Взрыв, от удара дом сотрясается до основания. Всё, вертолёты у ребят закончились. Но следом раздаётся ещё один взрыв, намного более мощный. Ага! Похоже, что хвалёный зенитный комплекс тоже сделал хозяевам ручкой. Я бегом направляюсь в подвал, это моя последняя возможность найти Давида. Там находится пульт управления сигнализацией и охранным периметром, там же ещё один выход в парк, возможно, и опального финансиста содержат где-то рядом. Охранника, навстречу мне бегущего по лестнице, я замечаю сверху. Первым. Он на бегу поднимает голову, я замечаю, как расширяются его глаза, в них замирает удивление… Замирает навсегда. Перешагнув через его тело, бегу по коридору. Одна из дверей бронированная. А над ней подвешена небольшая телекамера. Странно, а в доме я их не видел. Пожалели средств или просто не заметил? Не останавливаясь, стреляю на бегу. Брызги стекла летят во все стороны, а я уже стою перед дверью. Из пуленепробиваемого футляра, лежавшего в специальном кармашке моего жилета, осторожно вытягиваю гибкую полоску пластиковой взрывчатки. Быстро прилаживаю её на замок, втыкаю детонатор и, толкнув дверь рядом, прячусь в соседней комнате. Взрыв. В коридоре плотная дымовая завеса, сработала пожарная сигнализация, из трубы на потолке хлещет вода. В прыжке, двумя ногами выбиваю перекосившуюся дверь и вбегаю в помещение. С пола начинает подниматься оглушённый взрывом «некто», и я, продолжая своё движение, наношу ему сильный удар по лицу, который отбрасывает неприятеля к стене. Несколькими очередями разбираю на микросхемы всю эту мигающую и звенящую электронику, выбрасываю автомат. Кончились патроны. Есть неполный магазин во втором, любимая «Беретта» с двумя обоймами и арбалет за спиной. Маловато. Пора прощаться. С тем, что осталось от хозяев. Человек у стены делает какое-то движение, и я, не успев ещё толком обернуться, стреляю. К пистолету тянулся, ублюдок. Всё. Я победитель, самый-самый, всех прекраснее и лучше. Где, говорите, у вас тут выход?
Раздаётся призывный писк зуммера. Оглядываюсь и вижу валяющуюся на полу трубку сотового телефона. И вот тут меня пронзает внезапная мысль — чёрт, свою-то «трубу» я впопыхах оставил в «Мерседесе»! Выходит, что связи с подчинёнными синьорины Бономи у меня нет? И всё из-за этой суеты со снайпером. Ладно, и до него дойдёт черёд… Где же Давид? Не понимаю… Времени больше нет. Наверху слышны голоса, похоже, что вернулась «пожарная команда». Устраивать с оставшимися охранниками соревнование по пулевой стрельбе у меня нет ни малейшего желания. В следующий раз, возможно…
Выход в парк я нашёл легко, ещё проще оказалось открыть замок, ключи просто лежали рядом на полке. Снаружи, сразу у дверей, расположились вольеры с собаками. Судя по доносившимся оттуда звукам, содержали в клетках отнюдь не болонок. И сидели бедняжки на жуткой диете. Оставалось только радоваться, что вся эта гавкающая и рычащая компания находится за забором, а не вне его. Только кросса наперегонки с голодными волкодавами мне не хватало.
В парке сейчас никого не было. Легко передвигаясь от дерева к дереву, я добежал до высокого забора. Три метра — пустяк, если, конечно, хотя бы в общих чертах представляешь, как это делается. В своё время я учился преодолевать и не такие препятствия. Оказавшись на той стороне, я сразу же рванул в сторону холма, на котором, по идее, меня с нетерпением ожидал Дмитриев. У него был прибор ночного видения, у меня — нет, поэтому он заметил меня первым. Очевидно, майору стало одиноко на вершине, или же у него закончились боеприпасы. Хотя нет, последнее — вряд ли. За всё время, пока я упражнялся в человеколюбии внутри дома, я лишь дважды заметил следы от его попаданий. Сочетание зажигательных патронов с обстановкой комнат создавало эффект мгновенный и ослепительный. С автоматом в руках майор выскочил мне навстречу. Мы сошлись вплотную и… остановились. Он с недоумением смотрел то на меня, то куда-то за мою спину, силясь, по всей видимости, разглядеть пленённого Давида. Наконец до него дошло, что я стою перед ним в гордом одиночестве.
— Ну и — что? — спросил он, явно ни черта не понимая.
— Ну и — всё, — столь же глубокомысленно ответил я. — Графиня с изменившимся лицом бежит к пруду… Делаем ноги, генералиссимус, сейчас нас многие будут хотеть.
Он собирался спросить что-то ещё, но передумал и, махнув рукой, последовал моему примеру. Около трёх километров мы бежали молча. Наконец я счёл, что мы уже достаточно отдалились от театра военных действий. И, выбрав кочку помягче, с удовольствием на неё свалился. Дмитриев, тяжело дыша, рухнул рядом.
— Что… Что всё это значит? — не успев отдышаться, спросил он.
— Давида там не оказалось. Я перекрошил полдома в мелкий винегрет и обшарил вторую половину. Может быть, он там и был. Но сейчас его нет. Что ещё вас интересует? — деликатно осведомился я.
— Как мы будем отсюда выбираться? — выдохнул майор, и я невольно восхитился. Вот что значит — аналитик! Зрит в корень мужчина, не разменивается.
— Сейчас попробуем, — пообещал я. Слава Богам, номер Паолы я помнил наизусть. А трубку сотового телефона догадался захватить в разгромленной аппаратной. Пока ещё не улеглась суматоха, и они не успели взяться за ум, этой связью вполне можно было пользоваться. Хотя потом девочке придётся сменить номер. Паола ответила сразу же, будто ожидала моего звонка. Собственно говоря, так оно и было.
— Андре? Где вы? — быстро спросила она.
— Возле дома. Километрах в трёх от дороги, — я понимал, что нам не до приветствий.
— Какой дороги? Той, что ведёт к поместью?
— Да. Если постараться, то минут через пятнадцать мы будем на ней. Кто-то сможет нас забрать?
— Да, конечно, только постарайтесь не задерживаться. Из дома уже звонили в полицию, скоро здесь начнётся светопреставление. Мы будем ждать вас возле второго от дома поворота. Быстрее!
Вот в этом она была права. Весьма красноречиво посмотрев на своего спутника, я молча встал с земли и потрусил в сторону предполагаемого места встречи, постепенно наращивая скорость. Дмитриеву ничего не оставалось, как двинуться вслед за мной.
Что означало её «мы», я понял, едва кортеж из нескольких машин поравнялся с небольшим камнем, на котором я восседал в ожидании спасителей. Нам с майором удалось опередить их минут на пять, и я даже успел закурить единственную целую сигарету, оставшуюся в изломанной пачке «Benson & Hedges». Хороший, кстати, табак. Душистый.
Из первой и последней машин как горох посыпались вооружённые люди, а из второй… Один из «костюмов» услужливо придерживал дверцу, в то время как синьорина Бономи лично вышла поприветствовать своих героев. Впрочем, настроение у неё было так себе, на «троечку».
— Почему вы не отвечали на звонки? — сразу же, с места в карьер набросилось на меня «чудное видение».
— Ммм… По ряду причин… — уклончиво ответил я.
— Вы могли погибнуть, вы это понимаете? — зло сказала она.
— Естественно. Что тут непонятного? И к чему, собственно, такая патетика?
— Да нет же, Андре! Вы зря всё это делали! Наблюдатели сообщили, что Давида вывезли из дома на вертолёте, и было это в восемь часов вечера. Вы ещё только подъезжали сюда, а его уже не было в доме. Я приказала предупредить вас, но… Вы не отвечали… А о ваших планах никто не знал.
