Всё закончилось мгновенно. Держа нож жёстким хватом с обращённым вниз клинком, он широким движением, словно плетью, выхлестнул руку перед моим лицом и в верхней точке этой дуги начал разворачивать нож, переводя его клинком вверх. И в этот миг время остановилось. Редко, очень редко удавалось мне «обмануть свою тень», как называл это Коцукэ-сан. Это особое состояние, охватывающее дух и владеющее телом бойца, и оно позволяет двигаться со скоростью, намного превышающей возможности нормального восприятия. Мне казалось, что я перемещаюсь медленно и плавно, но со стороны это наверняка больше напоминало бросок змеи, не видимый человеческому глазу. Поднырнув под руку Луиджи, я выбил нож из его пальцев, в воздухе перехватил тяжёлую стальную тушку и, не прекращая движения, метнул нож в лениво наблюдавшего за поединком второго «гостя». Одновременно тыльной стороной кулака я сровнял нос Луиджи с остальным рельефом его физиономии — лёгкое возвратное движение руки, низко присесть — и мой локоть врезается в его пах. Подсечка, толчок — и, рухнув на него сверху, я всем своим весом вбиваю локоть в его лицо, ломая слабые лицевые кости.
С места прыгаю в сторону второго «бандита», приземляюсь рядом с ним и… замираю. «Циклон 600» всегда нравился мне именно в качестве метательного ножа. Добрая сталь, хороший баланс… Добавить сюда умелые руки, вроде моих, и успех практически гарантирован. М-да… На весь аттракцион ушла даже не секунда. Доли секунды… Аплодисменты, пожалуйста.
Нож вошёл напарнику Луиджи прямо в переносицу, и умер он мгновенно. Ленивая ухмылка на его лице навсегда замерла, став похожей на презрительную гримасу.
Выдернув из его рук «MP-5», я, не оборачиваясь, короткой очередью добил хрипящего на полу Луиджи. И склонился над Паолой. Она уже пришла в себя и смотрела на меня с каким-то суеверным ужасом, в её глазах перемешались злость, страх за меня, радость и ещё какое-то чувство, которое я затруднялся определить. Словно вместо ног у меня были маленькие, аккуратные копытца, и она их только что увидела. Ей явно хотелось сказать что-то типа — «чур меня, чур!». И широко перекреститься. Идея здравая, жаль, не было времени на её воплощение.
— Ты в порядке? — спросил я у неё, быстро начиная собирать свои вещи, разбросанные по комнате. Она молча кивнула и села на полу, внимательно следя за моими движениями.
— Андре? — позвала тихо. — Ты — убил его?
— Да, Паола, естественно, я убил их обоих. Если ты не хочешь продолжить общение с их коллегами, то нам лучше поторапливаться.
Она уже окончательно пришла в себя, и даже смогла подняться на ноги. Я к этому времени успел натянуть на себя брюки, туфли и жилет со множеством карманов, набитых патронами и другими полезными вещами. Жилет я снял с пострадавшего напарника Луиджи, вытащив заодно нож из его черепа. Хорошая вещь пропадает, жалко. А подумав, снял с самого Луиджи и чехол от ножа, закрепив его на своём бедре. Паола успела вооружиться вторым автоматом.
— Стрелять умеешь? — спросил я на всякий случай. Она кивнула.
— Учили, — Паола мотнула головой в сторону лежавшего на полу тела Луиджи.
— Ну, он об этом уже не пожалеет, — усмехнулся я. — Надо уходить, Паола.
— Куда?
— К первоисточнику. Ты плавать умеешь? Вот и чудненько. Пошли, труба зовёт.
* * *
В доме шёл бой. Глушители были только у нападавших, поэтому звуки автоматных очередей говорили о том, что не всех «наших» удалось застать врасплох.
— Где наши комнаты? — спросил я, когда мы быстро, с максимальной осторожностью спустились на второй этаж.
— Там, — она показала в сторону, откуда раздавались особенно грамотные звуки — били короткими, не более двух патронов, очередями.
«Дмитриев», — с облегчением подумал я. Живой. Ладно, сейчас мы устроим этим синьорам горячую пиццу «на дом».
— Вперёд не лезь, когда скажу — начинай стрелять короткими очередями поверх голов. Лучше даже в потолок. Не жалко интерьера?
Она весело улыбнулась и отрицательно покачала головой. Чудо природы, а не женщина. Пять минут назад лежала без чувств, а теперь, пожалуйста — веселится. Другая бы на её месте уже в истерике билась.
— Ты прелесть, Паола, — совершенно искренне сообщил я. — Знаешь, я снова тебя хочу.
— Ты ненормальный, — она весело засмеялась. — Пойдём быстрее, нас же здесь убьют.
Дмитриев забаррикадировался в большой гостиной, расположенной рядом с нашими комнатами, и сдаваться на милость оккупантов, похоже, не собирался. То есть вёл себя очень достойно и заслуживал всяческой поддержки. Незаметно подобравшись поближе, я наскоро ознакомился с дислокацией. На моего коллегу наседало трое орлов, экипированных по последнему слову. У одного из них был даже гранатомёт. В дело они его ещё не пускали, но всё шло именно к этому. Вовремя мы подтянулись…
— Когда я доберусь до крайнего — начинай стрелять. Только нас не перебей.
Проинструктировав спрятавшуюся за колонной Паолу, я, не торопясь, заскользил вдоль стены, подбираясь к ближайшему «неприятелю». Но близко подойти мне так и не удалось, уж больно тот оказался чувствительным. Когда этот деятель обернулся и я понял, что он меня видит, — какой уж тут, к чёрту, гуманизм… Пришлось стрелять. Паола тут же гениально размолотила большую хрустальную люстру, висевшую над головой одного из нападавших, он с перепугу рванул в сторону, и я красиво подрезал его длинной очередью. Третьего и последнего ухитрился достать выскочивший из своего укрытия Дмитриев. Мы одержали блестящую и убедительную победу.
— Надо сваливать, Дюпре! — быстро сказал Дмитриев, меняя магазин в своём «Узи». — Я видел, как эта сволочь высаживалась. Их тут человек тридцать, с вертолётами, так что на машине нельзя, догонят.
— Вертолёты, говоришь? — задумчиво протянул я, поднимая гранотомёт. Швейцарский, «Фальконет», 24-мм. И целый ранец гранат на любой вкус. Хорошо… — Ладно, посмотрим, какие у них вертолёты…
— Андре! — позвала подбежавшая к нам Паола. — У меня есть катер, там, на пристани. Вчера Доменик объезжал берег, так что он должен быть заправлен…
Последняя деталь плана, со вчерашнего дня назойливо крутившегося у меня в голове, встала на своё законное место. Катер? Отлично. А с вертолётами мы поборемся…
— Паола, ты даже больше, чем просто прелесть! Я тебе потом всё расскажу. Как спуститься в парк?
— Можно через гараж, — быстро предложила она.
— Веди. Майор, да бросьте вы свою сумку! У меня костюмов тысяч на двадцать пропадает, не считая прочего, я же не суечусь с чемоданом? — крикнул я появившемуся на горизонте Дмитриеву. В ответ он огрызнулся:
— Вы последние штаны бросить можете, вам плевать. А я человек бедный, и будущее моё туманно. Давайте, показывайте, куда бежать…
* * *
Единственный вертолёт стоял прямо на лужайке перед домом. Других я не заметил. Скорее всего, нападавшие их отпустили, побоявшись излишнего ажиотажа. В доме ещё продолжалась стрельба, но при всём уважении к преданным своей госпоже охранникам, вмешиваться в события я не собирался. Пусть героизм проявляют герои, а я простой человек, у меня своих дел по горло. Вывести «народ» и уйти самому — вот такая программа-максимум.
