– А за что их гнобить-то? Деньги платят, а теперь нэп, так что буржуев повылезало, что тебе тараканов! – объявил подкованный в экономической теории Ленька Ип. – А тут будет обставлено как конфликт чуждого элемента с пролетарской молодежью. Отличный повод… Да и секретаря Баранова можно убедить, а то у него сыняра, говорят, тоже к этим скаутам прислонился.
Увесистое слово «конфликт» заставило Рыжова раздуть ноздри и, мотнув головой, выговорить:
– Ну че уж! Хряем бить буржуйчиков.
Они вышли на лужайку. Их заметили не сразу, но когда один из скаут-мастеров, увидев их, негромко, по-особенному дважды присвистнул, все скауты оставили свои приемы японской борьбы и даже отдых в приятной тени и дружно выпрямились в полный рост.
– Я вас слушаю, молодые люди, – степенно сказал скаут-мастер.
– Это мы вас слушаем! – рявкнул Пыж, сверкнув маленькими черными глазами. Разговор он начал неуклюжей провокацией, которой, собственно, и являлась вся эта затея.
Илья тут же взял инициативу в общении в свои руки:
– Да мы просто мимо шли и вот случайно на вас вышли. Лесок пока не купленный, броди где хочешь. Я смотрю, хорошо тут у вас. Форма вон какая, инвентарь, лилии, дракончики… К себе не примете, случаем?
– Рожей не вышел, задротыш! – выкрикнул кто-то.
Илья в ответ лишь победительно и нагло улыбнулся. Скаут-мастер укоризненно оглянулся и, погрозив пальцем, произнес:
– Если у вас дело, то излагайте, ребята. Если нет – у нас идут занятия.
Показательно миролюбивая манера его обращения к интернатским провокаторам нисколько не настроила тех на более миролюбивый лад – даже если учитывать, что серьезное численное преимущество было на стороне скаутов.
Сын паромщика крикнул, обращаясь к скаут-мастеру:
– Эрик, ты что, не видишь, что это – дефективные из первого дурдома? Что они тебе объяснят? Им пока в морду не сунешь, не отвалят!
– Костя, ты аккуратнее… Действительно, ребята, если у вас нет дела, идите своей дорогой, – посоветовал скаут-мастер Эрик. – У нас спарринг, а для этого нужно сосредоточиться. Все-таки тут – фулл-контакт…
Незнакомое слово «спарринг» и особенно чужеземное «фулл-контакт» кажется, произвело на Пыжа нужное воздействие. Его маленькие черные глаза блеснули, и он с криком «…та-а-акт!» врезал в ухо стоящему к нему ближе остальных скауту, маленькому, плотному, увесистому, как мешок с картошкой. Тот рухнул на стоявшего за ним, и оба с ревом покатились по траве. Это оказался единственный момент в назревавший схватке, когда инициатива осталась за интернатскими. Поняв, что от драки уклониться уже не удастся, скаут-мастер Эрик, выцелив злобного Пыжа, задвинул ему в челюсть. Удар у него, надо отдать должное, был поставленным: даже здоровенный Юрка Рыжов с трудом устоял на ногах и ухнул, на несколько мгновений потеряв ориентацию в пространстве. Илюха, на которого тотчас наскочили двое, не стал искать счастья в обороне, а легко уклонился от выпада скаута и зарядил ему ногой в живот. Мгновением позже он успел уклониться от молодецкого наскока второго скаута, который летел на него в высоченном прыжке с выставленным вперед коленом. Между тем расторопный Ленька Ипохондрик, поняв, что голыми руками тут ловить нечего, подхватил с земли довольно увесистый сук с налипшей на него землей и травинками. Этим-то суком он и ударил между глаз лезущего на него благородного скаута. Тот рухнул как подкошенный.
Главное – подать идею. Юрка Рыжов, не найдя вокруг себя подходящей дубины, подскочил к расщепленной грозой молоденькой березке и, одним движением сломав ее у основания, вторым высвободил из ствола увесистое такое полено, криво обломленное с двух сторон. И тотчас же испытал его в деле: оказавшись в зоне досягаемости от второго скаут-мастера, дважды так отходил того своим дрекольем по мускулистым плечам, что скаутский учитель взвыл и повалился на траву.
Впрочем, не все интернатские влились в это побоище так же успешно. У Пыжа была недетская сила, у Ипа – ловкость и отменная смекалка, у Илюхи – всего понемногу плюс отличное звериное чутье, которым он ощущал опасность. «Спинным мозгом», можно было бы сказать, если б Илья знал такие анатомические понятия. А вот Диме Вернику и Семену Борисову по прозвищу Сеня-бородавочник пришлось туго. Верника вообще угораздило ввязаться в прямой размен ударами со скаут-мастером Эриком, в котором он был заведомо слабее. Бородавочник начал за здравие, но сын паромщика Прутков поймал его на тот же прием, который демонстрировал до выхода воспитанников школы-интерната № 1 на авансцену событий: грамотно перекинул того через бедро и смачно припечатал всем весом сразу. На оглушенного ворочавшегося на земле и не очень понимающего, что происходит вокруг него, Сеню бросилось сразу несколько скаутов – в том числе и те, кто умудрился отрастить себе пузико в год голода в Поволжье. В самом деле – не под Пыжа же становиться? Куда легче пинать лежащего на земле человека.
Между тем и Пыжа удалось нейтрализовать: скаут-мастер Эрик, уложив без труда Верника, поймал деревянную гимнастическую палку, переброшенную ему одним из скаутов, и раз за разом стал пробивать здоровенного интернатского громилу. При том, что ни один взмах дубиной в исполнении Рыжова цели не достиг: скаут-мастер был слишком ловок, чтобы быть уязвленным таким неуклюжим оружием. Пыж пару раз получил по ребрам, скривился от боли, а потом Эрик изловчился и врезал по пальцам, которыми интернатский Челубей сжимал свое дреколье.
– А-а! – заревел Пыж и, взмахнув подбитой рукой, выпустил свое оружие. Дубина, впрочем, имела такую кинетическую энергию, что все равно наделала немало бед: попала в ноги двум скаутам и повалила обоих. Один, впрочем, тут же поднялся, а вот второй остался валяться, вопя и держась за коленную чашечку.
Скаут-мастер Эрик оскалив зубы, сжал гимнастическую палку двумя руками и выговорил:
– Вот так, да? А в газете «Желтогорская звезда» рабкоры потом напишут: «20 скаутов во главе с двумя буржуазными вырожденцами, здоровенными лосями такими-то, напали на детей из школы-интерната № 1, и без того обиженных жизнью и капиталистическими хищниками… и нанесли им увечья!» Так, что ли?
– Смачно излагаете! Вам бы к нам в школу учителем русского языка! – крикнул Ип. – По этому предмету почему-то особенно часто устраивают темную!
Добросердечный этот разговор, может, и продлился бы, если бы один из скаутов, вытащивший из палатки топор, которым рубили сучья для костров, не полез с ним на интернатских, размахивая уже оружием вполне реальным. Это был один их тех типов, которые получили на орехи в первые же мгновения скоротечной схватки и только сейчас очухались – злые и, что называется, не поучаствовавшие. Дурной пример заразителен: топором вооружился и еще один скаут – из числа тех храбрецов, что охаживали ногами Сеню-бородавочника.
– Убрать топоры!!! – синхронно рявкнули оба скаут-мастера. Их не услышали.
– Да вы чего творите? – так же в голос заорали Ип и Илюха.
Характерно, что оба скаута бросились не на валяющихся на земле интернатских Борисова и Верника (легкую добычу), а на Пыжа, который явился главным обидчиком храбрых желтогорских разведчиков в этом отдельно взятом эпизоде. В самом деле – голыми руками совладать с огромным старостой старшей группы дома-интерната было проблематично даже для скаут-мастеров, не то что для некоторых их желторотых подопечных.
