Книга Русский калибр (сборник), страница 102. Автор книги Пётр Разуваев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Русский калибр (сборник)»

Cтраница 102
Море внешне безжизненно, но оно
полно чудовищной жизни, которую не дано
постичь, пока не пойдёшь на дно.
Иосиф Бродский
Глава первая

Море исподтишка подглядывало за мной, оглаживая мелкие камешки пляжа, море удивлялось, море было взволновано. Я ловил на себе его настороженный взгляд, ощущал свежее, с привкусом соли и воли, дыхание. Но, даже вслушиваясь, помимо своего желания, в испуганный шёпот белопенных барашков, я не задавал вопросов и не желал слышать ответов. А море плутовало, ластясь к моим ногам, пока его глубины, полные загадок и тайн, торопливо скрывались под стайками игривых волн. Глупое, глупое море. Оно никак не могло понять, что мне не было никакого дела до его тайн и сокровищ. Прозрачная поверхность, блестящая, словно зеленоватое подвижное стекло; гладь моря, насквозь пронзённая острыми лучами солнца — вот что манило и радовало мой взгляд. В этот миг я ощущал себя единственным человеком на Земле, и мне было удобно и хорошо в этом одиночестве.

В сотый раз бессмысленно усмехнувшись, я достал из кармана пачку сигарет. Пусто. Смял, поискал взглядом урну. Не нашёл. Цепь закономерностей продолжала тянуться. Сегодняшнее утро началось с подгоревших тостов, а если день не задаётся, то обычно он не задаётся по всем правилам и до самого вечера. Молвив слово, само собой напросившееся на язык, взглянул на часы. Варкалось… Наверняка где-то поблизости пырялись хливкие шорьки, но они, как обычно, ловко и небанально прятались. Всем известно, что шорьки — это помесь барсука, ящерицы и штопора, вьющие гнёзда в тени солнечных часов и пожирающие сыр. С таким комплексом полноценности у шорьков просто не было другого выхода, кроме как прятаться на широком и пустынном пространстве Брайтон-бич. Всё, повторяю всё, было обыденно и знакомо. Великобритания. Брайтон. Начало весны одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Четыре часа пополудни. Время, когда пора уже варить обед.

Рыжий англичанин лет пяти от роду уже давно подкрадывался ко мне, изо всех сил стараясь остаться незамеченным. Судя по охотничьей повадке и огромному надувному молотку в руках, намерения у мальчика были самые паскудные, но его целеустремлённость подкупала, и я стоически дожидался, пока он не приблизится на расстояние удара. Даже послушно отвернулся, прикрывая глаза…

— Бобби! Будь так любезен, отойди от джентльмена! Разве ты не видишь: он вовсе не расположен с тобой играть!

Мама юного молотобойца вмешалась как раз вовремя. Сокрушённо вздохнув, рыжий Бобби одарил меня долгим и многообещающим взглядом и, волоча по каменистому пляжу свой молоток, отправился на поиски новой жертвы. Не менее рыжая мама Бобби, сидевшая за столиком в небольшом пляжном заведении «Fish and Chips», с улыбкой развела руками, словно бы говоря мне: «Не правда ли, он такой милый! Ну что я могу с ним поделать?» При этом её впечатляющих размеров грудь, обтянутая белой футболкой, всколыхнулась как-то особенно завлекательно и весело, мгновенно вышибив меня из душевного равновесия. Некоторое время я безуспешно пытался отодрать взгляд от тугих округлостей молодой англичанки, нахально подпрыгивавших на расстоянии десяти вытянутых рук от меня. А когда мне это всё же удалось, я буквально наткнулся на понимающий взгляд взрослой рыжей женщины, смотревшей на не менее взрослого мужчину, который отчего-то вёл себя как последний идиот. Взгляд этот был одновременно и оценивающим, и настороженным, кокетливым, любопытным, призывным и ещё чёрт знает каким. Пугающим он был, этот её взгляд! Криво улыбнувшись, я отвёл глаза и торопливо зашагал прочь по мелким камушкам пляжа, спеша удалиться как можно дальше от рыжего Бобби, от его надувного молотка, и в особенности от его грудастой и глазастой мамы. «Похоже, сэр, у вас давно не было женщины?» — ехидно поинтересовался кто-то, сидящий внутри меня. И я не нашёл достойного ответа этому паршивцу.

У меня действительно давно не было женщины. Прошло более полутора лет с тех пор, как мы расстались с Паолой, и за всё это время мне так и не повстречалась женщина, с которой хотелось бы познакомиться, а не переспать. Хотя вначале я честно пытался экспериментировать. Смутно помню какую-то Мишель, потом ещё была Сандра… Или Сара? Кроме безудержного кувыркания в постели, во всех этих знакомствах не было ни малейшего смысла, а сводить общение человека с человеком к сплошному «траху»… Оказалось, что для меня куда проще не общаться вовсе. Постепенно я пришёл к простой истине: чтобы как следует «любить» женщину, её нужно как минимум просто любить. А коль этого нет и не предвидится, то к чему тогда все эти трудности? Так в моей жизни осталась всего одна женщина, которая в данный момент трудилась на кухне, которая была расположена на первом этаже моего дома, который находился в самом центре города Брайтона, города, который построил Джек. Или Джон. Или они оба, но точно в пятницу. Больно уж улицы кривые.

Дом этот я купил сразу, не раздумывая и не сомневаясь. Пожилой, обильно потеющий агент повернул ключ в замочной скважине, дверь передо мной тихо распахнулась, и… Я ощутил себя всеми почитателями Диккенса и Джерома одновременно. Любовь к старой Англии била во мне ключом с самого детства, а этот уютный двухэтажный домик на Prince Albert Street воплощал буквально всё, что смог бы припомнить иностранец о туманном Альбионе. Здесь имелась гостиная со стенами, обшитыми морёным дубом, и большим камином в углу; светлая спальня на втором этаже, окна которой выходили в маленький ухоженный сад. Рядом со спальной комнатой был просторный кабинет с деревянными балками под потолком и старинной печкой, украшенной изразцами. Внизу, на первом этаже, размещалась большая ванная комната, где пол был выложен пентелейским мрамором, а в окно заглядывали чайные розы, растущие в саду. Рядом находилась небольшая комната, предназначавшаяся для прислуги, а чуть дальше по коридору — роскошная кухня с жаровней и прочими профессиональными вещами вроде огромного разделочного стола с небольшой раковиной посередине и газовой плитой на шесть конфорок. Кухню оборудовал бывший владелец этого дома, не то шеф-повар, не то просто большой любитель посидеть за обеденным столом, и мне даже в страшном сне не пришло бы в голову что-то здесь менять. Словом, в этом доме было всё, что нужно для тихого и не слишком дорогостоящего счастья.

Когда все формальности были улажены, а дизайнер интерьеров, которого мне пыталось подсунуть агентство, с позором изгнан, я столкнулся с Проблемой. Впервые в жизни у меня появился Свой Дом. Не казарма, не комната в ленинградской коммуналке и не парижская квартира на Avenue Foch, подаренная отцом, а Дом, который я выбрал для себя сам. Состояние домовладельца было непривычным, вопрос — сложным, и над всем этим стоило поразмыслить всерьёз. Так я и поступил. Приготовив к вечеру бутылочку «Lagavulin» и лёд, я развёл огонь в камине, поскольку до Брайтона лондонские запреты ещё не докатились, и, расположившись в кресле, доставшемся мне вместе с домом, крепко задумался.

Следующим утром я уже твёрдо знал, чего именно моей душеньке хочется. Ей хотелось: а) холодного пива, б) тарелку хаша и с) оставить в доме всё как есть, внеся улучшения на уровне замены кранов в ванной. Единственное, с чем я никак не мог примириться в этой стране, так это традиционная английская сантехника — два крана без единого смесителя.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация