— Этого не может быть. — В глазах бывшего сасовца появилась неуверенность. — Всех людей на это задание подбирали высшие лидеры «Аль-Каиды», они все проверенные бойцы и добровольные смертники.
— Назваться шахидом, повязать лоб зеленой лентой с арабской вязью еще не значит, что человек действительно решил свести счеты со своей жизнью. — Взгляд Джона излучал высокомерие.
— Бред, все они клянутся на Коране, и смерть во имя Аллаха для них — высшая благодать, — едва не вскричал Триш.
— Помнится, ты тоже присягал на верность Объединенному Королевству, Королеве и ее парламенту, но когда тебе американцы предложили за двадцать пять миллионов выследить Усаму, ты, не особо задумываясь, согласился. Потом, оказавшись в подземной крепости талибов, так же легко согласился за те же деньги работать уже на Усаму. Или я не прав?
— Это совсем другая ситуация, — отводя глаза в сторону, пробормотал Майкл. Он сглотнул подступивший к горлу ком, собираясь объяснить причины своих подобных действий, но отставной шпион не собирался его слушать.
— Ситуация самая что ни на есть стандартная. Или ты думаешь, цэрэушники одного тебя «зарядили» на Усаму? Нет, таких тысячи, и им также обещано за голову лидера «Аль-Каиды» по двадцать пять миллионов долларов. Не исключено, что кто-то из таких агентов решил, что уж если они не могут добыть голову террориста номер один, то почему бы не сорвать акцию, которая претендует «одиннадцатое сентября» сделать детской шалостью? Глядишь, янки раскошелятся не меньше. Чем не шанс?
— Шанс, — угрюмо кивнул Майкл Триш, про себя подумав: «За акцию ценой в миллиард можно отвалить и сто миллионов, все равно будет мало», А вслух согласился со своим оппонентом: — А ведь действительно, ты прав, больше некому. Тем более что после гибели одного второй продолжает действовать.
— Непонятно, мне только одно, — задумчиво произнес Джон Кипер.
— Что еще?
— Почему, убив двух «гайдамаков», он не заложил под труп хотя бы одного из них взведенную гранату. Как это делали «чарли» во время Вьетнамской войны.
— Элементарно, — теперь наступила очередь блеснуть знаниями диверсанту. — Он уже продемонстрировал свои фокусы и с «жабами», и с самострелом. И как профессионал понял, что на дохлятину может купиться только полный дурак. А раз так, то зачем зря тратить боеприпасы. Говорю же, профи, черт бы его побрал! Как его теперь ловить, гада проклятого?
— А зачем ловить? Его ловить не нужно, он сейчас делает твою работу.
— Это еще почему? — Триш снова пришел в недоумение от словесных кульбитов партнера.
— После того как все будет закончено, как ты собираешься всю орду вывозить на материк? Ведь «S-12» погрузилась в сумрачную зону, а мой планер может взять только одного пассажира, кроме пилота. Больше Боливар не выдержит. Посчитай, сколько еще осталось боевиков. Десятка два на «Геркулесе», четверо «диких гусей» с хакерами (кстати, они тоже обречены), здесь на платформе семь моджахедов и двенадцать «гайдамаков» во главе с Горобцом.
— Количество стволов мне известно и без тебя, — перебил его Триш. — Конкретно, что предлагаешь?
— Ну, с «Геркулесом» все ясно — при помощи компьютера откроем кингстоны, а потом взорвем пульт управления со всеми компьютерами, хакерами и «дикими гусями», охранники на теплоходе пойдут на дно вместе с пассажирами. Нам ведь что, нам главное — разобраться после старта ракеты со своей челядью. Если, конечно, твой профи не поможет. Думаю, лучше всего к этому делу привлечь полковника. — Кипер бросил многозначительный взгляд в сторону проходящего неподалеку Горобца. Его усы свисали двумя мертвыми крысиными хвостами, бравый вояка был погружен в собственные нерадостные раздумья.
Глянув на него, Майкл покачал головой:
— Да этот и родную маму придушит, если пообещать ему долю.
— Вот и отлично, — рассмеялся Джон. — Ну а затем вдвоем как-нибудь справимся с ним одним.
— Ну, что ж, план вроде бы подкорректировали на ходу вполне удачно, — с облегчением вздохнул Триш, выуживая очередную сигареллу. — Теперь осталось только дождаться пуска. — Взглянув на свои часы, заторопился: — Осталось тридцать часов. Пойду проверю, как оценили хакеры работу нашего профессора.
— Удачи тебе. — Кипер похлопал диверсанта по плечу и направился к надстройке. Ни он, ни Триш даже не подозревали, что все это время неустанно находились в прицеле автомата неуловимого профи.
Денис Давыдов «свил себе гнездо» под вертолетной площадкой, откуда за ненадобностью убрали наблюдателей.
Он запросто мог подстрелить обоих англичан, вычислив в них главарей, но не стал этого делать, хорошо зная, что действия бандитов не будут отличаться адекватностью в случае потери руководства. Он не мог рисковать жизнями заложников.
Поэтому все свое внимание решил сосредочить на толстопузом усатом наемнике, который командовал «гайдамаками». Оставалось только дождаться ночи…
В тяжелых берцах ноги буквально гудели, и Бо гдан Горобец едва добрался до штурманской рубки, где кроме навигационного компьютера стоял кожаный диван и где две ночи обитал полковник.
— Уф-ф, — тяжело выдохнул Горобец. Поставив в угол свой автомат, он тяжело опустился на диван. Пружины жалобно запели под его могучим седалищем.
После всего произошедшего за этот день полковника одолевали тяжелые думы.
«Пошел волк по шерсть, да сам на шубу угодил» — неожиданно пришла на ум русская пословица. От мысли, что уже сегодня его труп мог служить ужином для акул, рыщущих в океанской пучине, по спине пробежали мурашки, а ладони покрылись липким потом.
«На кой мне нужна была эта экспедиция? За поллимона сам могу запросто попасть на шкуродерню, и все, пиши-прощай, и тощая курва Гала и пышнотелая Альбина. И деньги все мои тю-тю. О тайнике ведь никто не знает».
И так стало Богдану себя жалко, что по пористым щекам обильно заструились горькие слезы. Вскоре усталость сделала свое дело, и полковник незаметно для себя заснул.
Спал он тяжело, вздрагивая и постанывая. Не ожиданно Горобец почувствовал, как по телу проползла змея. Ее холодное тело плотно обвило шею.
В ужасе полковник открыл глаза, но закричать не смог, почувствовав на горле холодную сталь ножа. Перед ним стоял чумазый человек, одетый в какие-то лохмотья и больше похожий на огородное чучело. Впрочем, на кого походил незнакомец, было неважно, а важно было то, что он сжимал в правой руке.
Богдан лихорадочно соображал, что же он может предпринять в данной ситуации. Автомат находился в метре от дивана в углу, до него не дотянешься. Правда, на поясе в кобуре лежал «стечкин», но вытащить пистолет он бы все равно не успел.
«Чумазому нужно только отдернуть руку, и я буду улыбаться горлом». Наконец полковник осознал бесполезность любой попытки одержать верх над незнакомцем. Тот, в свою очередь, заметив, что Горобец пришел в себя, оскалился в широкой улыбке:
