— Это будет ваше, если согласитесь выполнить одно незначительное поручение.
— Что я должен сделать? — спросил Осадчий охрипшим голосом, чувствуя, как от нервного напряжения пересохло в горле.
— Ничего особенного, — все тем же равнодушным тоном ответил Владимир Артурович. — После того, как груз фирмы «Попазогло и К» окажется на берегу, необходимо будет взять у них небольшую посылочку и отвезти в город. Машина у вас есть?
— Есть, — машинально кивнул майор.
— Отлично, — продолжил банкир. — Посылку отвезете на площадь Маршала Толбухина, заедете во двор за зданием Института красоты, там вас будет ждать наш общий знакомый Гирги Бакаев. Ему и отдадите посылку. Вот и все. Сможете выполнить это поручение? — Пухлая рука финансиста подвинула к Осадчему одинокую пачку.
Александр опустил на деньги свою крепкую ладонь и открыл рот, чтобы сказать что-то умное, но вырвалось неожиданное:
— Вопрос говно — сделаю…
На закате небольшой пароход под кипрским флагом вошел в порт и мягко ткнулся боком в стенку пирса. И, едва с судна подали трап, на борт тут же поднялась группа представителей российских властей.
Оформление необходимых документов заняло полтора часа, и, как только таможенники с пограничниками покинули борт судна, началась интенсивная выгрузка.
По рельсам к судну подкатил огромный башенный кран, похожий на доисторического ящера, следом за краном появилась бригада докеров, за ними пожаловали несколько грузовиков.
Возле докеров тут же как черт из табакерки вынырнул ответственный за груз — низкорослый толстяк в короткой кожаной куртке со смешным меховым воротником и кепке «а-ля эдельвейс». Он говорил по-русски с диким акцентом, впрочем, понять его можно было, особенно когда в карман бригадира докеров легли несколько стодолларовых банкнот.
— Так, хлопцы, за работу! — рявкнул начальственным тоном бригадир, двухметровый верзила с лицом реанимированного Франкенштейна. — И смотрите мне, грузите осторожно. Слышали, что мужчина сказал? Вещи особенной хрупкости.
Никого подгонять не пришлось, внезапный финансовый стимул — лучший двигатель производительности труда и качества.
После того как первыми сгрузили три большегрузных контейнера, кран опустил на пирс поддон с одним деревянным ящиком, на котором стояли трафареты с фирменным знаком греческого коньяка «Метакса».
Несколько портовых грузчиков отвели глаза в сторону (от греха подальше), в этот момент на пирс въехал остромордый «Опель», за рулем которого сидел майор Осадчий, а рядом в пассажирском кресле вольготно развалился его двоюродный брательник Михаил в форме таможенника.
«Опель» остановился перед ящиком, оба брата выбрались наружу и вопросительно взглянули на посылку. Каждый из служивых подумал о своем.
«Вот, значит, какие Гирги передают презенты, — с усмешкой подумал Александр. — А еще говорят, мусульмане не пьют».
«„Метакса“. Наверное, пять звездочек. Неплохое пойло. Может, взять на пробу несколько пузырей? — размышлял про себя Михаил, невольно облизнув губы, но, вспомнив, что только за сегодня заработал тридцать тысяч евро (пришлось кое-кому дать отступного, чтобы не настучали), решил от коньячной мзды отказаться. — Выставки эти, говорят, каждый год будут устраиваться, так что не нужно резать петуху золотые яйца».
После мучительных рассуждений таможенник оторвал от ящика тяжелый взгляд и перевел его на стоящих неподалеку докеров.
— Эй, вы, трое, оба сюда, — на военный манер пошутил Михаил и приказал подошедшим грузчикам, указывая на ящик: — А ну, грузите ящик в машину.
Тем временем Осадчий поднял крышку багажника. Докеры осторожно подняли ящик и уложили на дно багажника «Опеля», после даже помогли опустить крышку.
— Ну, все, брателла, — протягивая на прощание руку, проговорил Михаил. — Документы на вывоз товара с порта у тебя в ажуре, езжай спокойно и ни за что не переживай. А если что наклюнется — милости просим.
— Обязательно, — усмехнулся Александр. — Покеда.
Двое докеров проводили удаляющуюся машину долгим взглядом, потом один из них сплюнул себе под ноги и тихо сказал товарищу:
— Смотри, — он кивнул на безучастно стоящего толстяка в куртке с меховым воротником, — пока не вынесли коньяк из трюма, все суетился, бегал, за каждым контейнером смотрел. А как «Метаксу» увезли — все, хрен по деревне, два по селу.
— Алкоголик, только о пойле и думает, — ответил его напарник и так же презрительно сплюнул под ноги. — Ладно, пошли работать, а то Митрофан нас без премиальных оставит…
За стеклами «Опеля» мигали огни ночного города, но майор Осадчий ничего не замечал. Все мысли милиционера были напрочь заняты собственной персоной. Он все больше и больше убеждался в том, что для него настала счастливая полоса. Только за сегодняшний день он заработал двадцать тысяч евро и пять тысяч долларов (баксы дал Михаил как процент за сотрудничество).
«И это только за один пароход, — размышлял Осадчий, такие деньги за один раз на него еще никогда не сваливались. — Интересно, какую „капусту“ рубят таможенные брокеры, если у них такие же концы на таможне, как и у меня?»
Его машина выскочила на площадь Толбухина, где ему пришлось проехать по кругу, чтобы попасть во двор за Институтом красоты.
Время было уже довольно позднее, и во дворе никого не было.
Едва въехав, Осадчий сразу же увидел знакомую фигуру, сидящую на крайней скамейке. Только «Опель» остановился, как Гирги Бакаев покинул скамейку и, отворив дверцу, забрался в салон.
— Здравствуй, Саша, — вежливо поздоровался чеченец.
— Где посылку будем выгружать? — холодно поинтересовался майор, ему не терпелось поскорее избавиться от ящика в своем багажнике и от Гирги.
— Тут недалеко, за городом. Через два часа уже будешь дома, — успокоил Осадчего Бакаев. Видя его недовольство, добавил: — Сам знаешь, что творится. На выезде из города ваши свирепствуют, а с тобой легко проедем. Мы ведь, Саша, друзья с тобой. Ты сколько сегодня заработал? И это еще не предел, мы друзьям всегда даем заработать, — миролюбиво вещал чеченец.
Последний аргумент оказался бронебойным. В мыслях выматерив чеченца, Осадчий надавил педаль газа…
Гирги Бакаев говорил правду — уже через два часа Александр Осадчий наслаждался горячей ванной, прямо из бутылки потягивая ледяную «Балтику»…
Тем временем в одном из коттеджей пансионата «Ямайский ром» трое вайнахов взламывали деревянный ящик с трафаретами «Метаксы».
Под крышкой действительно оказались два ряда бутылок с длинными горлышками и яркими этикетками знаменитой коньячной фирмы. Это было специально сделано на случай, если все-таки таможенники захотят полакомиться дармовой выпивкой.
Под бутылками обнаружили пробковое дерево, надежно скрывающее в своих недрах бережно уложенный большой, цилиндрической формы, блестящий футляр-контейнер.
