Войдя в кабинет, Радимцев сразу же увидел сидящего в центре стола генерала Журавлева, напротив него расположился моложавый подполковник.
— Разрешите войти, товарищ генерал-лейтенант? — с порога спросил полковник.
— Проходи, садись, — кивнул Журавлев на свободное кресло рядом с незнакомым Радимцеву офицером. Полковник занял предложенное место, успев разглядеть на рукаве соседа шеврон с эмблемой госбезопасности.
— Итак, я слушаю вас, подполковник, — генерал посмотрел на чекиста.
Подполковник привстал над своим креслом и заговорил. Сергей Николаевич внимательно вслушивался в слова сотрудника госбезопасности, понимая, что генерал не зря собрал их вместе. Вскоре догадка военного разведчика получила подтверждение. Бородин со своей оперативно-следственной бригадой вел расследование похищения боеголовки отсюда, из Москвы, потроша диспетчерскую службу РВСН, отвечающую за маршруты БЖРК, потом "колол" чеченскую диаспору. И, судя по его словам, кое в чем преуспел.
— Почему умер Али Гадаев? — прервал подполковника Журавлев.
— Мы ему вкололи барбитурат, — признался Бородин.
Дождались начала ломки, устроили допрос, но сердце не выдержало наркодефицита. Произошел разрыв левого мешочка.
— А иначе нельзя было? — зло спросил генерал.
— Ничего другого нельзя было применить. Али Гадаев — вор в законе, сами знаете, как достается воровская корона. Здоровье свое оставил по зонам и тюрьмам, к тому же наркоман в последней стадии. К такому типу трудно подступиться с допросом. Физическое воздействие исключалось, пара хороших ударов — и Гадюка отошел бы в лучший из миров. Та же история с психотропными препаратами: нормальная доза его бы не взяла, а увеличить — все равно что сделать ему одолжение в виде золотого укола.
— Заговорил ли? — в голосе генерал-лейтенанта проскользнули нотки недоверия.
— В том состоянии он мог говорить только правду. Психика наркомана устроена по-другому, чем у нормального человека. В момент сильной ломки они готовы на все ради дозы, а барбитурат увеличивает чувство наркозависимости в десятки раз. Тут не сильно забалуешь, тем более слова Гадюки подтверждаются фактом приезда в Москву, чтобы забрать свою гражданскую жену и сына. Кроме того, при нем был обнаружен паспорт гражданина Пакистана и в "Шереметьево" заказаны билеты до Риги. Я думаю, оттуда он собирался пробраться в Пакистан.
— Н-да, — Андрей Андреевич Журавлев задумчиво постучал пальцами по листам с рапортом Радимцева.
— Не мог он перед смертью врать, — попытался еще раз защитить свою точку зрения Бородин.
— История, молодой человек, знает достаточно примеров, когда агентов специально засылали в стан врага под видом перебежчиков. Те, конечно, заряжали супостату "дезу", которая соответствовала их разведданным. И, как положено при сомнениях, "перебежчиков" отдавали палачам для беседы. Те умели развязывать языки, но "перебежчики" упорно держались своей версии и умирали под пытками. Это как нельзя лучше подтверждало правдивость их слов. В результате противник делал то, что от него было необходимо, и конкретно получал по соплям, — генерал-лейтенант говорил тихо, размеренно, как школьный учитель. — Мы в нашем положении не имеем права подставляться. — Журавлев перевел взгляд на полковника Радимцева: — Судя по вашему рапорту, Сергей Николаевич, вы уверены, что боеголовку чеченцы отправили через Каспий в Иран?
Бородин, сообразив, что беседа с ним подошла к концу, сел. Поднялся полковник Радимцев.
— Не совсем, товарищ генерал. В рапорте указаны все действия при расследовании похищения, и в конце результат — "Хаммер", в кузове которого от Сибири до Астрахани находилась боеголовка, был погружен на СКС, который сразу же вышел в море и направился в Иран.
— А это разве не является подтверждением? — тут же последовая вполне логический вопрос.
— Слишком много было финтов, фальшивых маневров. Все эти действия мы разбирали, досконально изучили каждый шаг террористов, — продолжил Сергей Николаевич. — Если бы они хотели отправить боеголовку за рубеж, это легче всего было сделать, когда она еще была на Алтае. Рукой подать до Казахстана, а оттуда на самолете хоть куда ее вези, в тот же Иран. А они пол-России пропетляли, чтобы потом отплыть морем в Иран. Очередной финт.
— Это всего лишь слова, — не поддержал полковника генерал Журавлев. — Конкретно как-то ваши слова можно подкрепить действиями?
— Так точно, — вытянулся Радимцев и тут же стал перечислять: — Первое, это взять за холку погранцов и таможенников Астраханского порта и начать их колоть. Действительно "Хаммер" был погружен на СКС или его каким-то образом вывезли из порта? И сейчас в Астрахани боеголовку пытаются привести в боевое положение на какой-нибудь конспиративной квартире. Наша бригада сама бы занялась этим расследованием, но вызвали в Москву. Пришлось перепоручить разведотделу Каспийской флотилии…
Генерал-лейтенант Журавлев был уже в курсе этой инициативы полковника, козырявшего в Астраханском порту документом за подписью Президента. Получив от вышестоящего начальства команду "фас", флотские разведчики взялись за это дело. Арестовали таможенников и пограничников прямо в порту на рабочих местах, дома (тех, кто уже сменился), бросали в прожорливые чрева "бэтээров" и увозили. Грандиозная гауптвахта в мгновение ока превратилась в СМЕРШ сороковых годов, где все задержанные без разбора были подвергнуты интенсивному допросу. Все, кто имел отношение к СКС-1717, в один голос подтверждали — "Хаммер", сам загруженный под завязку (рессоры просели), был перегружен с теплохода "Емельян Пугачев" на сейнер.
Все это генерал знал еще в то время, когда "Ан-12" с разведчиками Сибирского военного округа заходил на посадку.
— Второе, — продолжал полковник Радимцев. — Необходимо задействовать агентуру в Иране, будут ли там выгружать "Хаммер", и при помощи детекторов проверить на наличие излучения. Ну а если обнаружат… — Сергей Николаевич развел руками, дескать, и спорить не о чем. Но по глазам полковника генерал понял: тот уверен в противоположном.
Подобная мысль пришла в голову Журавлеву час назад, и, несмотря на позднюю ночь, он позвонил своему другу, первому заместителю директора СВР генерал-лейтенанту Прокопенко. Старый разведчик еще не спал и сразу же снял трубку.
— Здорово, Андрей Андреевич, — ответил Прокопенко и добавил: — Знаю, что звонишь не просто так, поэтому обойдемся без реверансов. Говори, какая помощь нужна?
Телефон высшего командного состава СВР, как и руководства ГРУ, был защищен от прослушки, поэтому говорить можно было открытым текстом. В течение пяти минут Журавлев изложил Прокопенко суть своей просьбы. Артур Васильевич мог, конечно, поинтересоваться, почему самой военной разведке не задействовать свою резидентуру, но вместо претензий к коллеге генерал пообещал:
— Хорошо, Андрей, я сейчас же задействую "Сирену".
На том оба генерала расстались. Теперь же, слушая Радимцева, Журавлев отметил — полковник думает так же.
