* * *
Вопреки пессимистическим ожиданиям Веры Леонидовны регистрация брака прошла без сучка без задоринки, свидетели и гости не опоздали, церемония началась вовремя, все было красиво и торжественно. Родители невесты стояли рядом, как и полагается.
– Потом куда поедете? – тихонько поинтересовался Геннадий Потапов. – На Красную площадь или на Ленинские горы?
– С ума сошел? – прошептала в ответ Вера. – Ты что, свою дочь плохо знаешь? Если бы не мы с Орловыми, они бы вообще расписались по пути на работу или в кино. Регистрация в Грибоедовском – это вынужденная мера, ребятам хотелось пожениться в годовщину первого свидания. А уж платье, костюм и ресторан – их уступка старшему поколению. Я Танюшку еле-еле на платье уговорила, она долго отказывалась, мол, нечего столько денег тратить ради нескольких часов, лучше купить костюмчик летний, в котором потом можно будет на работу ходить. Кстати, хотела поблагодарить тебя за финансовую помощь на все эти свадебные дела. У меня сейчас с деньгами совсем плохо, так что если бы не ты, все легло бы на Сашу и Люсю.
– Ну, перестань, – поморщился Геннадий. – О чем ты говоришь? Это же моя дочь. Значит, отсюда сразу в ресторан?
– Мы – да. И ты, само собой, тоже. А гости приглашены к пяти. Будний день, не все могут пораньше освободиться. Домой возвращаться смысла нет: далеко, дорога много времени займет. Приедем, выпьем кофейку с пирожными, осмотримся, проверим, чтобы все было в порядке.
– Ничего, если я сейчас не поеду с вами, а потом приду в ресторан?
– Конечно, не вопрос.
– Может быть, я немного опоздаю. Танюшка не обидится?
– Твое место будет тебя ждать, его никто не займет, – усмехнулась Вера Леонидовна, подавив желание бросить на бывшего мужа понимающий взгляд.
Значит, своей второй жене Гена изменяет с такой же изворотливостью и регулярностью, с какой изменял и Вере. После ЗАГСа метнется к очередной любовнице, приятно проведет с ней время, может быть, даже задержится. И не на час, и не на два. Хорошо, если к девяти вечера хотя бы приедет на торжество. Жена ничего не заподозрит, человек уехал на бракосочетание дочери, святое дело. Ох, Генка, Генка… Горбатого могила исправит. Плешивый, сутулый, потрепанный жизнью мужик под шестьдесят – и все туда же.
Церемония закончилась. Начался этап взаимных поздравлений, объятий и поцелуев.
– Ну что, Верунчик, получили мы с тобой новые звания? – счастливо смеялась Людмила Анатольевна. – Ты теперь теща, а я – свекровь. Жуткие слова какие-то!
Александр Иванович смущенно отворачивался и украдкой вытирал глаза. Поймав встревоженный взгляд Веры, Люсенька тихонько пояснила:
– Не обращай внимания, это часто бывает после инфаркта. Саша восстановится со временем, и все пройдет.
Все пройдет… И этот день пройдет. И подвешенное состояние на службе, и переделка диссертации, и разруха в квартире – все когда-нибудь пройдет. Даже жизнь – и та пройдет рано или поздно. Но здесь и сейчас Вера Потапова жива и здорова, ее дочь вышла замуж за отличного парня, они едут в ресторан праздновать, а обо всем остальном можно не думать хотя бы три часа.
Через три часа нужно будет найти телефон-автомат и дозвониться Всеволоду Андреевичу. Что он скажет? Чем окончились переговоры с ученым секретарем Академии Баландиным?
Здесь и сейчас у Веры есть целых три часа, чтобы не думать ни о чем и просто радоваться жизни.
* * *
Из трех банкетных залов в дорогом и престижном ресторане Орловы заказали самый маленький: торжество рассчитывалось человек максимум на двадцать – молодожены, родители и самые близкие друзья. Со стороны Орловых-старших – две супружеские пары, Вера Потапова пригласила подругу с мужем, Таня и Борис – свидетелей и друзей. Отец Татьяны, как и следовало ожидать, задерживался. За столом было нешумно, но как-то удивительно легко, никто не произносил длинных нудных тостов, никто не пытался стать центром внимания. По настоятельной просьбе жениха и невесты даже «Горько!» не кричали. Просто собрались давно знакомые, приятные друг другу люди, чтобы мило пообщаться, а заодно и поесть.
В начале седьмого Вера Леонидовна извинилась и вышла из зала в холл, где заранее присмотрела телефон-автомат. Телефон не работал. Она огляделась и подошла к гардеробщику – пожилому усатому, весьма внушительных габаритов мужчине.
– А вон там, в коридорчике, есть еще один автомат, – ответил тот, указывая куда-то влево, в темноту. – Его отсюда не видно, про него мало кто знает, так что и ломать некому.
Вера поблагодарила и отправилась на поиски. То, что из ярко освещенного холла казалось «темнотой за поворотом», на деле оказалось небольшим, слабо освещенным коридорчиком, за которым обнаружилось симпатичное небольшое помещение, обставленное мягкой мебелью и украшенное пышными растениями в кадках. Судя по трем дверям без табличек, отсюда можно было войти в совсем маленькие залы, скорее даже – кабинеты для особых гостей. На стене действительно висел телефон. Вера бросила в прорезь двухкопеечную монетку и набрала номер.
Длинные гудки. Никто не подошел.
Она решила не возвращаться в банкетный зал, подождать здесь, на мягком удобном диванчике, в тишине и одиночестве. Вера присела, откинулась на спинку, и ей нестерпимо захотелось закрыть глаза. Надо же! Оказывается, она умудрилась устать за сегодняшний день. Хотя вроде бы ничего особенного не делала, вагоны не грузила, тяжести не таскала. Наверное, возраст сказывается, уныло подумала Вера Леонидовна, усталость теперь наступает не только от физических нагрузок, но даже от нервного напряжения.
Минут через десять она позвонила опять. На этот раз номер оказался занят. Вера снова присела на диванчик и опустила веки. Со стороны коридорчика послышались шаги, Вера шевельнула ресницами, и тут же опустила их: какой-то мужчина в военной форме подошел к телефону, позвонил, и тоже неудачно. Когда она в следующий раз открыла глаза, офицер сидел на дальнем от нее диване, уткнувшись в развернутую газету. «Наверное, у него тоже «занято» и он тоже ждет», – подумала Вера, в третий раз опуская монетку.
Всеволод Андреевич разговаривал сухим голосом и короткими фразами, как бывало всегда, когда он находился в кабинете не один.
– Вы сможете представить диссертацию в совет до двадцать пятого июня? Если диссертация будет принята к защите на последнем заседании совета до летних каникул, то ваш вопрос решается положительно, – сказал он.
– А когда последний совет? – растерянно спросила Вера.
– Третьего июля. До двадцать пятого июня вы должны сдать Баландину текст работы и весь пакет документов. Если вы даете гарантии, то завтра же в кадры придет команда никого не назначать на эту должность до первого июля. С первого июля сможете приступить к работе.
– А почему с первого июля? – не поняла она. – Я могу приступить хоть завтра…
– Голубушка моя, – тон профессора Серова немного смягчился, – а доделывать работу вы когда собираетесь? Или вы уже все написали?
