— Нет.
— Я хочу знать, какова ваша роль в убийстве сотрудника DST, отдел 2F, месье Николя Манжино?
— Я… я не понимаю.
— Вам не понятен вопрос? Мадам Дестремо, выключите диктофон. Нужно экономить ленту.
— Нет, не надо! Я отвечу. Мне… приказали.
— Кто?
— Заместитель директора Главного управления внутренней безопасности. Майор Жерар Эрню.
— Майор Эрню не является вашим непосредственным начальником. Почему вы подчинились?
— Жерар Эрню завербовал меня три года назад. Всё это время я выполняла его задания. Эрню интересовала информация о работе отдела 2F. Он говорил, что мы служим интересам Франции.
— Кто ещё участвовал в убийстве Николя Манжино?
— Два человека. Я никогда их раньше не видела. Думаю, это сотрудники ГУВБ.
— Почему было принято решение ликвидировать месье Манжино?
— Я не знаю.
— Мадам Дестремо, будьте добры…
— Не надо! Прошу вас, Андре… Я скажу. Николя нашёл в документах министерства здравоохранения Ливии фамилию врача… По данным, полученным от ЦРУ, этот врач делал в 1994 году пластическую операцию Абу аль-Хаулю и якобы был после неё убит. На самом деле этот человек жив и работает в военном госпитале в Триполи.
— Это всё?
— Да. Я, как обычно, передала эту информацию майору Эрню. Через несколько часов он позвонил мне и назначил встречу. Эрню сказал, что Николя — предатель, работает на русских, и его деятельность способна нанести ущерб интересам Франции. Эрню знал, что мы с Николя были близки, и приказал мне… Таня, пойми, я не могла отказаться! Тогда они убили бы и меня! Я только позвонила Николя и попросила его помочь мне разобраться с программой. Приехала к нему домой, а когда он отвлёкся, впустила в квартиру тех двоих… И сразу ушла.
— Достаточно. Мадам Дестремо, можно выключить диктофон, — я кивнул Тане. — Думаю, этого хватит, чтобы заинтересовать судебного следователя.
— И за это тебя назначили шефом отдела? — тихо спросила Таня. — Какое же ты дерьмо, Жюли!
— У меня не было выбора! — выкрикнула рыжеволосая девушка. — Ты не представляешь, с чем я столкнулась. Эрню — страшный человек…
— На свете много страшных людей, — тихо проговорила Таня, бросив на меня исподлобья короткий взгляд.
Я усмехнулся. По сравнению с тем же Эрню я был белым и пушистым, как котёнок. Эта сволочь работала на американцев, убивая своих же людей, а я… Просто меч. Меч, лишившийся ножен разума.
— Кому вы сообщили время и место встречи, о которой говорилось в моём электронном письме? В том, что перехватил Николя? — спросил я уже без особого интереса.
— Майору Эрню, — устало ответила Жюли. — Я не…
— Человека, с которым я должен был встретиться, убили. Николя мёртв. Дормана застрелили вчера вечером вместо меня, а я несколько часов назад лишь чудом избежал смерти… О да, Жюли, разумеется, вы — ни в чём не виноваты!
Я устал. Хотелось пить, и к горлу подкатывала тошнота. Наверное, врач был прав, и у меня на самом деле было сотрясение мозга. Хотя откуда бы взяться мозгу в моей голове… Взглянув на Таню, я отметил, что с ней что-то происходит. Нервно покусывая губы, стараясь не встречаться взглядом с Жюли, она словно боялась выпустить на волю шквал эмоций, бушевавших в её груди. Не обращая внимания на рыжеволосую девушку, испуганно сжавшуюся на диванчике, я подошёл к Тане и осторожно обнял её за плечи.
— Таня? Ты в порядке?
— Да, — вскинув голову, она взглянула на меня совершенно спокойно. — Я — в порядке. Что делать с этой… мадемуазель?
— Раз здесь замешано ГУВБ… Вызовем полицию. Ворон ворону глаз не выклюет, но шанс есть. В конце концов, ты же сама говорила — мы не судьи. Жюли? Где у вас минеральная вода?
— Там, на кухне, — ответила девушка, приподнимаясь. — Я могу…
— Сидеть! — крикнула Таня.
Жюли замерла на своём диванчике, с испугом глядя на неё.
— Отдай мне пистолет, — распорядилась Таня, обращаясь ко мне. — Я присмотрю за ней. И позвоню в полицию, пока ты пьёшь.
Чуть поколебавшись, я всё же отдал ей пистолет. Очень хотелось пить. Кухня обнаружилась за холлом, вода — в холодильнике. Потом я искал стаканы, решив, что даже воду не стоит пить в одиночестве. Из гостиной до меня долетали приглушённые голоса, очевидно, Таня звонила в «епископство». Или разговаривала с Жюли? Ай, да какая разница… На столике валялись сигареты и зажигалка, и я не смог отказать себе в маленьком удовольствии. Лучше убивать самому себя медленно, чем быстро умирать от чужих рук. Закурив, я присел на краешек стола. Эх, Николя, Николя… Любопытство, конечно, не порок, но и не добродетель точно. Не посоветуй я ему заняться Ливией или — прояви он поменьше рвения, и все было бы иначе. Получалось, что я тоже был косвенно виновен в его гибели.
Врач, якобы сделавший Абу аль-Хауля неузнаваемым, жив, здоров и находится в Ливии. А ведь таких свидетелей убирают всегда, это закон. Раз он жив… Значит, неуловимый Абу аль-Хауль работает под прикрытием ливийских спецслужб? Либо ЦРУ намеренно выдало ложную информацию. Аджим Гахи сегодня сказал, что никакого аль-Хауля не существует…
Мысли ворочались с трудом, словно каменные жернова, перемалывающие самих себя. Огромная гора информации, вложенной в мою голову за эти дни, позволяла сравнивать, предполагать, анализировать. Но результат получался настолько фантастичным, что поверить в него было невозможно. Исходя из того, что я знал на сегодняшний день, можно было сделать один-единственный вывод: Абу аль-Хауля действительно не существует. Он — миф.
Звук выстрела больно ударил по барабанным перепонкам. Отшвырнув сигарету, я рванулся в гостиную, сметая со столика стаканы, воду… Таня замерла у порога, держа в руке пистолет. Жива. Мой взгляд упал на Жюли, и я едва не выругался от досады. На диванчике съежилось худенькое тело, завёрнутое в несуразно огромный, яркий халат. Рыжие волосы, тонкая рука, свисающая плетью… Расплывающееся красное пятно на матовой кожаной обивке.
— Она пыталась бежать, — с вызовом глядя мне в глаза, заявила Таня. — Я не могла иначе.
Не так давно она требовала от меня каких-то клятв… Скептически хмыкнув, я быстро пересёк комнату и коснулся шеи Жюли. Слава Весёлым Богам, девушка была ещё жива.
— В следующий раз клясться будешь ты, — сказал я, осторожно отбирая у Тани пистолет. — Черепаху я тебе, так и быть, подарю.
На наше счастье, Таня не успела вызвать полицию.
* * *
Остановив «Рено» на площади Шарля де Голля, в центре которой возвышалась Триумфальная арка, я нашарил в кармане халата телефон. Голова болела всё сильнее, и сейчас мне хотелось только одного: уснуть и видеть сны. Но для этого нужно было попасть в квартиру, что в свете последних событий становилось сродни подвигу. «Звезда светской хроники»… Чтоб им всем провалиться. Гаспар ответил сразу же, словно ждал моего звонка у телефона.
