На трассе один гражданский убит, еще двое тяжело ранены. Из бандитов – убиты трое, двое тяжело ранены – я сумел‑таки остановить «Форд» беглым огнем винтовки, стреляя не по колесам (смысла нет, тем более с бескамерными), а по салону и по водительскому месту. Оба – и сидевший за рулем водитель, и лежавший на заднем сиденье пассажир – были тяжело ранены, и пассажир покончил с собой из пистолета. по‑видимому, на нем было столько всего, что сдаваться он не собирался.
Он и был снайпером – как раз у него были прострелены ноги, и он выронил кейс с винтовкой.
Винтовку уже увезли на экспертизу.
Сейчас мы сидели в «Фиате Дукато» местной прокуратуры, пили чай и неспешно беседовали. Уже стемнело.
– Ты Сам‑то откуда?
– С Уральска.
– Хм…
– Есть претензии? – моментально встал в оборонительную стойку я.
– Да не… какие тут претензии, – Анвар вяло отмахнулся, – я в этом смысле… нетипичный татарин. У типичного татарина к любому найдутся претензии.
– Ты мне не татарин.
– А кто же?
– Коллега. Брат. Побратим. Человек, делающий одно со мной дело.
– Слова…
– Это не слова.
– Слова… – устало сказал Анвар и зевнул, – это раньше чего‑то стоило. А сейчас – слова. Фигня все это, короче. Это раньше за друга на смерть шли. А теперь готовы сдать… как пустую тару в ларек. Есть свои и есть чужие. Вот и все. Свои – это те, которые родичи. Которые не сдадут. А дружба…
– Зачем же ты с нами? Мог бы быть таким, как эти… ТОЦ там или кто у вас.
– ТОЦ? – Анвар нехорошо усмехнулся. – А знаешь, кто такие в ТОЦ и прочих? Ущемленцы. Шпана всякая. Национальная интеллигенция, твою мать. У нас тут, как в Советском Союзе, блин, национальных писателей издают за государственные деньги, ты не думай. Хуже того. Как‑то раз спустили вниз указание – устроить читку. Это значит – берется несколько книг, распределяется по отделу, потом каждый, свое прочитав, делает доклад. Вот ты представь только – я должен конституционный строй защищать, с террористами бороться – а еще доклад писать по какой‑то там книженции, вся суть которой в том, что она на татарском. Я несколько страниц прочитал, плюнул на это – пусть лучше выговорешник суют. Я целыми днями на ногах, еще чтобы мне по мозгам этими книгами ездили, мать их. Да еще половина непонятно – я на татарском говорю, но простыми словами, а тут половина как выдумана…
– Как при Брежневе.
– Чего?
– При Брежневе были читки его книг.
– А ты откуда знаешь?
– Читал.
Анвар помолчал, потом заговорил – с горечью и злобой:
– Знаешь, что самое х…ое? Вот у нас тут выступают всякие. Мол, Татарстан – самый успешный субъект России. Что тут чуть ли не Креминевая долина. Те, кто поумнее, этим и ограничиваются, а те, кто поглупее, прямо в лицо говорят: «Отделимся и будем жить, как Сингапур». А я вот смотрю на эти убогие рожи, слышу, как они говорят, что по‑русски, что по‑татарски, и вижу: какой Сингапур, дядя? Тебя кто наверх‑то закинул, головою скорбного? Какой в задницу Сингапур, ты просто людям жить не мешай и все, ладно? И мы сами тут разберемся, какой у нас Сингапур. Но нет ведь. Не отстанут.
Я сидел, пил кофе из стаканчика (хорошо прокуроры живут, тут даже кофе‑машина есть) и думал. Вот типичный татарин. Отслужил в Российской армии, теперь служит в ФСБ. В общем‑то, он сохранил свою национальную идентичность как татарин, да никто у него ее и не отнимает. По‑татарски говорит, хоть и простыми словами. И он понимает главное – убогость всех тех, кто лезет наверх, прикрываясь татарским, – от политиков до интеллигенции. И хочет он простого – чтобы всех, и татар, и русских, оставили в покое и дали жить как раньше.
Но нет! Не оставят! И будут раскачивать сразу с двух сторон. Раскачивать подонки, которые играют на понижение. На упрощение. Слишком сложная страна – Россия. Слишком сложно управлять сверхдержавой – тут государственное мышление надо. Слишком много народов у нас и слишком они разные. И потому напрашивается самое простое – разойтись по квартиркам и закрыть двери…
А политики… о, у политиков своя повестка дня, и это Украина хорошо показала. Если между народами нет вражды, то люди выбирают за что‑то конкретное. Построил дорогу или не построил. Врал или не врал. Вызываешь доверие или нет.
А вот если есть вражда – то всегда проголосуют за своего. Каким бы вором и подонком он ни был – но он свой и тем самым лучше любого чужого. И в таком случае не надо вести предвыборную кампанию, тратиться. Нужно просто выйти и заорать во все горло: «Ребята, а я свой!» Россия для русских! Чемодан – вокзал – Москва!
И когда тебя изберут – можно особо не изощряться. Главный вопрос тут будет: имеет ли право русский язык быть вторым государственным или нет? В Украине двадцать с лишним лет этот вопрос решали, и так мимоходом спустили в унитаз страну. Быть русскому языку или не быть – вот в чем вопрос! Потом в ходе этих обсуждений накопится взаимная обида. А потом, после первых стычек, после первых погибших друзей, будет уже настоящая ненависть, ненависть без обсуждения. И будем гвоздить друг друга артиллерией и врываться в города.
Так будет. Если мы это не остановим – и с той и с другой стороны…
И все‑таки… вот что делать? Вот что делать с политиками, которые уже видят перспективу и взяли на нее курс, просто так не отступят? Что делать с интеллигенцией, которая такая уже лет сто пятьдесят, которая уже развалила две великие страны – Российскую империю и СССР – и ничуть не изменилась и точно так же валит третью? Вот что? Просто пометить двери мелом и в один прекрасный день… точнее, в одну прекрасную ночь взять стволы да пройтись по адресам? Нет? Не пойдет? А что делать тогда, что?!
А знаете, что самое паскудное? Развод делу не поможет. Потому что нам все равно рядом жить, вместе, и русским – тоже тут жить. И промышленность у нас – на единые цепочки завязана. Ну, разойдемся мы по‑мирному, как в СССР, – и что? Что дальше‑то? Думаете, эти чиновники, у которых на роже все написано, – будут тут Сингапур строить? Ага – щаз… Вы вообще знаете, что такое Сингапур? За брошенный окурок можно тут же получить штраф в несколько сотен долларов. Штрафы за все – за громкую музыку, за самое минимальное превышение скорости – за все! За разжигание в Сети межнациональной розни – три года тюрьмы. Появляться на улице в национальных костюмах запрещено. И самое главное – что власть начала с себя. Как говорил Ли Куан Ю, архитектор сингапурского чуда: хочешь избавиться от коррупции? Посади троих самых близких друзей. Ты будешь знать, за что, и они будут знать, за что. Вы думаете, тут местные чиновники посадят троих самых близких друзей? Откажутся от мигалок и перестанут давать госзаказ фирме жены или сына? Да ни в жизнь! Украина показала – еще больше воровать будут. Они же уже сейчас представляют лимузины с мигалками, кортежи, приемы на высшем уровне. Почему они орут про флаг Татарстана в ООН – да потому что они послами там стать хотят! И весь этот пир духа будут оплачивать простые люди, такие как Анвар.
