Дальнейшее сохранилось в памяти девушки, как некий спектакль, похожий на балет и казачьи пляски одновременно. Злой и хорошо отдохнувший Василий отвел душу по полной. Пилоты, туристы и официанты летали по кафе с разбитыми рожами и сломанными ребрами. Дурак, крутивший нунчаки, в мгновение лишился всех передних зубов, получил открытый перелом руки и сотрясение мозга, приравненное позднее к контузии средней степени. Палочки на цепочке, что так неосторожно вытащил, взбешенный Василий засадил ему в зад сквозь штаны. Несчастный орал, выл и визжал, как нечистый дух на сеансе изгнания беса. Посетители, не принимавшие участие в потасовке, замерли за столиками гипсовыми скульптурками. Две дамы, что храбро поднялись на защиту пилотов, так и стояли, как примерзли, с остекленевшими глазами. Никто не ожидал такой жестокой расправы. Голливуд основательно задурил головы людям. Все ждали махания руками и ногами, непродолжительной красивой битвы с последующим выбрасыванием наглеца в раскрытое окно. Потом он, раскаявшись, поставит ящик виски за свой счет и конфликт будет улажен. Вышло совсем не так. Все вдруг вспомнили, что связь с материком отсутствует, на острове нет врача, нет полиции и рассвирепевший незнакомец может их тут поубивать и никто не поможет.
Мгновенно отрезвев, уцелевшие молча наблюдали, как парень, устроивший побоище, подошел к бармену и громко сказал:
— Непорядок у тебя в заведении, приятель. Пьют много, дуреют. Ты, наверно, суррогатом торгуешь, разной дрянью. Переходи на йогурт.
Закончив фразу, парень врезал кулачищем в глаз и бармен влетел в витрину, вдребезги расколотив башкой зеркало и посуду. Парень повернулся к выходу. Прошел половину расстояния до дверей, перешагивая через лежащих и стонущих. От дальнего столика раздался окрик:
— Стой, руки за голову!
Василий удивленно обернулся — за столом стоит мужчина с револьвером. «Далековато»! — с сожалением подумал Василий. Руки медленно поднялись на уровень плеч.
— Ты кто? — спросил он.
— Полицейский, — ответил мужчина и показал значок.
— Если ты полицейский, почему не вмешался раньше?
— Не успел. Ты слишком быстро все сделал.
— Но я защищался, — возмутился Василий, — я один, а их много!
— Но никто из них не обучен так, как ты, — возразил полицейский, — ты не имел права калечить беспомощных туристов.
Василий молча сплюнул, не зная, что возразить такому доводу.
— Ладно, — сказал он, — одевай наручники и вези на континент. Суд определит, виновен я или нет.
Василий протянул руки.
— Нет, нет, — засмеялся полицейский, — ты слишком опасен. Подойди к стене, опустись на колени и держи руки за головой.
Василий подошел к стене и выполнил все требования полицейского. «Вот невезуха, — думал он, — не хватало конфликта с полицией. Этот дурак начнет обыскивать, задавать вопросы. Потом сообщит в управление полиции о слишком умелом драчуне и все полетит к черту! Откуда он вообще тут взялся? Очень интересный вопрос»!
Вопрос действительно интересен. Получается, что их ищут везде, где есть аэродром или порт. Иначе как объяснить появление полицейского здесь, на острове? Что ему тут делать, от кого охранять туристов? Похоже, что дело с их задержанием стало совсем не таким, как думал Василий. «Либо он бандит, либо действительно из полиции. Но зачем нас ищет полиция, за угнанный самосвал, что ли»? Тем временем коп, или не коп, приблизился к Василию. Чуть слышно лязгнули наручники. Надевает одно звено на левую руку, тянет второе к правой. Ствол револьвера упирается в лопатку. В этот момент Алика словно очнулась. Хватает бутылку. Кусок плавленого стекла летит со скоростью ракеты точно в голову полицейскому. Удар пришелся сбоку, точно донышком в нос и коп просто застыл на несколько мгновений от дикой боли. Василий действовал автоматически: резко повернулся, перехватил и вывернул руку с револьвером, ударил в солнечное сплетение. Коп окончательно потерял способность соображать и двигаться. Скрюченное тело валится на пол, руки и ноги несколько раз дернулись в конвульсии. Василий обшарил карманы, достает ключ от наручников. Кандалы летят за стойку бара. Поднимается во весь рост, револьвер в руке, гремит страшный голос:
— Всем встать и бегом в подвал!
Он не знал, есть ли тут подвал, но предполагал, что какая-то кладовка есть. Еще не потерявшие способности двигаться туристы кинулись к двери за стойкой, наперебой спрашивая у единственного уцелевшего официанта, где подвал? Связываться с бешеным психом и его подругой больше никто не желал. У него еще и револьвер теперь. Ужас! Когда в кафе остались только лежащие на полу то ли трупы, то ли обеспамятевшие, Василий закрыл дверь и подпер палкой. Он запоздало сообразил, что народ мог убежать через служебный вход, но его или не было, или им всем мозги от страха отшибло. Предпочел думать последнее. Вернулся в зал, строго посмотрел на Алику:
— За помощь спасибо, но больше так не делай.
— Почему? — удивилась девушка, — я же тебе помогла!
— Да, помогла, — согласился Василий, — но его револьвер упирался мне в спину! Он мог выстрелить от неожиданности и конец мне. Так что спасибо, гран мерси и данке шон, но больше так не надо, хорошо?
Девушка пожала плечами, брови поднялись и опустились. Отвернулась. Василий проверил документы копа. Похоже, подлинные. Надо бы расспросить его самого. Достал с барной стойки воду, лед из холодильника. Приподнял, прислонил к стойке копа. Лед высыпал за шиворот, а воду вылил на голову. Через секунду полицейский сморщился, стал слабо отмахиваться. Василий вытер кровь с лица полотенцем, легонько похлопал по щекам:
— Эй, очнись, надо поговорить. Коп застонал, разбитые губы шевельнулись:
— О чем? Сдаться хочешь?
— Тебе, что ли, придурку? — удивился Василий, — забудь об этом. Мне проще прибить тебя и бросить в море акулам.
Коп молча прижал полотенце к носу, стараясь унять боль.
— Что тебе надо на острове? — спросил Василий.
Коп молчал. Василий достал револьвер, ствол оказался между ног полицейского:
— Слушай парень, мне обязательно надо кое-что узнать у тебя и я пойду на все, что бы ты заговорил, понял?
— Меня послали сюда за вами, — глухо забубнил через полотенце коп, — вас ищут везде.
— Почему?
— Вы преступники. Вы ограбили церковь и убили священника, когда он пытался защитить храм. Вы обвиняетесь в умышленном убийстве и ограблении. Вас ловят по все стране.
Алика ахнула:
— Мы никого не убивали! Мы вообще никого не трогали! Осеклась. Видимо, вспомнила, как они отделались от погони.
— Вася, но священника мы не убивали и не грабили! — сказала уже тише.
— Нет, конечно, — ответил Василий. Он устало подвинул стул, сел.
— Мы не убивали священника и не грабили церковь, — повторил он. — Это сделали другие.
