— Надо поторапливаться.
— Мы будем вовремя, — уверенно произнес Умит Карим, выжимая педаль газа.
Место встречи, обозначенное как "пляж", оказалось небольшой песчаной полосой, отделяющей зеленую лазурь моря от отвесных скал берега. Добраться сюда можно было только по одной грунтовой дороге. Так что незаметное появление посторонних людей было весьма проблематично. А с учетом того, что этот участок был частной собственностью с вооруженной охраной, то и вовсе невозможно.
"Бьюик" остановился перед металлическими воротами, за которыми находилось четверо охранников в полувоенной форме бледно-оливкового цвета, с короткими автоматами на боку. Возле одного из охранников сидел огромный узкомордый доберман. За спинами вооруженных сторожей виднелся белоснежный "Мерседес" экс-генерала.
— Вас ждут, — проговорил старший охранник, когда отворилась створка ворот, потом добавил: — Ждут одного, машину придется оставить здесь.
— О'кей, — согласно кивнул Хашаба, выбираясь из салона автомобиля. Он спокойно двинулся мимо недовольно рычащего пса в сторону моря.
Мохаммед Абу Алмади в легком льняном костюме белого цвета медленно прохаживался по песчаной косе.
— Салам аллейкам, — почтительно поздоровался Зияд.
— Здравствуй, дорогой, — старик похлопал экс-майора по плечу. — Не спрашиваю, зачем все эти меры предосторожности. — В руке генерала блеснул небольшой прибор, похожий на диктофон, скэллер. Электронная глушилка, не позволяющая другим электронным приборам прослушивать разговоры. — Раз сказал, значит, надо. Теперь не спеша расскажи мне все, что тебе поведал наш чеченский друг.
— Несмотря на внешнюю рыхлость, Хусейн Байрамов оказался крепким орешком. Физического воздействия было мало, пришлось применить химиотерапию. Заговорил только после инъекции "сыворотки правды".
— Какую же тайну надо так беречь? — удивленно спросил Абу Алмади.
— Несколько дней назад чеченские боевики захватили ядерную боеголовку, которую собираются сбросить на Москву.
Зияд Хашаба замолчал, давая генералу возможность переварить услышанное. Тот внезапно остановился и некоторое время смотрел вдаль, где по морской глади скользил огромный танкер, издалека похожий на гигантского кита.
Генерал почесал гладко выбритый подбородок и задумчиво произнес:
— Вот для чего им понадобился истребитель.
— Да, они собираются использовать его как носитель.
— У них все готово?
— Практически наполовину… осталось доставить заряд к аэродрому, вскрыть код. У них есть несколько компьютерных взломщиков и необходимая аппаратура. После этого останется доставить заряд в столицу.
Снова наступила пауза. Силуэт танкера быстро удалялся. Мохаммед Абу Алмади несколько минут молчал. Потом, повернувшись, внимательно посмотрел в глаза Зияда Хашаба и медленно заговорил, чеканя каждое слово:
— Уничтожение Москвы как административного центра приведет к уничтожению не одного города, а целой гигантской страны. Русские не способны быстро создать дублирующие системы, то есть в ближайшие недели государство разлетится, как разбитое зеркало, на осколки удельных княжеств. Вскоре туда будут введены войска ООН для охраны ядерных арсеналов, ракетных шахт и атомных электростанций. Далее самые жирные куски отберут для себя наиболее развитые страны, и Россия останется только в истории… Но что это дает нам, тем, кто собирается возродить великую Османскую империю?
— На что вы намекаете? — Экс-майор Хашаба был прямолинейным военным человеком и не признавал никаких уверток.
— Россия прочно завязла в кавказских войнах, каждые десять лет там льется кровь и тратятся большие деньги. Подобно удаву, заглотившему свой хвост, она сама себя уничтожает, медленно обескровливаясь. Вот это нам подходит, дает время восстановить силы нашей державы.
— Значит, заряд не должен дойти до чеченской тайной базы.
— Почему же, — улыбнулся генерал, — ядерное оружие — это всегда козырь в большой политике. Особенно если этим оружием владеешь тайно. Нам нужна эта боеголовка.
— Как же мы ее заполучим? — Зияд Хашаба внимательно посмотрел генералу в глаза.
— Нашим чеченским друзьям требуются люди для усиленной охраны их базы, слишком большие потери среди боевиков, отобранных для этой миссии. Они обратились ко мне за помощью, и я решил направить тебя с "бессмертными" к ним в помощь.
— Выходит, нам следует отбить у них боеприпас?
— Да, но не раньше, чем они взломают кодовую защиту. Это может произойти в любой момент, поэтому вас будет ждать готовый к вылету транспортный самолет. — Мохаммед Абу Алмади внимательно посмотрел в глаза своего помощника, улыбнулся и продолжил: — И еще, когда боеголовка окажется у вас в руках, надо будет все оформить как несчастный случай или что-то подобное. Но ни в коем разе подозрение не должно пасть на нас. В случае утечки информации на нас набросятся и враги, и друзья.
— Я вас понял, — твердо произнес майор. — Никто ничего не узнает.
— Отлично, — генерал похлопал помощника по плечу и неожиданно спросил: — Кстати, а как закончил свой земной путь наш друг Хусейн Байрамов?
— С ним, видимо, случился сердечный приступ во время поездки по горам. Сорвался в пропасть и сгорел вместе с машиной. Думаю, даже на уровне молекулярной экспертизы теперь вряд ли удастся определить, что его перед смертью пытали.
— Чистая работа, — похвалил генерал. — Надеюсь, и дальше вы будете так же работать.
МОСКВА
Передача документов "особого отдела" РВСН оперативной группе ФСБ подполковника Бородина заняла несколько часов. Потом чекисты направились в диспетчерский отдел железнодорожных перевозок при Главном управлении Ракетных войск стратегического назначения.
С момента обнаружения пропажи БЖРК все диспетчеры, отвечающие за движение ракетных комплексов, находились на казарменном положении без права покидать помещение.
На территорию управления въехали две черные тридцать первые "Волги" с затемненными стеклами. Восемь офицеров в строгих костюмах, с черными кейс-атташе поднялись по ступенькам и, показав свои удостоверения дежурному офицеру, прошли внутрь.
Помощник дежурного провел чекистов в просторное помещение бывшей ленинской комнаты, а ныне красного уголка.
— С протоколами допросов все ознакомились? — спросил Бородин, оглядывая стоящих напротив него офицеров. Те промолчали, что означало утвердительный ответ.
— Значит, так, — продолжил подполковник. — Сейчас делимся на пары, сами знаете, кому с кем работать. Будем работать по схеме "плохой — хороший полицейский". Колоть самым жестким образом, плевать на звания, ордена, влиятельных родственников и прочую ерунду. Вы все знаете, что сейчас поставлено на карту, поэтому никакого миндальничания. Ясно?
Чекисты по-прежнему стояли молча, все они были явно недовольны предстоящим мероприятием. То были оперативники-"волкодавы", привыкшие строить хитроумные планы, выслеживая противника, ставя на него хитроумные силки и медленно загоняя в них, чтобы потом произвести стремительный захват, продемонстрировав свою силу и хватку. Бумажная волокита была не для них, но, будучи людьми растягивать штат посвященных без опасности раскрытия тайны.
