– Кто у нас сидит в женском отделении? Эта старая ведьма Лоуренсия? – спросил тюремщик.
– Так точно, сэр! Она, кажется, окончательно сошла с ума. Уже вторые сутки ничего не ест, только пьет воду и поет свои колдовские псалмы.
– Хорошо. Женщин посадить к ней. Пускай она им погадает и расскажет о будущей судьбе. Думаю, что старуха действительно свихнулась, если сумела испугать сэра Генри, предсказав ему скорую смерть. А этого, – Аламейда кивнул головой в сторону Викинга, – отправить в камеру к бешеному французу. Пускай тот его поучит, а то парень с самого начала грубить пытается. И наручники не снимать. Хозяин сказал, что этот ублюдок политический. Нам его трогать нельзя, пока не состоится суд. Но уж потом попляшем от души! А сейчас пускай с ним поработает этот дикарь.
Аламейда громко захохотал, приблизив свою физиономию к лицу Викинга и обдав смрадом перегара и нечищеных зубов.
– Чего только сэр Генри не придумает. Суд ему подавай. Все равно ко мне возвращаются и политические, и демократические, и педерастические. Время только зря теряем. Отправляй их! – Аламейда махнул рукой помощнику. – И вызови сюда Элиаса. Хозяин приказал ему провести расследование преступной деятельности этой компании.
Потом он взглянул исподлобья на испуганных женщин.
– А девочки неплохие! Вкусные… Повеселимся с ними. Жалко, что ждать приходится. Ладно, отправляй птенчиков по гнездам.
Парень с ключами дал команду конвоирам и повел их к правому крылу тюрьмы. Впереди шли Надежда и Христа. Викинг шагал сзади и видел, что они уже еле передвигаются от пережитого волнения и усталости.
– Девушки, потерпите немного, – ободрил их Викинг. – Я вас отсюда все равно вытащу, а эти придурки заплатят нам за все.
Сопровождающий кинулся к Викингу и замахнулся на него связкой ключей, пытаясь заставить замолчать, но в ответ встретил взгляд такой неприкрытой ярости, что круто остановился и только угрожающе замахал на пленника, не приближаясь к нему слишком близко.
За женщинами захлопнулась скрипучая металлическая дверь. Когда их заводили в камеру, из темноты слышалось тихое и заунывное бормотание.
Его узилище располагалось рядом, через две двери. Ключник заглянул в небольшое окошко, крикнул в дверь, чтобы заключенный, находящийся внутри, отошел к противоположной стенке, и, убедившись в исполнении этого требования, загремел замком. Немного приоткрыв створку, он с видимой опаской еще раз посмотрел в образовавшуюся щель и дал знак конвоирам. Те толкнули Викинга в темный проем, и дверь за его спиной быстро захлопнулась.
После яркого солнечного света глаза не сразу привыкли к полумраку помещения. Однако он почувствовал движение из глубины камеры, но не успел, а может быть, и не захотел сразу реагировать на действия неизвестного сокамерника. Цепкие и сильные руки сгребли его и резко развернули к скудному свету, проникающему через щель дверного окошка. Зрение Викинга почти адаптировалось к темноте, и он смог рассмотреть не особенно привлекательное лицо, укрытое до самых глаз темной курчавой бородой.
Незнакомец яростно зарычал и швырнул его на пол. Судя по броску, силой бородатый был не обижен. Вадим боялся только одного: чтобы на полу не оказалось ничего, что могло бы повредить спину. Опасения оказались излишними, и он, удачно сгруппировавшись, приземлился на жесткий бетон. Наручники, конечно, немного мешали, но не слишком сковывали движения. Тем более что его оппонент имел на руках точно такие же украшения.
Викинг, перекатившись, рывком вскочил на ноги и коротким движением голени в область живота встретил двинувшуюся к нему фигуру. Удар был довольно серьезный и мог спокойно выключить не очень подготовленного человека, однако нападавший только утробно крякнул и опять пошел вперед на соперника. Размеры и очертания камеры в полутьме вполне определились, и Викинг начал круговое перемещение по ее периметру, оставляя бородатому центр. Попытки приблизиться, зажать противника в угол, нанести удар не удавались тому и злили его.
Через пару минут Викинг уже имел представление о тактике и возможностях сокамерника. Его можно было охарактеризовать как неплохого уличного бойца, который берет верх за счет своей природной мощи и умения держать удар. Особой подвижностью и знанием каких-либо специальных методик рукопашного боя он не обладал, а надеялся в основном на свою силу. Теперь можно было переходить к активным действиям.
Отступив и показывая, что загнан в угол, он дал противнику возможность подойти немного ближе. Когда тот по-медвежьи прямолинейно ринулся в атаку, Викинг, уйдя чуть в сторону, с разворота нанес ему сильнейший встречный выпад ногой в грудь. Более слабый боец от такого таранящего удара должен был уйти как минимум в нокдаун, однако бородатый остался стоять на ногах. Вадим, ускоряя ритм, с растяжки, несколько раз влепил сопернику пяткой в голову. Затем, уйдя на пируэт, переместился к нему за спину и, после резкого удара в поясницу, подрубил его подсечкой.
Бородатый грузно рухнул на бетонный пол. Викинг подскочил к нему, сцепив скованные руки для заключительного удара, но этого уже не потребовалось. Соперник лежал не двигаясь. Викинг отошел в сторону и уселся на пол, прислонившись спиной к стене.
Минуты через три раздался громкий стон. Сокамерник начал приходить в себя. Зная характер таких людей, можно было ожидать продолжения. Однако вместо ожидаемой ненормативной лексики, угроз и прочего Викинг услышал прямо-таки миролюбивые слова.
– Ну, парень, ты молодец! – добродушно сказал бородатый. – Никогда не думал, что меня могут один на один так отделать. Последний раз что-то похожее было лет в пятнадцать. Ты откуда такой крутой взялся?
– А ты кто такой? – хмуро спросил Вадим, не воспринимая видимое дружелюбие соседа.
– Меня зовут Жак Дювалье Второй. Вторым называют из-за того, что мой папа был Жаком Дювалье Первым. К гаитянскому диктатору никакого отношения не имею ни по родственной части, ни по политическим убеждениям.
Викинг пока не очень доверял своему сокамернику. Показная приветливость всегда могла обернуться лицемерием, тем более после такой теплой встречи. Поэтому он ограничился довольно коротким представлением.
– Меня зовут Вадим. Я русский.
– Вот кого здесь еще не было, так это ваших парней, – удивленно присвистнул Жак. – Думаю, несладко тебе придется. Пойдешь, как и я, – по политической статье.
Викингу стали надоедать идиотские загадки, которыми его кормили уже полдня.
– Ты мне можешь объяснить, куда я попал? – раздраженно спросил Викинг. – Что это за сэр Генри? Почему меня обвиняют в шпионаже против Штатов? Откуда здесь вообще могут взяться американские военные и их корабли?
– Так ты ничего не знаешь? Тебя еще и в шпионаже обвинили? Ну, парень, поддерживай штаны, чтобы они у тебя не свалились. Статья тяжелая, можно сказать, расстрельная.
– Не волнуйся за мои штаны. Постараюсь, чтобы они остались на месте и были сухими, – буркнул Викинг.
