И еще одно возбуждало Коляна: то, что теперь он работает на сообщество, которым руководит его смертельный враг. Вступив в сделку с ворами, он тем самым как никогда приближался к Варягу. Колян пока еще не знал, что может последовать из этого, но отказаться от такого сближения было бы выше его сил. Слово «Варяг» в течение всего разговора стучало в его висках.
А Витя Тульский, смотревший вслед Коляну, увидел, как откуда-то из проезда между домами выехала красная «Тойота» и подъехала к бровке тротуара в тот самый момент, как к бровке подошел Колян. Открылась дверца, Колян нырнул в салон, и машина, взревев мотором, понеслась прочь по мокрой улице. Все выглядело очень слаженно.
Витя Тульский со вздохом допил пиво и поднялся, чтобы взять у стойки еще кружку. Он не боялся дождя, но ему хотелось еще посидеть в безлюдном кафе, откуда незаметно исчезли даже последние посетители – «быки» Коляна, и осмыслить свои ощущения от разговора. Он нигде не лопухнулся, выполнил наилучшим образом поручение пославших его людей и при этом остался цел, что было немаловажно, если учесть, с кем ему пришлось иметь дело. Однако на душе у него все равно было тяжело. Витя взял еще кружку пива, пакетик чипсов, сел за столик и уставился на улицу, по которой в облаках водяной пыли пролетали машины. «Да нет, все нормально, – сказал он самому себе. – Это просто осень наступила, вот и все».
Глава 28. Лучшее – прямо сейчас
Здесь Варяг словно попадал в другой мир. Каждодневная суета, интриги, вражда и кровопролитие казались в этом мире нелепыми, словно нарочно придуманными кем-то для того, чтобы полностью занять и отравить существование человека на Земле. А на Никитиной Горе Варяг, сидя на веранде, подолгу слушал шум ветра в кронах вековых сосен и берез и ждал, когда на него обратят внимание. Он вдруг остро ощутил, что остался совсем один после гибели Светланы и Олежки. И что у него теперь на Земле были только два самых близких человека: Лиза и Лена. Они копались на разведенном им огороде, порой начиная шумно обсуждать различные кулинарные рецепты. Лена всегда говорила тихо, а шум создавала Лиза, уверенная, как все дети, что стоит крикнуть погромче, и собеседник непременно проникнется твоими мыслями.
Варяг делал вид, будто читает, но сам больше слушал доносившиеся до него по ветру обрывки их разговоров и мечтал. Мечты его – вероятно, от накопившейся усталости – были бессвязными и представляли собой скорее ряд картин, персонажами которых неизменно были он, Лиза и Лена. Когда Лена за чем-нибудь проходила через веранду в дом, она смотрела в его глаза, угадывала, что он думает о ней, и в уголках ее губ появлялись знакомые милые морщинки.
– Ну скоро? – спрашивал Варяг. – Я специально не ел в офисе, а с кухни несутся такие запахи… Я просто изнываю!
– Я воспитываю Лизу, – с улыбкой отвечала Лена. – А она еще не выполнила трудовое задание. Нельзя ее отрывать – это будет крайне непедагогично.
Варяг смотрел вслед Лене, которая легкой танцующей походкой двигалась между грядок, и вновь погружался в мечты. На голод он жаловался не совсем искренне, и потому во время ужина, когда было подано мясо, тушенное с овощами и травами, Лиза огорченно спросила его:
– Папа, что, невкусно?
Владислав, в это время смотревший на Лену, вздрогнул и возразил:
– Нет, что ты! Очень вкусно!
Лена не сдержалась и прыснула, а Лиза пытливо посмотрела на взрослых, но ничего не сказала и вновь принялась обгладывать косточку. Покончив с косточкой, она подняла голову и заметила:
– Вот видишь, папа, уже осень, а у нас есть почти все овощи и всякие травы… Для этого требуется особый подход.
Он перевел взгляд на Лену – ребенок явно повторял ее слова. В уголках губ девушки играли морщинки, но она совершенно серьезно ответила:
– Если приложить руки, то с земли можно кормиться до ноября.
– Папа, давай ничего не покупать, – тут же заявила Лиза. – Будем кормиться с земли и тебя кормить, а потом купим мне новый велосипед.
Владислав удивленно поднял брови, а Лена, старательно пряча улыбку, отодвинула тарелку и сказала:
– Пойду принесу чай.
За чаем разговор поначалу не вязался, тем более что пришлось отбивать нескончаемые наскоки Лизы на ее любимый торт «Птичье молоко». Однако через некоторое время он неожиданно для себя обнаружил, что с увлечением рассказывает Лене о делах в «Госснабвооружении», – так, словно выступает на заседании экспертной комиссии Совета Федерации. Разница состояла только в том, что у членов Совета Федерации, слушавших экспертов, никогда не сияли глаза так, как сияли они у Лены. Чтобы видеть эти глаза, он согласился бы рассказывать вечно, однако Лиза с детской бесцеремонностью перебила его:
– Папа, ты повезешь меня кататься перед сном?
Она любила забираться Варягу на плечи и разъезжать на нем по огромному дачному участку, словно на коне.
– Только оденься потеплее, сейчас вечера уже холодные, – сказала Лена.
И Лиза, которая надеялась начать скачки немедленно, послушно отправилась в свою комнату, что-то недовольно ворча.
Лена встала, чтобы пойти за ней и проследить за процессом одевания, но Варяг тоже поднялся, преградил Лене дорогу и привлек ее к себе. Закрыв глаза, она робко прижалась к нему.
– Сегодня я ночую здесь, – тихо сказал Варяг, отведя темные локоны от ее маленького розового ушка.
– Это походит на грязное предложение, – не открывая глаз, заметила Лена.
– Нет, – возразил Варяг, – просто Лиза всегда переживает, когда я уезжаю. Не хочу огорчать своего ребенка. Да и что мне теперь делать в Москве…
– Такая глубина родительских чувств делает вам честь, – сказала Лена, открывая глаза.
Она смотрела прямо в глаза Варягу, и возле ее полных, красиво очерченных губ играли морщинки. Варяг поцеловал ее в губы, и она ответила на поцелуй с неожиданной страстью, обвив руками его шею. Рука Владислава скользнула ей на грудь, но в этот момент в комнате Лизы что-то с грохотом упало, и они резко отпрянули друг от друга. Лена устремилась на помощь Лизе.
Выяснилось, что девочка натянула себе на голову свой самый красивый свитер и в этот момент, топчась на месте и ничего вокруг себя не видя, наткнулась на расставленный мольберт и повалила его. Лиза так и осталась стоять со свитером на голове, боясь, что случилась какая-то катастрофа, и не желая смотреть на ее результаты. В таком положении и застала ее Лена, быстро одела, вновь поставила мольберт и повела гулять. Притихшая было Лиза оживилась, увидев Варяга, ожидавшего около крыльца, и прямо со ступенек попыталась вскочить ему на плечи. Варяг подбросил повыше ее легонькое тельце, она обхватила ногами его шею и воскликнула:
– Сивка-Бурка, поскакали!
Владислав издал громкое ржание и припустился через участок, взбрыкивая и перескакивая через грядки. Вернувшись обратно, он обнаружил, что Лена утирает слезы, выступившие на глазах от хохота.
