* * *
Встреча полковника Чижевского и Баскакова на сей раз прошла гладко и даже как-то буднично. Длилась она всего десять минут – для того чтобы выяснить кое-какие подробности о доверенных лицах новоназначенного премьер-министра, больше и не требовалось. На прощанье полковник посоветовал, глядя на опухшее лицо Баскакова и глаза с нездоровым стеклянным блеском:
– От последствий этого дела, – полковник звонко щелкнул себя по горлу, – здорово помогает гомеопатия. У меня-то таких проблем нет, но люди говорят, что она просто делает чудеса. Советую попробовать, а еще лучше – не злоупотреблять. Стоит ли глушить себя спиртным?
Баскаков скептически усмехнулся. Чижевский выставил вперед ладонь:
– Поверьте, я знаю, что говорю. Вы, может быть, нам еще спасибо скажете… Ну да ладно, не будем загадывать, время покажет. В одном я уверен – что мы с вами еще поработаем. Конечно, кота вашего жалко – хороший, говорят, был экземпляр. Что делать – жестокое у нас ремесло, издержки в нем неизбежны. Иногда надо произвести впечатление на потенциального партнера… Ну ладно, что-то заболтался я… До свидания! Мы с вами непременно свяжемся.
Часть IV. Возмездие
Глава 31. Наркопритон
Хрущевские пятиэтажки, построенные в Москве в огромном количестве в начале шестидесятых годов, стоят теперь большей частью словно в лесу – настолько разрослись березы, тополя и клены, посаженные новоселами вокруг своих домов. Именно такая буйная растительность окружала одну из хрущоб на Рязанском проспекте, в которой снимали двухкомнатную квартиру граждане Нигерии Эгбейеми Адетунджи, Мохсен Бабангида и Мозес Салемба Мулемба. Кроме них, в квартире постоянно проживала их общая подруга Фатима, также гражданка Нигерии. Квартирка была широко известна как место, где в любое время дня и ночи можно приобрести наркотики, и вокруг дома постоянно слонялись всякие подозрительные личности, то собираясь в группки, то расходясь. Время от времени наркоманы, когда им не хватало на дозу, совершали в округе различные правонарушения – то грабили припозднившегося прохожего, то обирали пьяного, то ходили по подъездам в надежде найти незапертую квартиру и при этом воровали все, что плохо лежит. Все это возбуждало протесты местного населения. Милиция пыталась реагировать, но после нескольких визитов в злополучную квартиру ее жильцов оставили в покое. Населению было сказано, что все бумаги у африканцев в порядке и беспочвенные придирки к ним могут вызвать обвинения в расизме и международный скандал.
Нужные для проживания в Москве бумаги у африканцев действительно имелись, однако все они либо были выправлены за деньги, либо просто куплены, а затем заполнены каким-нибудь русским наркоманом с хорошим почерком. Все эти документы не выдержали бы, разумеется, и самой поверхностной проверки, однако именно для того, чтобы избежать всяких проверок, наркоторговцы выплатили местным милиционерам изрядную сумму в долларах и пообещали платить регулярно, если их не будут беспокоить. Между тем настала осень, с деревьев облетела листва, и торчавшие там и сям вокруг заветного дома темные фигуры наркоманов оказались на виду и просто резали глаз – казалось, будто дом является центром притяжения для почитателей какого-то мрачного культа. Кроме того, на лавочках у подъездов тусовались, как всегда, тепло одетые бабульки, уже привыкшие к тому интересу, который проявляли к их дому многочисленные мрачные субъекты, но по инерции продолжавшие проклинать заезжих «черных жуликов».
– Что-то тут до хрена народу, Колян, – заметил Андрей Спиридонов, сидевший за рулем красной «Тойоты». – Как бы не спалиться. Могут шум поднять… А может, лучше ночью?..
– Вот ночью-то наверняка шум и поднимется, – возразил Колян. – Эти наркоманы тут всех запугали, все вполглаза спят. Не дай бог, если кому-то что-то померещится – все ментовки в округе подымут по тревоге! Нет, будем действовать, как договорились. Аспирин, припаркуйся вон там, за кустами, а ты, Рекс, иди позови того козла – пусть подойдет к нам.
С «козлом» Серегой, наркоманом, на которого Коляна навел Витя Тульский, уже был разговор накануне, когда Колян подъезжал сюда с Андреем Спиридоновым на разведку. Они привезли Серегу, тот показал им дом, где жили нигерийцы, и Колян за пустяковую услугу посулил ему несколько коробок с ампулами морфина.
– Так они же меня знают, – засомневался Серега, – они мне отомстят. У них тут вся ментура куплена.
– Не бойся, не отомстят, – нехорошо усмехнулся Колян. – Просто не смогут.
Серега внимательно посмотрел на него, помолчал, а потом произнес просительно:
– Ну ладно, годится. А сейчас-то ты мне чего-нибудь можешь дать? А то если ночью начнет ломать, так я завтра сюда не дойду.
Колян вытащил пачку сигарет, прикуривая, огляделся по сторонам и выронил на землю крошечный пакетик.
– Подними, – процедил он сквозь зубы, – но сильно не заторчи. Завтра чтоб был здесь как штык без всякого динамо.
К этому самому наркоману теперь подошел Рекс, перекинулся с ним парой слов и повел к машине. Им навстречу вышли Андрей и Зародыш, а Колян остался сидеть в машине, но внимательно слушал разговор через опущенное стекло. Услышанным он остался доволен – инструкции были повторены в точности. Через пару минут все четверо направились к подъезду. Увидев эту компанию, одна из бабулек произнесла негромко, но достаточно внятно:
– Опять к черным за отравой идут, ироды… Надоели хуже горькой редьки, наркоманы проклятые!
Андрей повернулся к старухе так внезапно, что она подскочила на лавке от испуга, и прорычал ей в лицо:
– Ты что, старая, сотрудников милиции при исполнении оскорбляешь?! Мы по вашей же жалобе идем у негров обыск делать, а ты что говоришь? Вот удостоверение – нет-нет, ты глянь!
– Господи, сынок, да на здоровье! – замахала руками старуха. – Наконец-то взялись за этих черных, а то житья от них нет…
– То-то, – победоносно произнес Андрей.
Наркоман набрал знакомую комбинацию цифр на кодовом замке, все четверо проникли в подъезд и деловито затопали вверх по лестнице. Возглавлял процессию наркоман, хотя после первого же марша он начал задыхаться. Подойдя к двери на четвертом этаже, он остановился, переводя дух, но Рекс ткнул его кулачищем между лопаток, прошипел:
– Давай!
Наркоман послушно нажал на кнопку звонка.
Тем временем граждане Нигерии проводили время как обычно, то есть в ожидании клиентов сами потребляли свой товар. Приземистый и широкоплечий Адетунджи после укола тупо таращился в телевизор, длинный, тощий и смахивавший на сумасшедшего из-за нелепейшей прически Бабангида, размахивая руками, расхаживал по комнате и что-то бормотал, а двухметровый гигант Салемба Мулемба и общая подруга Фатима, развалившись в креслах, пускали слюни, устремив в пространство ничего не выражавшие взгляды. Все они в данный момент чувствовали себя прекрасно, однако делиться ощущениями им не хотелось, так как они успели смертельно надоесть друг другу и вдобавок имели друг к другу имущественные претензии. В частности, ни один из них не был свободен от подозрений в утаивании выручки. Вот и теперь Бабангида, устав маршировать по комнате, внезапно остановился и заорал на Адетунджи:
