Мокрый гидрокостюм он стянул легко. Затем, раздев Давыдова догола, Николай Николаевич энергично растер его спиртом из металлической фляги, после чего набулькал в кружку прозрачной жидкости, выдавил половину ярко-желтого лимона и заставил морпеха одним глотком выпить этот коктейль. Казалось, по внутренностям Дениса разлился горящий напалм, дыхание перехватило. Подполковник тут же влил ему в рот порцию теплого меда. Пожар в организме удалось потушить, через минуту офицера охватило умиротворение.
— Все, старлей, отдыхай, — застегивая «молнию» спальника, проворчал Забелин. — Юрий Сергеевич судачат наловил, с утра ушицей побалуемся.
Но Денис ничего не ответил, он даже думать был не в состоянии, сознание морпеха на стремительной цветной карусели неслось в глубокое черное ничто…
Проснулся старший лейтенант, как и обещал Забелин, только на следующее утро. Чувствовал он себя хорошо отдохнувшим и бодрым. Снаружи потянуло аппетитными запахами дыма костра и вареной рыбы. От этих ароматов Денис почувствовал, как желудок сжал голодный спазм. Выбравшись из спальника, он быстро оделся и откинул полог палатки.
Дождь к этому времени полностью прекратился, а южный ветер хоть и не разогнал полчища дождевых туч, но землю просушил основательно. В нескольких метрах от палатки над весело потрескивающим костром висел закопченный котелок с бурлящим варевом.
— О-о, — увидев вышедшего наружу Дениса, искренне обрадовался Бережной.
Тем временем Забелин снял котелок с костра и принялся разливать уху по глубоким тарелкам. Первую порцию ароматного блюда он протянул старшему лейтенанту. Одновременно Юрий Сергеевич протянул ему в металлической кружке добрую порцию водки.
— Не хочу, — попытался отказаться от алкоголя Денис, но Бережной был неумолим.
— Бери, — приказным тоном сказал полковник. — Знаешь, чем уха отличается от рыбьего супа?
— Нет.
— С водкой — это уха, а без водки — рыбий суп. Такие вещи следует знать, — назидательно заявил Юрий Сергеевич, наливая и себе водки.
Не пил только Забелин, давший себе зарок трезвости, но ему никто и не предлагал. После завтрака расслабленные мужчины некоторое время сидели без дела, наблюдая за поверхностью озера. От созерцания природы их отвлек крик журавлей, запоздалым клином высоко в небе стремительно улетавших на юг.
— Пора и нам делом заняться, — поднимаясь, решительно заявил Бережной, — а то досидимся до белых мух, как пить дать.
Уложенные в салоне «таблетки» ящики, покрытые толстым слоем водостойкой краски, за ночь совершенно просохли.
Окинув недовольным взглядом штабель ящиков, полковник со вздохом произнес:
— Ну что, Коля, мы с Дэном будем ящики вскрывать, а тебе придется паковать. Ветошь приготовил?
— Все на мази, — коротко ответил Забелин.
— Ну, тогда потрудимся, джентльмены.
Орудуя туристическим топориком и воровской фомкой, вскрывать ящики было делом плевым. Но их содержимое старлея Давыдова буквально ошеломило. На разложенном возле микроавтобуса брезенте выросла горка из двадцати автоматов «АК-74М», полусотни пистолетов «ТТ», рядом легла снайперская винтовка, десяток противотанковых гранатометов «РПГ-18» «муха», пять реактивных огнеметов «шмель», две длинные трубы переносных зенитных комплексов «игла», десяток цинков с патронами, ручными гранатами. И все новое, блестит смазкой.
— Откуда такое богатство? — не удержался Денис.
— Вестимо откуда — из Чечни, — с усмешкой ответил Юрий Сергеевич.
— Но как? Каким образом? — не унимался морпех.
Бережной только вздохнул, но все-таки рассказал:
— Этим летом из командировки вернулся наш СОБР. Ребята там все подобрались лихие и в Чечне с бандитами покуражились, что называется, от души. Перед самым возвращением домой накрыли лесной лагерь боевиков. Ну, тех, кто там находился, полтора десятка «духов», в горячке боя зажмурили. А когда, значит, обыскали лагерь, нашли склад с оружием. Зная не понаслышке, какой это дефицит на войне, начальству о находке сообщать не стали, барахло забрали с собой, а потом вызвали авиацию. Картина Репина «Грачи прилетели». Лагерь, естественно, вместе с трупами «духов» сровняли с землей, и все шито-крыто. Потом отряд возвратился в родные пенаты. Нужно сдавать оружие. Сперва сдали свое табельное, а потом дело дошло до трофейного. Оружейнику говорят: «Это неучтенка, подкинешь ребятам, которые после нас поедут в Чечню». Думали, оружейник обрадуется. Ага, как же. Оружейник в крик: «Под статью хотите подвести, собаки. Чтобы этой неучтенки и духу здесь не было». Держать у себя тоже никто не хотел, потому как связаться с прокурорскими — себе дороже выйдет. Вот и порешили: вывезти на Уклейку и утопить, благо место здесь глухое. А когда мы с тобой, Денис, познакомились и договорились насчет закона справедливости, я решил воспользоваться для благородного дела этим подводным арсеналом. Чего ему за просто так ржаветь и гнить.
— А откуда вы вообще про этот арсенал узнали?
— Мне про него рассказал сам командир СОБРа Серега Тарасюк, когда мы отмечали его возвращение из Чечни, — честно признался Бережной. — Он ведь мой бывший подчиненный и ученик.
Наступила неловкая пауза, каждый думал о своем. Денису казалось, что есть в этом что-то подлое…
— Ящики сжигать будем? — нарушил молчание Николай Николаевич.
— Да, — кивнул командир. — Только смотри, чтоб на месте кострища не осталось от них замков. А то, в случае чего, это будет первая улика.
— А где будем прятать весь арсенал? — указывая на свертки, надежно перетянутые скотчем, спросил Давыдов.
— Есть у меня в одном старом гаражном кооперативе один очень старый и надежный гараж. Хозяину его еще лет десять париться на нарах, вот там и обоснуемся, — подробно пояснил Бережной.
— А может, не будем все яйца складывать в одну корзину? — предложил Забелин.
— Посмотрим. А пока нужно поторапливаться…
Гаражный кооператив «Восход», занявший несколько гектаров земли на окраине Новоморска, являл собой довольно жалкое зрелище. Из четырехсот строений для хранения автомобилей по назначению использовалось меньше трети, остальные пустовали. И не потому, что у народа стало меньше машин, просто район этот далекий и непрестижный. Вот и ставили здесь своих железных коней те, кому деваться было некуда. Охраняла «Восход» команда отставников-пенсионеров со сворой дворняг, обитавших здесь же на территории. Денег от взносов хватало едва на зарплату сторожам, поэтому ограда была чистое решето, где не то что человек мог пройти, но и автомобиль проехать.
Как только начало темнеть, из коллектора теплотрассы выбрались два грязных нечесаных бомжа с красными, опухшими от постоянного пьянства лицами. И звали их соответственно — Кочан и Бузя. Скитаясь по свалкам и помойкам, они давно утратили человеческий вид, медленно превращаясь в приматов. Хотя и у этой микроколонии получеловеков была своя иерархия.
