— Вы безусловно правы, — искренне ответил я. Старик просто высказал то, о чём я много думал в эти дни.
Таня вошла в бар ровно в час дня, весьма порадовав меня своей пунктуальностью. Глаза её возбуждённо горели, и на щеках выступил лёгкий румянец, словно весь путь сюда она проделала бегом.
— За тобой никто не гнался? — заботливо спросил я, помогая девушке снять плащ. Она весело улыбнулась.
— Представь себе, никто. Хотя сегодня я впервые в жизни сделала что-то противозаконное.
— Всё когда-нибудь случается в первый раз, — философски рассудил я. — Нужно же с чего-то начинать.
— Закажи мне кофе со сливками, — попросила она, заговорщицки улыбаясь. — И коньяк. Мне удалось найти то, о чём ты просил.
— Тогда есть смысл заказать два коньяка, — обрадовался я. — А лучше — четыре.
Моя догадка оказалась верна. Следы украденного в Югославии гексогена отыскались в Марселе. Когда в феврале 1999 года полиция арестовала хозяина авторемонтной мастерской, албанца, принадлежавшего к группировке Аджима Гахи, в одном из расположенных на окраине города ангаров, который арендовал этот человек, было найдено пятнадцать тонн муки, расфасованной в мешки по пятьдесят килограммов. Согласно маркировке и документам, вся мука была произведена в Черногории и вывезена из Югославии во Францию по морю, через торговый порт Бар. Хозяин мастерской объяснял факт появления муки очень просто: мол, он основал небольшую торговую фирму, собираясь поставлять экологически чистые продукты из Югославии в Европу. Но якобы не рассчитал финансовых затрат и прогорел. Полицию насторожила только одна деталь: мешки с мукой явно были сначала вскрыты, а затем вновь аккуратно упакованы. Тем не менее общий вес партии муки до грамма соответствовал весу, указанному в портовых документах, и придраться полиции было не к чему.
Когда в Марселе появился капитан Дорман, он, со свойственной ему дотошностью, обратил внимание на эту деталь и отправил один мешок на экспертизу. Результаты оказались неожиданными. Эксперты установили, что изначально в каждом мешке с мукой находились тщательно запакованные «посторонние вложения», весом до десяти килограммов. Затем эти «вложения» были изъяты, а нужное количество муки, но уже другого сорта — добавлено в мешки, после чего их вновь зашили. Что именно перевозили вместе с мукой, эксперты сказать затруднялись. Следственный судья, который вёл это дело в Марселе, интересовался только наркотиками, а их в мешках не было точно, за это эксперты могли поручиться. В итоге о мешках с мукой забыли, но все копии документов сохранились в файлах отдела 2F. Сегодня Таня нашла то, чего не заметил месяц назад капитан Дорман, увлечённый выслеживанием Робера Сиретта. В заключение своего отчета месье Жан-Лу Триб, технический эксперт префектуры Марселя, указал перечень веществ, которые могли бы перевозиться в мешках с мукой. Первым в этом списке значился гексоген.
— Если мешки по пятьдесят килограммов, — начал высчитывать я, — то пятнадцать тонн — это получается…
— Ты не учился в школе? — поинтересовалась Таня. — Если гексоген был в каждом мешке, значит — всего в Марсель привезли три тонны взрывчатки, в два раза превосходящей по мощности тротил.
— В общем, много взрывчатки, — подвёл я неутешительный итог. — И куда, интересно, всё это добро подевалось?
— Дорман составил список фирм, фигурировавших в документах марсельской автомастерской. Возможно, здесь обнаружится какая-то зацепка. Я переписала его на диск, но проверить не успела, не было времени.
— Что происходит в отделе?
— Честно говоря, не понимаю, — ответила Таня. — Жюли заперлась в кабинете и ведёт переговоры с Департаментом, а все остальные продолжают заниматься текущими делами. Кстати, у меня для тебя ещё одна приятная новость: нашёлся Аджим Гахи.
— Сам нашёлся? — с надеждой спросил я.
— Его опознал полицейский информатор в отеле «Frantour», на Avenue de Clichy.
— Две звезды, — попробовал угадать я. — Четыреста пятьдесят франков в сутки.
— Пятьсот, — поправила Таня. — За двухместный номер. Словом — дыра. Интересно, что он там делает?
— Ждёт меня, — усмехнулся я. — Только Гахи ещё не знает, что у нас с ним свидание. Насколько я понимаю, полиция плотно обложила его, да?
— Вряд ли, — девушка с сомнением покачала головой. — У них ничего нет на Гахи, так что обычно полиция за ним просто наблюдает. Приставили к нему пару агентов, не больше. А что ты собираешься делать?
— Сейчас — двадцать минут второго, — ответил я, взглянув на часы. — Кофе и коньяк мы уже выпили. Мой компьютер наладят через сорок минут. Пока у нас нет возможности заняться твоим диском, предлагаю нанести визит месье Гахи. Вдруг ему не хватает именно нашего общества?
— Сомневаюсь, — скептически заметила Таня, тем не менее послушно выходя за мной из бара.
Что же, первый шаг по соседней с законом дорожке она уже сделала. Дальнейший путь буду указывать я. Весёлые Боги, бедняжка даже не догадывается, как ей повезло с проводником. Уж и не припомню, когда я в последний раз вспоминал о законе.
* * *
Когда «Порше» остановился в ста метрах от обозначенного знаком въезда в подземный гараж отеля «Frantour», Таня взглянула на меня с испугом. Оказывается, всё это время она думала, что я шучу.
— Ты что, серьёзно?
— Естественно, — ответил я, навинчивая на пистолет глушитель и вновь убирая его в кобуру. — А ты что подумала?
— Ты рехнулся, Андре? У Аджима Гахи вооружённая охрана, мы находимся в центре Парижа…
— Ну, не в центре, а на окраине, — поправил я. — XVII район, это уже соседний город. Я всё сделаю сам, от тебя требуется лишь одно: ждать меня в машине на этом самом месте. Думаю, минут за сорок я управлюсь.
— Чёрта с два, Андре, — девушка начала энергично выпутываться из ремня безопасности. — Я пойду с тобой, хочешь ты этого или нет.
— Не хочу, — честно ответил я и, нежно взяв её за руку, защёлкнул на тонком запястье наручники, мгновенно приковав девушку к рулевому колесу «Порше». Дёрнув пару раз рукой, она затихла, яростно буравя меня взглядом.
— Извини, Таня, но ты нужна мне живой и невредимой, — тихо сказал я, покидая автомобиль. Увы, хлопнувшая через пару секунд дверца жирно перечеркнула все мои планы, пронизанные гуманизмом. Наручники были ещё довоенными, в качестве сувенира мне подарил их когда-то Рихо Эвер, и Таня легко открыла замок обычной шпилькой. «Да, пора обзавестись чем-нибудь поприличнее», — подумал я, со вздохом оборачиваясь.
— Включи сигнализацию, — посоветовала Таня, сдувая со лба упавшую прядку волос. — Здесь неважный район.
Изначально я собирался воспользоваться подземным гаражом, но теперь задачу во многом упрощало присутствие Тани. Она должна была отвлекать человека за стойкой до тех пор, пока я не доберусь до лифта. Соберись мы этаким способом войти в «Ритц», нас обоих распяли бы прямо на улице, но Гахи почему-то выбрал дешёвый отель с двумя звёздочками, и здесь мой дурацкий план просто обязан был сработать. За время работы в Камерном Драматическом театре я успел изучить половину захолустных отелей Европы и мог гарантировать, что служба безопасности в них отсутствует как факт. Максимум — видеокамера над стойкой портье, да и та, как правило, не работает.
