— Его самого, — после короткой паузы подтвердил Давыдов.
— «Толстые» идут, — сообщил второй посредник.
Все офицеры, находившиеся на наблюдательном пункте, посмотрели в сторону моря. Туда, где серая кромка воды сливалась с бледно-голубым небом, образуя узкую полоску горизонта и откуда появилась четверка груженых десантных барж…
* * *
Заседание руководящего состава министерства военно-морского флота США проходило в главном конференц-зале.
В огромном помещении было, как в резервуаре с нефтью, черным-черно от кителей собравшихся адмиралов. Все находящиеся здесь, кроме министра и двух его заместителей, были в мундирах.
Нынешнее заседание было узкоформатным, на него не пригласили командование морской пехоты и морской авиации. Тема была объявлена одна — выяснение причин, по которым русские ракетоносцы входили в визуальный контакт с авианосцем «Нимитц». Все собравшиеся, от главнокомандующих флотов до командоров флотилий и ударных авианосных групп, понимали — два выхода ракетоносцев за один поход — это даже не щелчок по носу, а демонстрация силы. Или, как считал министр ВМФ, демонстрация слабости Америки. За это кто-то должен был ответить, и роль козла отпущения уже завизирована.
Адмирал Ричард Монти Нильсон находился здесь же, среди командоров ударных авиагрупп. За время со дня возвращения его отряда в Перл-Харбор он немного успокоился, постарался взять себя в руки. Кроме всего прочего заодно решил подстраховаться, помня, что в Пентагоне у него достаточно хороших друзей, которые по первой же просьбе готовы оказать посильную помощь.
Влиятельные связи — вот, что в цивилизованном мире ценится дороже денег, любых денег и благ.
Заседание начал сам министр. Он быстро обрисовал ситуацию, потом перешел к освещению последствий этого инцидента.
— По оценке экспертов, произошедший случай негативно ударил по имиджу не только флота США, но и по самому государству. Так это оставлять нельзя, — в таком тоне наконец закончил свою речь министр и строгим взглядом обвел собравшихся адмиралов.
Высокопоставленный чиновник замолчал в ожидании, когда военные моряки начнут высказывать свое мнение по поводу произошедшего и укажут, в чем ошибка адмирала Нильсона.
— Почему госсекретарь не заявит «красным» протест? — с усмешкой первым задал вопрос главнокомандующий Тихоокеанским флотом.
Ричард Нильсон как раз входил в его подчинение и метания грома и молний в командора ударной группы обязательно рикошетом ударят по нему, и чем строже последует наказание «штрафника», тем сильнее окажется рикошет. Главнокомандующий повернул голову, обращаясь к сидящему с противоположной стороны стола главнокомандующему Атлантическим флотом.
— Только что они смогут заявить русским? Что те летают над нейтральными водами, не нарушая никаких международных соглашений. — Главком Атлантики криво усмехнулся.
Оба познавших жизнь во всех ее проявлениях морских волка знали не хуже других собравшихся здесь адмиралов о действиях кораблей Соединенных Штатов. Сами неоднократно отдавали приказы на проникновение подводных лодок в русские территориальные воды. Это происходило настолько часто, что гибель в Баренцевом море атомной подлодки «Курск» была приписана тарану американской АПЛ класса «Лос-Анджелес».
И вообще, подводные баталии даже с официальным окончанием «холодной войны» не прекращались, а только нарастали. Американские субмарины «паслись» у берегов России, отслеживая испытания новейших стратегических ракет морского базирования, торпедного оружия и маневры надводных кораблей.
Русские, в свою очередь, бороздили толщу Мирового океана, то и дело прорывая охранения авианосцев и устраивая многодневные гонки с преследованием.
В конце концов, возникла необходимость в создании специальной разведывательной атомной подводной лодки. Субмарину класса «Вирджиния» уже спустили на воду, но это был только пробный шар в бесконечной игре в шпионов.
Воодушевленные поддержкой провинившегося, другие командоры точно так же встали на защиту адмирала Нильсона. Со стороны это могло показаться проявлением знаменитого морского братства, но все было гораздо прозаичнее, каждый в этом деле имел свой интерес.
«Они его не сдадут, — понял министр ВМФ, глядя исподлобья на адмиралов, которые то и дело разражались короткими, но значимыми фразами. — Они меня ненавидят, потому что я не из их числа, не моряк, а представитель президента».
Сейчас черные мундиры, как ему казалось, слились в единую массу, напоминая стаю ворон, пиршествующих на туше падали. Падалью в данном случае он ощущал себя.
«Ведь я же для них стараюсь; для эффективного действия всех составных частей флота необходимо убрать лишний балласт — динозавров вроде этого Нильсона. Чтобы очистить место для молодых и перспективных. Для тех, у кого мозги еще не превратились в закостеневшие кораллы».
Встав во главе всего военно-морского флота, министр, бывший аналитик министерства юстиции при прошлом президенте, занялся изучением истории мировых флотов, особенно его интересовал анализ крупных мировых сражений. Почему та или иная сторона оказывалась в проигрыше. Гибель испанской Великой армады, уничтожение русского Черноморского флота в Крымской войне, уничтожение Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении. Безрезультатная Ютландская битва, хотя британский флот против германского был втрое больше. Победившая сторона оказалась на олимпе благодаря не столько своей мощи или доблести, сколько тому, что противник из-за косности и глупости выживших из ума руководителей государства и командующих военачальников не был готов к этим битвам.
Придя к такому выводу, министр для себя решил, что прогресс могут нести лишь молодые и незакомплексованные мозги. Старики — это, как правило, консервативное болото, погружающее в зловонную жижу все передовое. Поняв это, министр решил провести тихую реформу, чтоб на несколько десятилетий наперед обеспечить флоту США рывок.
Несмотря на то что о реформе не было оглашено публично, тем не менее, командование военно-морских сил мгновенно уловило неприятный ветер перемен и приготовилось бороться с ним.
Главнокомандующие флотов не напрасно переживали — министр уже нашел тех, кому надлежало их заменить. Но озвучивать эту идею он благоразумно не стал, чтобы не устроить большую адмиральскую склоку.
«Они его не сдадут», — рассеянно вслушиваясь в звучавшие реплики, вновь подумал глава министерства ВМФ. В данный момент он находился под гнетом глубокого сожаления, адмирал Нильсон мог стать великолепным пробным камнем, сбивающим впоследствии куда большие фигуры.
Заседание высшего руководства военно-морского флота закончилось ничем, пришлось эту говорильню прервать, распустив собравшихся адмиралов. Выбрав подходящий момент, министр подошел к главнокомандующему Тихоокеанским флотом.
— Нам нужно побеседовать в приватной обстановке.
Грузный мужчина с большим морщинистым лицом и массивным носом походил на старого пирата. Из-под короткого чубчика редких седых волос, взглянув на министра тяжелым проницательным взглядом, ироничным тоном поинтересовался:
