Это были физики, программисты, логисты, техники – специалисты космического центра Куру во Французской Гвиане, обеспечивающие двести семнадцатый запуск ракеты «Ариан». Рутинная работа. Старт состоится через два часа. Мужчины в пиджаках и галстуках не выглядели озабоченными. Из-за бамбуковой стены, от бассейна, доносились взрывы хохота и плеск воды.
За оградительной сеткой, в нескольких сотнях метров от отеля, тянулась вверх белоснежная ракета, отбрасывающая гигантскую тень на пальмы и ангары. «Ариан» напоминала изящный собор, выстроенный на лужайке и уже потом окруженный городом. Через сто двадцать минут капризная красавица взлетит, бросит вызов Богу и рассеет по небу металлических ангелов.
Максимильен взял себе мохито и прошел на террасу. Он сразу заметил ее.
Единственную женщину.
Настоящую женщину – не антильскую уборщицу и не официантку-метиску в платье с зазывным декольте.
Она сидела и задумчиво смотрела на стакан воды со льдом и веточкой мяты – совсем как в песне, не хватало только старого музыкального автомата и ангела-хранителя. Молодая, красивая, в темных очках, длинные волосы подхвачены в хвост, свободно падающий на платье с цветочным узором, руки и ноги золотистые от загара. Наверняка живет в стране уже несколько месяцев… но меньше года. Максимильен давно научился определять по цвету кожи, как давно женщина приехала в этот рай.
Он подошел к столику:
– Могу я присесть?
Она на мгновение приподняла очки, взглянула на мужчину и нашла его привлекательным. Понимающий взгляд – очко в пользу незнакомца. Молодой, лет на пять старше ее, со стойким загаром – такой появляется, когда человек три недели работает во Французской Гвиане, а следующие три проводит в метрополии. Сейчас этот симпатяга объяснит, не слишком вдаваясь в подробности, что ракета взлетит в том числе благодаря его стараниям, что он руководит командой из тридцати инженеров и техников, что каждый запуск – это «такой драйв, вы себе не представляете, видел целых пятнадцать, но до сих пор не привык!». Потом он добавит, что хорошо зарабатывает, что часто приходит сюда, потому что после запуска бывает скучновато, что любит встречи с незнакомыми людьми, что в детстве мечтал стать астронавтом и почти преуспел…
Он протянул руку и представился:
– Максимильен. Но я предпочитаю просто Макс…
– Анжелика. Я предпочитаю просто Энджи…
Они рассмеялись – хором, еще одно очко в пользу… Макса. Он рассказал о себе – Энджи почти все угадала верно. Она же в детали вдаваться не стала, объяснила, что приехала на несколько дней по делам, а живет в основном в Венесуэле. Макс заметил лежащую на столе ручку с логотипом Western Union и подумал, что она напоминает контрабандистку, скрывающуюся от французской полиции. Такие бывают в метрополии набегами, а большую часть времени прячутся в экваториальных лесах.
Черные очки делали Энджи похожей на шпионку, добавляли ей загадочности.
Она не убрала руку, когда Макс накрыл ее своей ладонью. Жест был недвусмысленный – обручальное кольцо на пальце заменяло слова. Привилегия специалистов, работающих за рубежом. Экватор, влажный климат…
– Вы очаровательны, Энджи.
– А вы опытный соблазнитель, Макс. – Их влажные пальцы переплелись, как у танцоров танго, глаза Энджи мерцали. – И наверняка чудесный любовник… Вы не поверите, если я скажу, как долго не занималась любовью.
Макс на мгновение смешался, смущенный дерзкой прямотой молодой женщины.
– Но всех этих достоинств недостаточно, Макс. Необходимо еще одно.
– Бросаете мне вызов?
Инженер улыбнулся – ему всегда нравились склонные к авантюрам женщины. Задать следующий вопрос он не успел, «ответ» – живой и веселый – появился прямо перед ним.
– Мы можем побыть тут еще, мама? Ракета сейчас взлетит!
Мальчик лет четырех подбежал к их столику и вскарабкался на колени к матери, едва не опрокинув стаканы с коктейлями. Ему не терпелось увидеть, как из двигателей «Вулкан» вылетят огненные струи, поднимая «Ариан» в воздух.
– Конечно, родной. Мы для того и пришли.
Ребенок радостно рассмеялся, спрыгнул на пол, схватил вытертую плюшевую крысу и помчался между столиками к сетке ограждения, откуда была отлично видна вся стартовая площадка.
Макс сделал несколько больших глотков мохито и спросил:
– Сколько ему? Четыре?
– Скоро будет пять… То дополнительное условие я выдвигаю ради него. Мне нужен любовник, ему – отец.
– И одно неотделимо от другого?
– Никак…
– Торг неуместен?
– Верно.
Макс искренне расхохотался, открыл айфон и подтолкнул его по столу к собеседнице:
– Сожалею, Энджи, я уже ангажирован. Представляю вам Селесту, Кома и Арсена, три, шесть и одиннадцать лет соответственно, а также их маму Анну-Веронику. Я их обожаю. – После чего поднялся, взял свой стакан: – Hasta la vista, senorita
[93].
Взглянув на мальчика, который залез на пластиковый стул, чтобы лучше видеть через колючую проволоку, Макс посоветовал:
– Позаботьтесь о себе, Энджи. Подарите сыну звезды, он этого заслуживает. – И послал ей воздушный поцелуй. – А отцов на свете хватает, уж вы мне поверьте.
Энджи смотрела вслед мужчине, пока он не исчез в глубине холла. Потом перевела рассеянный взгляд на столики: за каждым сидели мужчины, они смеялись, играли, расслаблялись, предавались мечтам.
75
Аманду Мулен приговорили к четырем месяцам тюремного заключения. Ни ей, ни ее адвокату даже не пришлось заявлять о «пределах допустимой обороны» при убийстве Алексиса Зерды.
Срок она получила за другие правонарушения: незаконное присвоение личности, бегство с места преступления, попытку похищения.
Сидела Аманда в исправительной тюрьме Ренна. Первые две недели ей каждое утро после прогулки приносили письмо со штампом Потиньи, от Йозефа и Марты Люковик.
Аманда не распечатывала конверты. Никогда.
Она знала, что в них. Фотографии Малона, одни и те же. Рассказ о том, как он проводит дни. Адвокат сразу сообщил ей, что Малон не умрет. Димитри и Алексис Зерда подделали отчет из клиники Жолио-Кюри.
Крошечная трещина в его мозгу действительно существовала, сводя практически на нет моторику и реакции возбудимости, но ни одна жизненная функция не была затронута.
Аманде было все равно. Если честно, она бы предпочла, чтобы Малон умер. Чтобы все закончилось. Пусть ей дадут гвоздь, простыню и табурет, и она повесится.
Через три недели ее вызвали на свидание с социальным работником. Молодая женщина объяснила Аманде, что судья по делам несовершеннолетних вынес решение, лишив Люковиков права опеки над ребенком. Йозеф и Марта не имели никаких родственных связей с мальчиком, поэтому его отправят в медико-воспитательное заведение, где он будет содержаться весь срок ее заключения.
