Книга Меня зовут I-45, страница 11. Автор книги Вера Огнева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Меня зовут I-45»

Cтраница 11

Купе заливал багряный пульсирующий свет, от которого стало неуютно и тревожно. На ум лезли жуткие версии аварий – как поезд с железным визгом сходит с путей и заваливается набок. Как стекло трескается, впуская жаркий, зараженный радиацией воздух. Или выскочившего в туалет Энцо блокирует в коридоре. I-45 представила, как он будет метаться между бронированными перегородками, а она будет стучать ему из относительной безопасности купе… Подземные духи всегда преследовали ее, уносили близких людей прямиком в Тартар.

Она потерла щеку; та горела и чесалась. В купе вдруг стало нестерпимо душно.

– У меня родители недавно умерли, – вдруг сказала она.

Энцо невнятно хмыкнул в алой темноте.

– Они не были моими настоящими родителями, знаешь? – добавила I-45 после недолгой паузы. – Нашли меня или что-то в этом роде.

На сей раз не последовало даже хмыка. Должно быть, Энцо не захотел слушать ее болтовню и уснул.

I-45 скривила губы и уставилась в марево за стеной. В памяти всплыл бесстрастный голос и скупо отмеренные слова легионера, который навестил поселение под мостом за неделю до смерти мамы. «Надзирающий Отдел Управления Десятой курии», – сказал он тогда.

«Встать в центр комнаты, руки поднять».

Номера всегда подвергались особенному вниманию как нестабильные и склонные к насилию. Стучали выдвигаемые ящики, шуршало вывернутое на пол белье, звенела посуда. А I-45 стояла, поддерживая мать за морщинистую и странно легкую руку. Словно полую кость обтянули шершавой прохладной кожей…

Глаза защипало от слез, и она торопливо зажмурилась. Ткнулась затылком в мягкую спинку сиденья, сложила руки на груди и провалилась в тревожный алый сон.

* * *

За прозрачной стеной купе проносились долгие стадии красных песков. У горизонта они смыкались со столь же кровавым небом. Тусклый пятак луны едва пробивался сквозь туман с рыжей взвесью. Его свет выхватывал торчащие то тут, то там остовы древних небоскребов и брошенных установок. Вдали блестели воздушные купола действующих шахт. Как пузырьки в воде.

Издержки – в графе с именно таким названием Служба Контроля отмечала убывших рабочих, освобождала регистрационные номера и присваивала их кому-то еще. Новому родившемуся муравью. Энцо даже не знал, что было хуже: когда папаша сбегал (как, например, сделал его собственный) или когда любимого отца, кормильца семьи, заливало радиоактивной водой в шахте, после чего добывающая компания отмечала эту смерть как месячную «издержку».

Энцо глянул на бледное и узкое лицо слепой. На скуле размазанная кровь, разбитый нос распух, старый синяк под глазом уже начал светлеть. Заметив, как дрожат ее пальцы, Энцо недовольно цыкнул, снял куртку и набросил на тощие плечи. Тронул белую щеку.

Прохладная.

И мягкая, покрытая детским пушком.

Энцо оперся на кулак и вновь уставился на пропитанную радиацией равнину.

Должно быть, Малая тоже родилась в грозу. Потому ее и забыли на улице.

Энцо в глазури

– Булочная?!

Они сидели на людной, залитой светом улице. Не за столиком кафе, конечно, а на ступенях крыльца. Но жевали восхитительно мягкие булки, с которых на укрытые бумагой колени сыпалась сахарная пудра. Булки для патрициев – слишком дорогие для номеров, но Сорок Пятой и Энцо выделили четыре порции в честь новой работы.

Всюду слышались голоса: протяжная, высокая речь патрициев, электронное кряканье автоматов для чистки обуви, крики зазывал-номеров. Рокотали автомобили. Из булочной за спиной тянуло мукой и ванилью.

– Ну да. А ты чего хотела?

– Я… Я думала, что ты…

– Ты думала, я со своим имплантатом пойду воровать и чипы кодировать, да? – Энцо хмыкнул. – Я с этим завязал, Малая.

I-45 еще больше захотелось расспросить его о прошлой жизни. Сотни вопросов так и вертелись на языке. Кто он? Откуда? Чем занимался раньше? Но этот прекрасный день не хотелось портить плохими воспоминаниями.

Почему-то казалось, что у Энцо могли быть лишь такие.

Пальцы тронули ее подбородок, мазнули у уголка губ.

– У тебя сахар налип.

I-45 ударилась в жар. Сидела с грязным лицом, вот же… Она отвернулась и тайком вытерла рот. Место прикосновения горело.

Энцо поднялся со ступеней – широкоплечая тень заслонила небо. Зашуршал смятый пакет. Сорок Пятая неловко встала следом, рассыпая липкую пыль с коленей. Пальцы тоже слипались от растаявшей пудры.

– Наверное, я вся в нем, да? – пробормотала она и смутилась, услышав смех Энцо.

– На тебе не заметно. Ты сама как сахар.

И что ответить на такое? I-45 нащупала перила и заторопилась обратно в булочную.

Иногда казалось, что это происходило не с ней. Что совсем не ее взяли на работу на верхнем уровне Четвертой курии, дали денег и комнату в общежитии. И совсем не ее опекал сильный и добрый парень, похожий на бродячего пса.

Такого счастья она не испытывала никогда. Лучшие дни ее жизни.

* * *

Иногда Энцо ловил себя на мысли, что проживает лучшие дни своей жизни.

В булочной на Тициановом проспекте они устроились неплохо. Он перебирал сломанные детали в подвальной каморке, калибровал печи, чинил упаковочные машины, которые любили съедать бумагу, да так, что часть корпуса приходилось снимать. Новые машины хозяин производства покупать отказывался. Выходец из не очень богатой патрицианской семьи старался экономить на всем.

Малая заправляла мешалки для теста. Облизывала испачканные ванильной смесью пальцы, когда думала, что рядом никого нет. Вся в муке, которая удивительно подходила ее прозрачной коже, глазам и белым волосам. Казалось, она сама была слеплена из ванильного теста; кукла тонкой работы.

Так Энцо и запомнил эти дни: спокойные, с запахом ванили и машинной смазки. С ранними подъемами, тихим смехом, прогулкой от общежития до работы, цепкими пальцами на его локте. С разговорами; Энцо любил описывать все, что видел по дороге. Чувствовал себя гордым старшим братом, когда учил Малую, как следовало себя вести. Куда бить, когда хватают за руку.

Такие были дни. Предсказуемые и уютно скучные.

Пока уют не нарушил гость.

* * *

– Здорово, – оскалился Егерь, привалившись на дверной косяк. Автоматическая створка долго думала, закрываться или нет, после чего мигнула индикатором и замерла в режиме ожидания.

В том же режиме замер и Энцо, чувствуя, как неприятный холодок взбирается по ногам. Он отложил чип, настройкой которого занимался, и свернул манипуляторы.

– Хорошо устроился. – Егерь тронул свисающую со стеллажа связку чипов. – В булочной, надо же. И в Четвертой курии. Аларих как узнал, сразу послал меня к тебе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация