– У нас вроде все в порядке, но на всякий случай спите, – заявил тот. – Даже если не хотите, все равно спите. Это самое лучшее, что вы сейчас можете себе позволить, – с этими словами он захлопнул дверь, закрыв ее на ключ.
Из-за чуть приоткрытой занавески Игорь наблюдал, как по перрону напротив одноэтажного здания вокзала вышагивали парами милиционеры. Одетые по всей форме, в бронежилетах, они были вооружены автоматами.
Щелкнул ключ, и в открывшуюся дверь осторожно протиснулся «реф». Плюхнувшись на противоположный диван, он, нервничая, защелкал выключателем софита и сказал:
– От станции Навои, которую мы вот-вот покинем, – и, действительно, поезд плавно тронулся, быстро набирая скорость, – до станции Бухара-1 ехать еще часа три-четыре. Потом, если не будет никаких задержек, еще часа два до Чарджоу. Переедем мост – и мы в Туркмении.
– Как вас зовут? Неудобно, что механик не знает имени начальника, – внезапно спросил Игорь, поудобнее усаживаясь на своем диване. Он внимательно всматривался в рыхловатое, с большими мешками под глазами лицо начальника рефрижераторной секции.
– Гайрат. А вас, если не ошибаюсь, Игорь? Мы вместе были в стройотряде, строили путь с двадцать первого до двадцать второго разъезда, помните? Я был комиссаром самого большого отряда транспортного института, – самодовольно сказал Гайрат, выпятив вперед жирную грудь.
– Да, да, точно. Как у тебя дела? – ради приличия спросил Игорь, переходя на «ты».
Игорь задал вопрос из вежливости. Гайрат же, посчитав, что парень всерьез интересуется его судьбой, принялся, размахивая руками и брызгая слюной, живо рассказывать:
– Какие сейчас дела! Как началась эта долбаная перестройка – так и сидим на одном тарифе. Ни поездок, ни премиальных, ничего, – прибеднялся Гайрат. Только вот ухоженная секция с дорогим набором шведского инструмента, японским телевизором, да и сама лоснящаяся физиономия Гайрата говорили о том, что живет он неплохо.
Игорь на всякий случай решил не слишком откровенничать со своим старым знакомым. Когда-то он сталкивался с Гайратом, лечил его от венерической болезни. Душонка у бывшего комиссара стройотряда была подленькой.
Нужно было о чем-то говорить – не сидеть же в тишине и пялиться друг на друга. Игорь решил напомнить Гайрату события тех дней. Тот оживился. Видно, ему приятны были воспоминания о днях своей молодости. Хотя лечение гонореи, как казалось Игорю, не тот случай, о котором приятно вспомнить.
– Да, вы меня тогда до смерти напугали, – хмыкнул собеседник Игоря. – Год не мог на женщин смотреть. Хотя кто старое помянет – тому глаз вон, – закончил Гайрат, и его глаза как-то нехорошо ушли в сторону.
Повинуясь шестому чувству, которое никогда его не подводило даже в самых трудных ситуациях, Игорь неожиданно спросил:
– Где нас будут брать? – и полез в карман.
Глаза у Гайрата округлились, когда он увидел появившийся в руках парня пистолет.
– На той стороне границы, в Чарджоу, – пробормотал он, зачем-то поднимая руки.
– И тебе не жалко своего товарища Фахритдина? Ведь ты его круто подставляешь. А у него ведь семья, дети, родители… – попробовал воззвать к совести сидящего перед ним мерзавца Игорь.
В ответ Гайрат неожиданно взорвался и заорал так, что своим криком перекрыл стук колес и гул мотора рефрижераторной секции.
– Товарищ?! Какой я ему товарищ! Наркоту возит центнерами, а мне один килограмм только дал! Сколько он получит, а сколько я! Деньги-то разные! Ездим с ним на одинаковых машинах, только моей двадцать первый год пошел, еще от отца досталась, а у него новехонькая совсем!
Видя, что словами Гайрата не проймешь, Игорь, перегнувшись через стол, резко ударил его по сонной артерии. Тот закатил глаза и, завалившись на бок, сполз вниз. Игорь, не мешкая, пошарил по карманам своего собеседника и нашел маленькие никелированные китайские наручники на большие пальцы рук.
Набрав номер Фахритдина, Игорь без всяких вступлений произнес:
– Надо срочно увидеться. Появилось слабое звено. У нас серьезные проблемы.
– До Бухары осталось минут тридцать. Можно подождать? – озабоченно спросил Фахритдин.
– Нет. Может быть поздно, – настаивал Игорь.
– Хорошо, жди. Не забудь открыть наружную дверь.
Не успел Игорь отпереть дверь, как поезд начал притормаживать и через минуту остановился.
Когда Фахритдин показался в проеме двери, Игорь пропустил его вперед и хотел было пойти следом, но тут показался еще один мужчина. Он был невысокого роста с широкой бородой и очень широкими плечами. По коридору он шел боком и жестом показывал Игорю, чтобы тот следовал за Фахритдином. Когда последний скрылся в дверях купе, поезд резко дернулся вперед, а Игорь отлетел назад, наткнувшись на бородатого. Ощущение было такое, как будто он ударился о бетонную стену.
– Заходи, Игорь! – сделал приглашающий жест показавшийся в дверях купе Фахритдин. – А почему у вас Гайрат со скованными руками?
Усевшись за стол, Игорь отхлебнул из пиалы остывший чай и, пригладив волосы, начал рассказывать:
– Вы этого урода, видите ли, обделили. Сами дурь центнерами возите, а ему только килограммчик разрешили провезти.
– Откуда ты это знаешь? – удивился Фахритдин.
Игорь заметил, как бородатый бросил на Гайрата далеко не дружелюбный взгляд.
– Он обижен на весь мир, в том числе и на твою машину, которая, в отличие от его, совсем новая, – рассказывал Игорь и по мере приводимых им подробностей, которые никто, кроме Гайрата, знать не мог, видел, как у только что прибывших глаза лезли на лоб.
– В общем, Гайрат заложил не только меня и Тимура, но и весь ваш груз, – закончил Игорь.
– Значит, будут искать и перевернут все сверху донизу, – задумчиво произнес Фахритдин.
Набрав номер по мобильному телефону, он сказал:
– Камил! У нас проблемы. Надо снять груз еще до «Фараба», – и, выслушав ответ и повеселев, добавил, обращаясь к Игорю: – Я твой должник. Все будет хорошо. Посмотри за этим козлом с полчасика, – с этими словами Фахритдин, а за ним и бородач покинули купе.
Выпутавшись из переплетения рельсов, поезд опять пошел по полупустыне, расцвеченной россыпями алых маков. Однообразный пейзаж изредка оживляли редкие островки зелени возле невзрачных запыленных поселков.
Автомобильная дорога, тянущаяся параллельно железной дороге, стала все ближе и ближе подбираться к поезду. По ней шел огромный грузовик с накрытым брезентом кузовом. Неожиданно брезент дернулся и поехал вверх, собираясь в середине крыши в гармошку и открывая внутренности кузова. Пол в фуре был уложен поролоновыми матами.
В вагоне Фахритдина открылась дверь, и из нее в машину полетели металлические ящики. Машина прибавила скорость, догнала следующий вагон, и из него опять полетели такие же ящики. Четверо здоровых мужиков подбирали их с пола фуры и складывали в ровные стопки.
