Роскошная женщина Каролина Флетчер в качестве подруги также отпадала. Она была начальником воинской колонны, на которую напали сепаратисты и отбили сопровождаемый груз, так что рано или поздно ее провал всплывет и это обязательно будет ему стоить карьеры. Кроме того, полковник Флетчер дала полную волю природному инстинкту и переспала с русским наблюдателем. Даже если он кристально чистый, для нее это все равно еще одно пятно в служебном досье.
За Родиона Крутова и вовсе не приходилось говорить, он с первой минуты был подозреваемым номер один. И если бы не дипломатический статус, то Гучас предпочел бы видеть его в наручниках и в тюремной камере.
Так методом исключения и остался «кандидатом в друзья» Брюс Матерсон. Впрочем, как искренне считал сам резидент, это был довольно неплохой выбор. Блестящий юрист, длительная практика военного обвинителя, опыт работы в следственных группах, неплохой аналитик. В данной ситуации лучшего товарища по работе не пожелаешь…
В отличие от международных наблюдателей Джеймс Гучас не проживал в офицерской гостинице, ему был выделен отдельный коттедж, где могли проживать только высшие чины базы. Сюда же приходил и Брюс Матерсон для конфиденциальных совещаний, например как это.
— Я подозреваю, что это хорошо спланированная заранее операция отвлечения, — не унимался военный юрист, покручивая на столе пустую бутылку. — Слишком уж все гладко выходит, — в очередной раз повторил он. — Почему только этот русский на лету быстрее всех схватывает суть происходящего и находит необходимые доводы тому, чего другие не в состоянии вообще заметить. Он старательно выводит нас с территории Косова в Албанию, дескать, «томагавки» там. Но вот, как я предполагаю, они по-прежнему еще здесь, в Косове, и именно здесь их нужно искать, а не перебираться в Тирану.
— Целиком согласен с вами, дружище, — усмехнулся Гучас. — Слишком уж умен этот русский, прямо нобелевский лауреат. Но мы-то с вами люди военные и будем выполнять то, что нам приказывают. — Он сделал продолжительную паузу, потом произнес: — Умники из Вашингтона согласны с доводами русского, но в Албанию отправляют нас не просто так, нам дают полную свободу действий и целый штат экспертов. Наша цель двойного назначения — либо обнаружить похищенные «томагавки», либо собрать доказательства о враждебной деятельности против США русского представителя Родиона Крутова. Процесс над ним может оказаться хорошей плеткой для взбалмошного русского медведя, выступающего на международной арене.
— Действительно, умники, — хмыкнул Матерсон, на мгновение его зрачки потускнели, как будто сознание погрузилось в спячку. На самом деле капитан прорабатывал в уме все возможные в данном случае варианты. — Хорошо, если им нужны доказательства, будем их собирать…
Сборы были недолгими, для перелета в Тирану генерал Эйкрофт выделил транспортный вертолет «Чинук» и уже знакомых членам группы четырех сержантов-верзил из военной полиции. Угрюмые гиганты первыми забрались на борт вертолета и сели особняком от остальных, опустив пудовые кулаки на колени.
— Да уж, не первый класс, — констатировал Джеймс Гучас, забираясь в десантный отсек «Чинука», — представитель Центрального разведывательного управления таким образом демонстрировал свое превосходство над военными. Но на заявление рыцаря плаща и кинжала никто не обратил внимания, сейчас каждый был погружен в свои мысли.
Заняв место у иллюминатора, Родион Крутов наблюдал, как стремительно отдалялась земля. Вот уже военная база стала похожа на игрушечный городок, в котором люди были похожи на оловянных солдатиков, а машины походили на спичечные коробки.
Тяжелый двухвинтовой вертолет наконец набрал нужную высоту и взял курс на юг. Внизу замелькали Балканские горы, покрытые густой растительностью.
Глядя на это зеленое море, местами рассекаемое нитями дорог и островками населенных пунктов, Родион пытался просчитать сложившуюся ситуацию, и по всему выходило, что они в довольно сложном положении.
Тем более беря в расчет то, что сейчас им противостоит обученный и опытный враг, бывший «зеленый берет» Мустафа Хаджи (Джафар), отдавший войскам специального назначения США больше десяти лет своей жизни, прошедший карьерную лестницу от рядового бойца диверсионного отряда до командира отдельной группы специального назначения. Обученный не только убивать людей десятками различных способов и правильно закладывать взрывчатку для совершения диверсии, также умевший планировать диверсии с учетом всех особенностей проводимой акции, а еще досконально изучивший методы работы контрразведывательных и антидиверсионных служб как США, так и других зарубежных стран.
Кроме того, Джафар не был героем-одиночкой, его мусульманский конгломерат состоял не только из религиозных фанатиков, но и полевых командиров с их отрядами, а также опытных террористов-профессионалов. К тому же эту группу поддерживали и лидеры мусульманских террористических организаций, и нефтяные принцы, и даже члены правительств некоторых арабских стран. Все это давало Джафару подпитку финансами, людьми, обеспечивало каналы отходов. Это противоборство походило на настоящую войну, со своей тактикой и стратегией, обходными маневрами, наступлениями и контратаками. Это была война, в которой пленных брать не будут.
«Ну, допустим, факт со взрывом поезда — „домашняя заготовка“, — размышлял Крутов. — Террористы просчитались только в одном: взрыв произошел не на открытой местности, а в туннеле. В первом случае осколки ракет искали бы значительно дольше. А значит, и фора во времени была бы больше. Такой ход по-быстрому не придумаешь, такие маневры изобретают в тиши кабинета с включенным кондиционером, за персональным компьютером. А вот эпизод с переходом границы, да еще с обнаружением радиомаяка и казнью американского осведомителя мало походит на случайность, якобы „засланный казачок“ прокололся на закладке маяка. Все это больше походит на „слив“ информации террористам. Как я понял из рассказов Гучаса, еще за сутки до перехода границы информатор выходил с ним на связь, а вот в назначенное время колонна не вышла к пограничному пункту, и только через трое суток появились лесовозы, но машины с ракетами среди них не было. А вскоре обнаружился и сигнал радиомаяка вместе с осведомителем. Если исключить случайность, вероятность один к ста. Как правило, агенты знают, что их ждет, и поэтому десятки раз перепроверятся, прежде чем выйдут на связь со своим куратором. Вот и выходит по всему, что агента просто-напросто сдали Джафару. Тут же напрашивается естественный вопрос — КТО? О „казачке“ террористам стало известно после совещания, когда Гучас сообщил о предстоящем мероприятии. Выходит, это был кто-то из тех, кто присутствовал на совещании».
Отвлекшись от созерцания балканских пейзажей, Родион перевел взгляд на сидящих рядом с ним коллег по поиску украденных террористами ракет. Кто-то из них был врагом, в этом Крутов был абсолютно уверен. Весь вопрос заключался в одном слове — КТО?
Напротив, уставившись неподвижным взглядом в одну точку, сидел низкорослый израильтянин Кацц. Офицер МОССАДа, бывший спецназовец, он мало подходил для роли агента террористов. Хотя история знает немало примеров, когда вроде бы «святее самого папы римского», а оказывался иудой. И все-таки Моше Кацц и генерал Эйкрофт были людьми, которых ему следовало брать в разработку в самую последнюю очередь. Оставались военный юрист капитан Матерсон, полковник Каролина Флетчер и резидент ЦРУ Джеймс Гучас.
