* * *
Сознание возвращалось не сразу. Вначале, едва приоткрыв глаза, я увидел свет. Но это был уже не тот слепящий свет, которым пользовались Хампти-Дампти. Напротив, этот свет был мягким и рассеянным, с лёгким зеленоватым оттенком. Вновь прикрыв глаза, я мысленно позвал своё тело, и оно немедленно откликнулось, давая понять, что с ним всё в порядке. Всплыли слабые отголоски боли, когда-то бушевавшей во мне, слегка побаливал копчик, ушибленный о металлический стул во время «электрических» судорог, тупо ныла прокушенная губа, но и только. Судя по ощущениям, я лежал на чём-то мягком, под головой была подушка, а сверху меня укрывал тёплый шерстяной плед. Насколько я мог припомнить, последним моим намерением было перестать жить. Но, если мне это удалось, и я благополучно отправился в мир иной, то почему же здесь так по-земному воняет? Меня окружал стойкий запах дешёвого табака, мужского одеколона, носков, кофе, пепельниц — вполне бытовая атмосфера, нечто среднее между местом для курения и комнатой отдыха. Ни на один из описанных богословами потусторонних миров это место явно не походило. «Следовательно, — подумалось со свойственной не мне проницательностью, — слухи о моей смерти были несколько преувеличены». Решительно открыв глаза, я резко соскочил со своего лежбища и тут же едва не взвыл от боли. Рапортуя о своём состоянии, тело моё слегка погорячилось и выдало желаемое за действительное. Болело всё, а уж как болело то, что у нормальных мужчин заменяет одновременно ум, честь и совесть, — слова бессильны передать эти ощущения. Как в том старом анекдоте — «чудо сильно распухло и мешало ходить». Обернув вокруг себя клетчатый плед и стараясь не задеть дико болевший копчик, я осторожно вернулся обратно на кровать. И только теперь обнаружил, что кроме меня в комнате присутствует ещё один человек. Всё это время он спокойно сидел в кресле, стоявшем в дальнем углу, и внимательно наблюдал за моими телодвижениями. На первый, второй и третий взгляд в облике незнакомца не обнаруживалось ничего примечательного. Абсолютно непритязательная внешность. И одет он был так, что выделить какую-либо деталь его костюма было бы чертовски трудно. Светло-серые брюки, тёмно-серый свитер, рубашка, носки, ботинки. Волосы — каштановые, глаз — не видно, черты лица — не мелкие и не крупные, словом — типичный шпион. Сливается с местностью до полного в ней растворения. Заметив, что его с интересом разглядывают, он отложил в сторону газету, закинул ногу на ногу и, внимательно осмотрев меня с головы до пят, спросил:
— Как вы себя чувствуете, месье Дюпре?
— Как бефстроганов, — честно ответил я. — А вы, насколько я понимаю, местный шеф-повар?
Мягко улыбнувшись, мужчина отрицательно покачал головой.
— Я не имею отношения к тем людям, которые вас допрашивали. Я представляю совсем другое ведомство, и поверьте, мы искренне сожалеем о произошедшем. Я работаю на МИ-6. Моя фамилия Келлерман. Рой Келлерман.
— Бонд, — кивнул я. — Джеймс Бонд. Знаете этот анекдот?
— О девушке в ресторане, которая ответила ему: «Off. Fuck off»? — улыбнулся Келлерман. — Разумеется. Он уже года полтора гуляет по Интернету.
— А теперь представьте, что я — та самая девушка. Так как, говорите, вас зовут?
— Я понимаю ваши чувства, месье Дюпре, — начал было он.
Но я резко оборвал его:
— Мои чувства, мистер Келлерман, ничто по сравнению с моими ощущениями. Вы никогда не пробовали переспать с камнедробилкой? Поверьте, мне сейчас кажется, что последние сутки я занимался именно этим! Если вам под силу объяснить, кому или чему я обязан этим приключением, то не медлите, сделайте это, в противном случае я за себя не ручаюсь!
Мне и в самом деле чертовски хотелось выбить из кого-нибудь дух, размазать по стенке, стукнуть, врезать, треснуть… Всё равно кого, лишь бы сильно. А поскольку наручники с меня крайне неосмотрительно сняли, я имел не только желание, но и возможность проделать с мистером Келлерманом всё вышеперечисленное, даже невзирая на сильную боль во всём теле. Он это, судя по всему, понял. Примирительно подняв руки, Келлерман с ноткой беспокойства в голосе спросил:
— Надеюсь, вы не собираетесь бросаться на меня с кулаками? Как ни крути, а ведь именно мне вы обязаны своей жизнью. Если бы мы нашли вас чуть позже, врачу вряд ли удалось бы вытащить вас с того света. Кстати, если не секрет, как вы это проделываете? Местный доктор клянётся, что никогда в жизни не видел ничего подобного.
— Я бы с удовольствием никогда в жизни не встречался с местным доктором, — сердито ответил я. — Да и с вами тоже.
Вспышка гнева прошла, и теперь я уже мог рассуждать логически, пользуясь тем, что ещё оставалось в моей голове после весёленькой ночи. Явление мистера Келлермана не слишком вписывалось в стройную картину моих взаимоотношений с Департаментом войсковой разведки. С другой стороны, англичане почти не отличаются от всех остальных людей, и ничто человеческое им не чуждо. В том числе — соперничество между различными спецслужбами. Армейская контрразведка подчиняется министерству обороны, а МИ-6 — непосредственно премьер-министру. Следовательно, МИ-6 писает на стенку выше, чем вояки, ей и карты в руки.
— Ладно. Раз уж судьба свела нас в этом месте, значит, это кому-нибудь нужно, — уже более покладисто сказал я. — Только давайте сразу определимся с позициями договаривающихся сторон. Мне до смерти хочется вернуться домой, принять душ и несколько суток не подниматься с постели.
Он молча кивнул, соглашаясь, и тогда я поставил вопрос ребром:
— Теперь ваша очередь — выкладывайте, что нужно от меня вам?
— Лично мне, — улыбнулся Келлерман, — от вас не нужно ровным счётом ничего. Мне было поручено найти вас, что я и сделал. Сейчас мой коллега уладит все вопросы с… Словом, договорится о том, что вы поедете с нами, и мы…
— Куда?
— Что — куда? — не понял он.
— Куда и зачем я должен с вами ехать? — уточнил я. — И с чего вы взяли, что меня интересует ваше ведомство? Вам же было ясно сказано — я хочу домой.
Он даже опешил от такой наглости.
— Но… Насколько я понимаю, вы сейчас не в том положении…
— О’кей, — обрадовался я. — И вы туда же? Что же, давайте обсудим моё положение. Насколько я понимаю, спецслужбы Великобритании пытаются обвинить меня, гражданина Франции, в преднамеренном двойном убийстве и ещё бог знает в чём, не сообщив об этом моему адвокату и не поставив в известность посольство моей страны. При этом сотрудники спецслужб оперируют заведомо ложными сведениями и собственноручно сфабрикованными доказательствами. В ходе так называемого «следствия» я был похищен и в течение нескольких часов подвергался пыткам, что по британским законам уже является серьёзным уголовным преступлением. Так? Или я что-то упустил?
Мистер Келлерман имел весьма бледный вид и явно сожалел о том, что вообще получил это задание. Я не телепат, но прочитать его мысли было совсем нетрудно. «Теперь придётся объяснять прописные истины этому идиоту-французу, который думает, что весь мир должен вертеться вокруг его персоны».
