Василий Барабанщиков поднялся, еще раз внимательно взглянул на «Портрет мамы», на Ричарда. Непальцы сразу напряглись. Девушка тоже встала.
— Ну, так что? — спросил Ричард, попыхивая сигарой, — я бизнесмен, слово держу. Да и куда вы денетесь с подводной лодки, в смысле с яхты?
— Да вот думаю, — медленно ответил Василий, — сколько бы я заработал на ваших мальчиках из Непала, если по пятнадцать тысяч с рыла?
Барабанщиков вынужден был согласиться на условия Ричарда Прайса. В одиночку он легко бы ушел от людей Ричарда, но девушка связала по рукам и ногам. Бросить не мог. Их поселили рядом, в отдельных каютах. Обслуживали китайцы. Ричард сразу предупредил, чтоб по яхте не шатались, особенно девушка. Оставшиеся в живых члены команды могли убить. За каждым не уследишь, объяснил Ричард, а уберечься от ножа в спину очень трудно. К немалому удивлению Василия, побоище на палубе мало повлияло на работу экипажа. Оказывается, в драке участвовали только те, кто были пиратами. Экипаж только наблюдал. Он состоял из обычных матросов, грабежами они не занимались. У Василия была мысль удрать с корабля вместе с Аликой в Суэцком канале, но Ричард пресек эту возможность очень просто. За день до подхода к каналу каюты Барабанщикова и девушки оказались заперты и не открывались, пока судно не вышло в Красное море. Оставалось только смотреть в иллюминатор на однообразные пустынные пейзажи берегов канала и переговариваться между собой. Когда корабль вошел в Красное море, двери отперли и Василий с Аликой вышли на палубу. Но долго гулять не пришлось — бешеное африканское солнце набросилось огненными клыками. Удушающая жара стояла даже ночью. Единственным спасением служили кондиционеры в каютах. Яхта быстро шла вдоль берегов Эфиопии и Василий в который уже раз вспоминал тот сумасшедший марш через саванну, горящие вертолеты и цепи черных наемников, штурмующих высоту, на которой трое обороняются до последнего патрона. В эти минуты Василий замыкался в себе, невпопад отвечал на вопросы Алики. Девушка старалась чаще бывать с ним, потому что очень боялась. Однажды она рассердилась на него, когда он что-то невразумительно промычал на ее вопрос.
— Василий Иванович, вы должно быть уже путешествовали в этих краях, — обиженно заявила она, — каждый раз, как ты посмотришь на берег, у тебя глаза останавливаются и лицо деревенеет. Может, несчастная любовь?
— Что? Какая любовь? Да нет, — очнулся Василий, — что ты. Это я так, по дому скучаю. А в Африке я не был. Я ж счетовод.
— Скажи еще, в колхозе! — фыркнула девушка.
— Ну, не в колхозе, — поправил Барабанщиков, — но тоже в достойной организации.
Яхта Ричарда обладала отличными мореходными качествами. Двигатели на ней, как на военном фрегате, а обводы корпуса сводили на нет сопротивление воды. Прайс не обманывал, когда обещал, что берегов Суматры они достигнут за три недели. Погода стояла на удивление тихая, никаких бурь и штормов. Когда вышли в Индийский океан, Василий решил заняться тренировками. Все-таки предстояли серьезные бои с профессионалами, а три недели безделья никому на пользу не идут. Оставшиеся в живых пираты избегали появляться на верхней палубе. Ричард с головой ушел в создание нового живописного шедевра и совсем не показывался из каюты. По коридорам гуляли только непальские телохранители и торопливо сновала китайская пара.
Однажды Василий решил заняться гимнастикой в коридоре, так как на палубе сильно дуло. Как обычно, разделся до трусов и начал выполнять упражнения. Со стороны это было похоже на акробатику пополам с йогой. Василий взмок, работал в полную силу и не заметил вышедшую из-за поворота китаянку. Она быстро семенила по ковровой дорожке с подносом посуды на вытянутых руках и, как всегда, смотрела в пол. Василий только что выполнил серию отжиманий от пола на руках. Развел ноги для упора в стены. В этот момент китаянка подняла глаза. Ее маленькое лицо почти уперлось туда, откуда начинается живот. Секунду она бессмысленно смотрела на то, что называется мужской гордостью. Потом глаза стали закатываться и она инстинктивно оперлась о стену. Гора тарелок мелко задребезжала. Василий прыгнул с рук на ноги и учтивым жестом предложил двигаться дальше. Китаянка кивнула, бочком засеменила по коридору. Пройдя шагов семь, она все-таки упала в обморок под громкий звон тарелок. За спиной что-то булькнуло, Василий оглянулся — непальский телохранитель трясся от беззвучного хохота, выпучив глаза и покраснев. Больше Барабанщиков не занимался в трусах, только в штанах.
В плавании Алика немного успокоилась. Однообразие корабельной жизни словно убаюкивало. Она старалась чаще разговаривать с Василием, пытаясь осторожно выведать, кто же он такой. Но парень упорно не сознавался, а бойню на палубе объяснил тем, что, мол, пираты все мелкие, драться не умеют и вообще были уколотые и обкуренные. А он, Василий Барабанщиков, потомственный кулачный боец. Все его предки были кулачными бойцами. Даже по женской линии. Тут у девушки округлились глаза и Василий спохватился, что колбасит лишнего. Пояснил, что в смысле здоровья были, останавливали коня на скаку, корову доили одной рукой, а второй держали, чтобы не шаталась. Алика догадалась, что ее дурят и надулась. Тогда Василий перевел разговор на погоду и природу, но получалось хреново. Беда в том, что он совершенно не представлял, о чем можно говорить умной девушкой и, вдобавок, математиком. Сам твердо помнил таблицу умножения и еще мог нарисовать знак интеграла. Это все, что осталось от институтского курса высшей математики. Ударить в грязь лицом не хотелось, пришлось рассказывать о местной флоре и фауне. Половину наврал в надежде, что девушка не ботаник и на брехне не поймает. Алика сильно расстраивалась, когда вспоминала о родителях. Ее наверняка считали погибшей и как родители перенесут такое, не представляла. Василий утешал, как умел. Объяснял, что мертвыми считают только тех, чей труп найден. А пока не нашли — без вести пропавшие. Уговаривал потерпеть до Индонезии, там выкрутятся. Девушка ерепенилась, но в душе давно согласилась. Понимала, что ничего сделать нельзя. Кругом океан, куда бежать? Погром, учиненный бухгалтером Барабанщиковым, произвел неизгладимое впечатление. Она надеялась, что на Суматре Василий придумает, как освободиться. Воображение рисовало картинку, в которой богатырь Василий побивает всех злодеев, корабль супостата поджигает, выносит Алику на руках с горящего судна. Гад Ричард ползает на коленях, умоляя простить, а навстречу с огромным букетом бежит российский посол в Индонезии.
Наконец, однообразное путешествие подошло к концу. Приближался Бали, знаменитый на весь мир курорт. Сейчас здесь десятки тысяч туристов, а количество мошенников, жуликов и проституток исчисляется тысячами. Игорные дома, бои без правил, элитные наркопритоны — все в изобилии. За сезон можно сколотить состояние или разориться в пух и прах. Сюда и стремилась яхта «Морская звезда» с пленниками на борту. Судно бросило якорь неподалеку от берега в красивой бухте. Василий и Алика вышли на палубу полюбоваться видами побережья. Утро выдалось прохладным, ярким и чистым. Над яхтой не кружили чайки, мерзкими криками требуя корма, не было местных, торгующих с лодок всякой дрянью. Этому в немалой степени способствовали личные вкусы Ричарда. Он не терпел чаек и ненавидел нищих торговцев. По его приказу непальцы отстреливали чаек, а если к яхте приближались торговцы, телохранители отгоняли их автоматными очередями по воде. Девушка возмутилась такой жестокостью, особенно в отношении бедных птичек. Барабанщиков помалкивал, но в душе считал такое решение проблемы попрошаек единственно правильным.
