда, как боевики. Неужели так захватывающе?
По привычке проснулся рано, немного полежал в роскошной постели. Встал, открыл все иллюминаторы и начал зарядку. Если кто ни будь в этот момент зашел в каюту, он бы решил, что здесь поселился акробат-садист. Зарядка напоминала тренировку акробата, жонглера и гимнаста одновременно и длилась около часа, после чего сумасшедший встал под ледяной душ. Такие мероприятия привели Василия в очень благодушное и радостное состояние. По-солдатски заправил постель, с трудом удержавшись от желания набить бортики и отправился в палубный ресторан на завтрак.
В зале уже сидело несколько мужчин и женщин, кто парами, кто по одному. Столики для VIP-персон, которыми считались пассажиры первого класса, рассчитаны на двоих. По желанию клиента один стульчик убирался, или, наоборот, добавлялся, но можно было и четверых усадить — если соизволит пассажир. Все мужчины, как на подбор, пожилые, опузевшие и брыластые, как бульдоги. Почему-то в коротких, чуть ниже колен, нелепых штанишках с множеством накладных карманов. Каждый мельком взглянул на новенького и сразу отвернулся: слишком хорош! Женщины, напротив, впились глазами, не скрывая интереса и плевать на воспитание и этикет. Дамы — все, без исключения! — молоды, красивы и ухожены, как драгоценные арабские лошади по миллиону долларов каждая. Вообще, все присутствующие пахли деньгами, властью и значительностью. Обслуживающий персонал уже знал, что высокий красавец с мрачным взглядом путешествует один и администратор ресторана сразу почтительно указал Василию на столик с единственным полукреслом.
Не испытывая ни малейшей робости от таких важных соседей, легко прошел к столику, на ходу подхватил меню. Сел и в непринужденной позе русского барина на отдыхе принялся изучать список предлагаемых на завтрак блюд. Пробежав глазами по строчкам, с радостью убедился, что ничего экзотического, вроде обезьяньих языков в грибном соусе, нет. Василий с благодарностью вспомнил «царицу Тамару». Именно она заставила выучить наизусть названия кулинарных шедевров, наиболее часто встречающихся в меню VIP-ресторанов и пятизвездочных отелях. Теперь он легко ориентировался в этой куче итальянских, французских, испанских и Бог знает еще чьих, блюдах. Несмотря на мудреность наименований, за большинством скрывалось обыкновенное мясо с овощами и специями в той или иной пропорции. Все-таки люди, несмотря на разные национальности, едят примерно одно и то же на всех континентах, а самое мудреное блюдо по количеству ингредиентов не сложнее украинского борща.
Кулинарные размышления прервало детское восклицание. Василий поднял глаза, взгляд остановился на вчерашней знакомой. Сидит за столиком вместе с мальчиком лет десяти и пожилой дамой. Черты лица дамы и девушки совпадают почти один в один и сразу ясно — это мама. Девушка почувствовала взгляд, обернулась, голова слегка наклоняется в приветствии. Василий улыбнулся в ответ. Он все еще возвращался мыслями в прошлое, но новая обстановка требовала внимания и он чувствовал себя неловко. К тому же Алла, так она представилась, не просто поздоровалась кивком — взяла салфетку, будто веер, склонила голову и на секунду опустила ресницы. Не переставая улыбаться, Василий изобразил пальцами учтивое махание шляпой и тоже поклонился. «Благородный кабальеро», — вспомнил, как его вчера назвала. Пожилая дама заметила обмен любезностями, взглянула на него. С ней Василий поздоровался изысканным полупоклоном с привставанием со стула. Учтивость всем нравится и дама мило улыбнулась.
«Почему все красивые такие ехидные, — подумал он, снова уткнувшись в меню, — а очень красивые — очень ехидные? Не должна красота быть такой. Или это как колючки на розе»?
Тем временем официанты приняли заказы и начали разносить еду. Василий снова вспомнил Береговую — заметил, как непривычно и трудно некоторым пользоваться вилкой в левой, а ножом в правой руке. Ему хоть бы что. К тому же он выгодно отличался тем, что пришел в элегантно порванных голубых джинсах от какого-то итальянца с немецкой фамилией и футболке, порванной уже собственноручно. «Вернусь — Тамаре сережки с бриллиантами подарю, — решил Барабанщиков, — необыкновенная женщина, настоящая аристократка». После завтрака многие мужчины достали сигары. Сразу взвыли мощные вытяжные насосы под потолком, дабы некурящие не испытывали дискомфорта, а любители отравы не сильно воняли. Василий сразу поднялся из-за стола, давая понять окружающим, что с такой мускулатурой, как у него, не пристало заниматься забавой простолюдинов — курением.
