24
– Пожалуйста, гостиница «Шаратон», – садясь в такси, на вполне сносном немецком проговорил Майкл Солби. Водитель, немолодой немец с пухлыми, гладко выбритыми щеками, молча кивнул.
Оказавшись на заднем сиденье триста двадцатого «Мерседеса», американец откинулся на велюровую спинку сиденья и прикрыл глаза. Последняя неделя выдалась крайне напряженной, он спал урывками от случая к случаю по нескольку часов в сутки. Только теперь, когда был готов план и утвержден на самом верху, во время подготовки операции Майкл мог наверстать упущенное. Спал он теперь, где только удавалось преклонить голову, в самолете во время перелета через океан и сейчас, едва прикрыв глаза, он тут же задремал.
Тем не менее мозг Солби по-прежнему оставался в рабочем состоянии, как на дисплее компьютера в очередной раз прокручивая пункты составленного им плана. Каждый из пунктов которого, как кирпич в стене, был залогом крепости всего строения. Впрочем, сбоя не должно было быть, все нюансы были учтены.
Сейчас было главное – заложить первый кирпич...
– Мистер, мы приехали, – голос таксиста вырвал Майкла из паутины дремы. Американец раскрыл глаза, встряхнул головой и достал из бумажника несколько банкнот.
В холле гостиницы «Шаратон» его встретила моложавая дама в строгом черном костюме. Она мило улыбнулась, смерив его оценивающим взглядом из-под очков в тонкой золотой оправе, и быстро заговорила по-английски с истинно британским акцентом.
Номер для Солби был забронирован через «фирму», конечно, это был не президентский, но все же номер «люкс». Оформление заняло всего несколько минут, после чего Майкл в лифте поднялся на пятый этаж. Едва он вошел в номер, прикрыв за собой дверь, как раздалась мелодия мобильного телефона.
– Да, слушаю.
– С приездом, Майкл, – раздался голос старого знакомого Солби, однокашника по курсам разведки. – Твой фигурант сейчас обедает в ресторане при гостинице. Помощь нужна?
– Да нет, пока сам справлюсь, – прозвучал короткий вежливый отказ.
Сергей Анатольевич Правдин, несмотря на свое крестьянское происхождение, считал себя истинным гурманом. И как настоящий гурман отдавал предпочтение французской кухне.
Сейчас, сидя в отдельном кабинете, Правдин с удовольствием поглощал холодные закуски. Перед Сергеем Анатольевичем стояло большое серебряное блюдо, на колотом льду лежала дюжина тихоокеанских устриц. Правдин выбирал себе ракушку, потом обильно поливал студенистую массу лимонным соком, а затем серебряной ложечкой аккуратно выбирал моллюска и отправлял в рот, непременно сдабривая деликатес добрым глотком «Шабли». При этом он громко чавкал и утробно рыгал – бывший депутат мог себе это позволить, все-таки в этом ресторане ему был зарезервирован отдельный кабинет.
Жизнь складывалась как нельзя лучше для правозащитника, его пригласили в Германию прочесть цикл лекций о «нарушении прав человека в России». Тема, которой очень интересовались обыватели Западной Европы, позволяла лектору уже месяц занимать номер «люкс» в отеле «Шаратон» и от пуза питаться в ресторане при гостинице, а еще впереди маячил солидный гонорар...
Наконец Сергей Анатольевич расправился с последней обитательницей раковины и в ожидании горячего допил остатки вина. Сегодня он заказал седло молодого барашка под вишневым соусом и с тушеными овощами. Под горячее он предпочел триста граммов охлажденного «Смирноффа».
Неслышно появился официант, быстрыми неуловимыми движением убрал со стола и так же незаметно исчез. Через минуту вместо официанта с очередным блюдом в кабинет вошел незнакомый молодой человек.
– Здравствуйте, Сергей Анатольевич, – поздоровался незнакомец. Правдин тут же отметил, что у того присутствовал заметный американский акцент. Почему-то эта деталь бывшего парламентария привела в ужас, он решил, что сейчас его будут убивать.
– Кто вы такой, что вам нужно? – срываясь на фальцет, вскричал правозащитник.
– Успокойтесь и не устраивайте представление, – поморщился молодой человек, отодвигая стул и усаживаясь напротив Правдина. Потом молча положил на стол часть разорванной тысячерублевой банкноты. С облегчением вздохнув, Правдин порылся в одном из отделений портмоне и вытащил вторую половинку. Перед ним сидел один из представителей американской разведки, или, как про себя называл их правозащитник, «спонсор».
– Рад встрече, – слегка приподнявшись, лакейски улыбаясь, сказал Сергей Анатольевич и протянул американцу руку. – Что-то случилось?
– А вы что думаете, я перелетел через океан, чтобы пожелать вам приятного аппетита? – глядя сурово исподлобья, проговорил Майкл Солби. Он уже просчитал психотип своего собеседника и выбрал свою манеру поведения – этого труса для беспрекословного повиновения следовало давить морально. – Сложилась определенная ситуация, в которой необходима ваша помощь.
Услышав, что янки нуждаются в нем, Правдин тут же приосанился и с чувством собственного достоинства произнес:
– Внимательно вас слушаю.
– Мне нужна группа опытных боевиков из ваших спецгрупп, – тихо, но отчетливо произнес Солби и, как удав на свою жертву, уставился на Правдина тяжелым взглядом.
– Нет, что вы, это невозможно, – сглотнув подступивший к горлу ком, запинаясь, пробормотал Сергей Анатольевич. – Я к этому не имею никакого отношения.
– Прекратите блеять, Кардинал. – Американец повысил голос, умышленно назвав собеседника оперативным псевдонимом, данным ему в ЦРУ. – Вы являетесь нашим координатором по созданию националистических формирований. Через вас идут деньги на поддержание скинхедов. Или это неправда, а деньги вы тратите на свои нужды?
– Нет, – потупив глаза, еле слышно произнес Правдин, – деньги все уходили по назначению. Но ваши действия напоминают танго слона в посудной лавке. Вашему сослуживцу потребовался молодой перспективный политик. Я все устроил, и что? Мальчик почти месяц гниет в застенках Лубянки, так чекисты скоро и до меня доберутся.
– Успокойтесь, Правдин, – уже не сдерживаясь, прорычал Майкл. Пора было ставить иуду на свое место, чтобы не рыпался, а выполнял все, что от него требовалось. – Ваш сладенький мальчик Арнольд Цехановский не страдает в застенках Лубянки, а находится в одиночной камере «Матросской тишины», ваши коллеги-правозащитники совместно с западными журналистами едва ли не каждый день по всем каналам талдычат о нем, как о жертве политических репрессий. Фото Нолика в Европе и США обывателям известно не хуже, чем портреты руководителей своих стран. Я думаю, вскоре вашего мальчугана выпустят и он станет желанным призом для любой партии правого толка. Именно таким образом куются крупные политические фигуры. Кстати, когда ситуация стала рискованной, именно мы вывели вас из-под удара. Или вы, Сергей Анатольевич, до сих пор думаете, что ваше проживание, питание и покупку проституток оплатили прижимистые боши? И не жалейте, Кардинал, своих костоломов из нациков. В конце концов, и правозащитники, и скинхеды – фигуры одного кукольного театра. Действия одних оправдывают существование других.
