– Вот теперь я вижу, что не ошиблась! – удовлетворенно проговорила Надежда. – Здесь действительно есть из чего выбрать!
Продавец приосанился.
Надежда же внимательно разглядывала серебряные ларцы. Она никак не ожидала, что их будет так много. Какой же из них попал сюда из музея? Какой принадлежал тете Веры Ведерниковой? Вот если бы здесь была Вера…
Надежда Николаевна полезла в карман и нашла там Верину визитку. На ней был напечатан номер мобильного телефона.
– Вы позволите, я позвоню своей сослуживице? У вас такой большой выбор, что я никак не могу остановиться на чем-то одном. Мне нужно с ней посоветоваться.
– Пожалуйста, звоните! – Продавец улыбнулся, показав кривые нездоровые зубы. – Делайте все что хотите!
Надежда достала мобильный телефон, набрала Верин номер. Связи не было – в подвал не проходил сигнал сети. Тогда, знаками объяснив продавцу ситуацию, она вышла из подвала и снова набрала номер.
На этот раз связь была, и Вера почти сразу ответила.
– Вера, это Надежда Николаевна! Вы помните меня? Я сегодня была у вас в музее…
– Да-да, я помню!
– Верочка, кажется, я нашла ларчик твоей тети.
– Как вам это удалось?
– Это долгий и нетелефонный разговор. Не могла бы ты сейчас приехать, так сказать, для опознания? Понимаешь, их тут так много… Только нужно скорее…
– Конечно, я сейчас приеду, говорите адрес!
И Надежда продиктовала девушке адрес антикварного магазина Бармаглота.
Дежурный центурион откинул полог походной палатки, заглянул внутрь, слегка склонившись.
Полководец взглянул удивленно.
– Луций Септимий Север! – объявил центурион хриплым голосом, больше подходящим для того, чтобы отдавать команды на поле боя или богохульствовать в тавернах Тускулуна.
Тут же в палатку вошел невысокий человек с курчавой бородой.
– Здравствуй, Клодий! – проговорил он спокойно, как будто они находились на празднике в доме какого-нибудь патриция.
– Здравствуй! – Клодий Септимий Альбин поднялся с походной кушетки, шагнул навстречу нежданному гостю, с удивлением разглядывая его. – Ты пришел ко мне один – значит, ты решил сдаться? Что ж, это правильное решение. На моей стороне пятьдесят тысяч солдат, и каких солдат! Мои британские легионы опытны, они проверены в боях, наполовину состоят из ветеранов. Так что твои шансы были невелики. Только не думай, что ты сможешь диктовать мне свои условия… Так и быть, я сохраню тебе жизнь, но и только…
– Подожди, Клодий! – перебил его гость. – Прежде чем говорить о делах, я хотел бы кое-что тебе показать.
– Показать? – Полководец был удивлен. – Что ты хочешь мне показать? К тебе подошли свежие подкрепления?
– Нет, дело не в этом…
Септимий Север полез за пазуху. Клодий попятился. Тут же рядом с ним возник прежний центурион с обнаженным мечом в руке. Но Септимий Север достал из-под плаща не кинжал, а всего лишь маленький темно-синий флакон.
– Что это? – спросил Клодий с любопытством, сделав знак центуриону, чтобы тот убрал меч.
– Это удивительный аромат, – ответил ему Септимий Север. – Ты ведь, как и я, родился в Африке, недалеко от Карфагена. Стало быть, этот аромат должен быть тебе знаком.
– Ты не устаешь удивлять меня, – насмешливо проговорил Клодий Альбин. – Решается судьба империи, твоя судьба решается, сто тысяч легионеров готовы вступить в смертельную схватку, чтобы решить, кто из нас встанет во главе империи, а ты пришел ко мне, чтобы показать какие-то духи? Или ты всерьез думаешь, что какой-то забытый запах заставит меня перейти на твою сторону? Не зря мне говорили, что ты безумец!
– Не горячись, Клодий! – Септимий Север отмахнулся от его слов, как от назойливой мухи. – Только открой этот флакон, вдохни этот аромат! Ты вспомнишь детство!
В глазах Клодия мелькнуло любопытство. Он протянул руку за флаконом, но все же недовольно проговорил:
– Не Клодий, а Клодий Септимий Альбин, полководец и завтрашний император! И имей в виду, если это яд – ты не уйдешь отсюда живым! Ты ненадолго переживешь меня.
– Нет, это не яд! – успокоил его Септимий Север. – Можешь не опасаться, я солдат, а не наемный убийца!
Клодий взял флакон, взглянул на него.
В это время луч солнца проник в палатку, упал на флакон – и тот засверкал, как будто был наполнен звездным светом.
– Красивая вещица! – проговорил Клодий, открыл флакон и поднес его к лицу.
Ему показалось, что походная палатка наполнилась ароматом диких роз, жасмина и вербены, ароматом невозвратной юности, щебетом птиц. Клодий вспомнил лучшие минуты своей жизни. Он поднял глаза на своего гостя – и понял, что перед ним стоит великий человек, истинный, прирожденный владыка. Клодий понял, что высшее предназначение его жизни – не бороться за власть, за императорский венец, а служить этому человеку, служить божественному Луцию Септимию Северу…
Ему показалось даже, что от Септимия Севера исходит удивительное сияние, прозрачное и волшебное, как звездный свет.
Клодий опустился на колени, наклонил голову.
– Прости меня, божественный… – проговорил он полным восхищения голосом. – Прости, что я противился твоей воле. Я не знал… не видел твоего истинного величия!
– Встань, Клодий! – ответил ему Септимий Север. – Я прощаю тебя. Ты не виноват. Ты просто заблуждался. Теперь ты выбрал правильную дорогу. Пойдем же, скажем об этом твоим солдатам.
– Пойдем! – радостно проговорил Клодий.
Они вышли из палатки.
Перед ними расстилался огромный квадрат военного лагеря – строгие ряды палаток, плац для построений.
К полководцу подбежали трое центурионов, замерли, ожидая приказаний.
– Передайте трибунам и легатам, чтобы они немедленно выстроили войска! – приказал Клодий. – Я объявлю приказ необычайной важности! Приказ, который решит судьбы мира!
Через двадцать минут огромная армия, пять легионов, прошедших огонь и воду, ветераны Британии и Испании, выстроились в парадном строю перед палаткой своего полководца.
В лагере наступила та звенящая, напряженная тишина, которая воцаряется перед важным, историческим событием.
– Солдаты! – заговорил Клодий, и глашатаи повторяли каждое его слово громкими, звучными голосами. – Солдаты, вы шли за мной через холодные вересковые пустоши Британии, через выжженные солнцем поля Испании! Вы шли за мной, веря в мою удачу, и сегодня оказались на этой земле. Нас ждала кровавая битва, битва за судьбу империи, в которой многим из вас предстояло умереть. Но сейчас я объявляю вам – битвы не будет!
По рядам легионеров, как ветер по ковыльной степи, пробежал шепот.
