— Знаю, — ответил старик по-русски с небольшим акцентом, — а тебе чего?
Василий с шумом выдохнул, перекрестился:
— Слава тебе, Господи, получилось. Дед, я хочу узнать, где я. В смысле, что за страна?
— Камбоджа, — хмыкнул старик, — а там, за джунглями, Таиланд.
— Камбоджа, Таиланд? — ошеломленно повторил Василий и присел на чурбан, заменявший старику стул, — вот это полетали!
Растерянно посмотрел на деда, тихо спросил:
— Как же отсюда выбираться?
— Вон дверь! — указал пальцем старик. Остроумие старика вывело из себя, Барабанщиков зарычал:
— Я не про твою конуру, а про всю вашу комод… Камбоджу! Постой, — спохватился он, — а откуда ты русский знаешь?
— Когда был молодым, работал с советскими на стройке, у них научился.
— А-а, ладно. Слушай, я не один, с девушкой. Нам надо выбраться отсюда …
Он рассказал свою историю, опустив некоторые подробности.
— На нас напали какие-то ублюдки, хотели убить. Едва убежали.
Ты бы помог, а? — закончил рассказ Василий.
Старик улыбался, качал головой и хитро смотрел на него.
— Это вы в Таиланд попали. Там крестьяне выращивают наркотики, потом продают. Сколько ты убил бандитов? — неожиданно спросил старик.
— Шестерых, — поколебавшись, ответил Василий, — мы защищались.
— Плохо, надо было шестьдесят убить, — ответил дед. Василий спохватился, что не представился:
— Меня зовут Василий, а девушку Алла, Алика.
— Меня зови Хо, — ответил старик, — это имя мне дали, потому что я родился в один день с Хо Ши Мином.
— Да, очень приятно. А как отсюда выбираться?
— Надо идти в большой город. Там обращайтесь к властям. Я отведу.
— Вот спасибо, — обрадовался Василий, — это наверно недалеко, но я все равно хорошо заплачу.
— Да, совсем рядом. Неделю идти, если прямо.
— Неделю?!
Из дальнейших расспросов выяснилось, что большой город, где есть власть — Пномпень, столица. До него по прямой, через джунгли, больше трехсот километров. По дорогам передвигаться опасно — партизаны остались, полпотовцы или красные кхмеры. Они убивают и грабят всех подряд. С транспортом плохо, попросту нет. Но он, Василий, мужчина и может идти быстро, а женщине помогут.
— Она не старуха? — спросил Хо.
— Нет-нет, что ты! Молодая, красивая.
— Значит, дойдет, — сделала вывод старик. Василий прошел к двери. Спросил:
— А почему согласился помочь нам? Ты даже не спросил о деньгах. Старик ответил не сразу. Помолчал, тяжело вздохнул.
— Советские много хорошего сделали для меня. И все бесплатно. Я хочу вернуть долг. Мне надоело сидеть в этой деревне, здесь только глупые крестьяне. Даже свиньи умнее их. А деньги… потом. Зачем они в джунглях?
Василий отправился за Аликой. Деревня немного ожила. На огородах появились женщины и мужчины. Василий расстегнул рубашку, стало очень жарко, закинул автомат за спину. Люди внимательно смотрели на здоровенного европейца с оружием, но никто ничего не говорил. Провожали глазами и снова копались в земле. Алика вся извелась, пока дождалась Барабанщикова. Вскочила, начала отчитывать:
— Ты почему так долго? Мне же тут страшно одной и ты пропал, бессовестный! Не смей больше так уходить!
— Ладно, ладно, — успокаивающе поднял руки Василий, — больше не буду. Я все решил. Нам помогут добраться до города. Проводят.
— Проводят на чем? — подозрительно уточнила Алика.
— Пешком, — вздохнул Василий и все рассказал. Алика восприняла новость спокойно:
— Вот и хорошо, что не плыть и не лететь.
В деревне их опять провожали взглядами. И снова никаких эмоций — Почему все такие равнодушные? — спросила девушка, — в наших деревнях уже бы вся детвора сбежалась.
Василий пожал плечами:
— Один умный человек, здешний, сказал, что очень глупы и потому не любопытны. А тебе хочется произвести впечатление на местных кавалеров?
Алика фыркнула, зашагала быстрей.
Старик ждал у хижины. За плечами горбится солдатский вещмешок, на коленях лежит автомат.
— Серьезно подготовился, — уважительно произнес Василий.
— Здравствуйте, — сказала Алика.
Дед ответил «да» Василию, наклонил голову, здороваясь с девушкой. Встал, бодро пошел вперед. За ним Алика, последним Василий. Оглянулся: несколько человек смотрели на уходящих, пристально и равнодушно, как на что-то ненужное, уносимое ветром.
Дед Хо, как стал называть его Василий, повел их только ему известными тропами. Объяснил, что это самый короткий путь, а идти пешком по тропе или грунтовой дороге одно и то же. Да и опасно, партизаны грабят и убивают всех, особенно одиноких путников. У деда была даже карта, старая, еще американская. Сохранилась с войны, объяснил дед. Он аккуратно заклеил ее в целлофан, что бы не испортилась от влаги и теперь пользовался, иногда сверяясь с местностью. Дед, как заметил Василий, прекрасно ориентировался в лесу, хорошо разбирался в растениях и лесных животных. Он не похож на лесного жителя и такое поразительное знание леса настораживало. Василий не мог толком объяснить свои подозрения, просто чувствовал беспокойство.
Ну не мог же дед в самом деле быть агентом израильской разведки или международной мафии? Слишком невероятно.
Остальные полдня прошли быстро, делая короткие привалы по полчаса. Старик увидел, что парень идет легко, тренирован и силен, а девушка тоже почти не отстает. Дед Хо на остановках охотно говорил, рассказывал о лесе. Объяснил, что давно не слышал русскую речь, стал забывать и теперь рад поговорить. Рассказывал о Камбодже, о Пол Поте, местном Сталине, и его делах. Выходило, что человек он был не злой и вроде как добрый. Только вот нехорошие подчиненные убили несколько миллионов людей. Треть камбоджийского населения была истреблена. Убивали за то, что слушал радио, читал книги. Наконец, убивали образованных: врачей, учителей, инженеров, всех, кто был просто грамотным. Даже среднее образование было смертельно опасно.
— А кого тогда не трогали? — удивилась Алика. Она внимательно слушала рассказ деда и не верила. Не может такого быть, чтобы убивали за то, что умеешь читать. Не может быть!
— Не трогали безграмотных, темных крестьян и рабочих. Простых, неквалифицированных. Ну, грузчиков, уборщиков, нищих бродяг, батраков, — объяснял старик, — везде были китайские инструктора. Они говорили, что ученые люди, интеллигенты опасные социальные элементы. Их надо убивать, что бы создать в Камбодже царство рабочих и крестьян.
— О Господи, — перекрестилась Алика, — это что же за коммунизм такой, а?
— Да, такой вот коммунизм, — тихо ответил старик, — в лесу есть глубокие овраги, доверху засыпанные черепами. Только черепами! Людей ложили на землю рядами, а потом лопатами отрубали головы. Так быстрее, чем ножом, веревки и патроны экономили…
