Мелькнула дубинка. Энцо не успел закрыться. Обрушилась боль, и он согнулся, ловя дыхание. Отступил, коснувшись лопатками стены.
Что за подстава? Он должен выбраться. Должен добраться домой во что бы то ни стало.
Ведь там его ждут.
Сплюнув, Энцо шагнул вперед, ухватил дубинку обеими руками. Оттолкнулся от стены и перебросил себя через легионершу. Оба повалились. Под спиной заскользила крыша, тело съехало куда-то под уклон. Перед глазами снова мелькнули далекие огни автострад.
Энцо прилепил ладони к стеклу.
Медленно подтянулся, перевернулся и припустил во весь опор. Впереди светлел распахнутый технический люк моста. Энцо впрыгнул в него с разбега, перекатился уже внутри моста и выбежал через раскрытые шлюзы на лестничную клетку. Наверняка баба сейчас локти кусала, что не заблокировала за собой ходы.
Энцо скатился кубарем по ступеням. Перепрыгивал целые пролеты, вписывался в повороты, цепляясь за перила. За спиной загрохотали ботинки – легионерша не отставала.
В голове помутилось от карусели пролетов. Топот за спиной отдалился. Энцо на радостях припустил еще быстрее. Вылетел на стоянку и помчался вдоль ряда машин. Запетлял между ними, выбирая лучшую для угона.
Остановился.
Присел.
Прислушался.
За колоннами мелькнула тень. Заметив ее, Энцо торопливо ввинтил манипуляторы в замок. Сердце колотилось, даже уши заложило. Скорее же, скорее…
По крыше машины грохнули ботинки, и сверху обрушилось чужое тело с запахом крашеной кожи. Верхние фаланги раскрытых пальцев затрещали и оторвались, остались висеть рваной гирляндой. Энцо влетел лицом в стену. Нос хрустнул о бетон, вспыхнул болью. Легионерша кружила, облизывала окровавленные губы. На шее темнел выбитый номер. Энцо скривился. Номер на службе имперского легиона – отврат, да и только.
Он ухватился здоровой рукой за шасси и пнул легионершу в голень. Она со вздохом отступила, пнула в ответ, загнав Энцо обратно под машину. Ее ботинок вдарил по стойке шасси, и та сложилась. Энцо едва успел выкатиться – машина упала в сантиметре от лица, прищемив рукав.
Он разодрал застежку, выпутался из куртки.
Вскочил – и получил в нос. Хрустнуло, ослепила вспышка боли. Энцо перекатился через капот. Уперся плечом в крыло машины и толкнул. Легионерша вовремя отскочила, машины лязгнули, врезавшись друг в друга. Зазвенело выбитое стекло.
Издали донесся вой сирен.
Еще хуже.
Энцо оценил бабу снова и на этот раз смотрел не на сиськи. Развитые плечи, крепкие ноги и спокойный взгляд – опытный боец. Да и разбитый нос Энцо говорил о том же. Дубинку она успела потерять и теперь просто сжимала кулаки.
Сам Энцо хитростями единоборств не владел. Всегда предпочитал грубый бой – ударить разок, но так, чтобы противник уже не встал. И, сказать честно, ему было плевать, кого бить. Полезла баба-марсианка, да еще и из легиона? Она получит сполна.
Но от этой конкретной бабы получил сам Энцо. Один раз в живот. Один раз головой в колонну. Он в долгу не остался: бросил легионершу на капот, так, что та вскрикнула. Дважды угодил на него сам, пробив затылком лобовое стекло. Весь в крови и крошке стекла, упал на асфальт. Огрызок собственного имплантата вспорол ему щеку.
Подняться не успел – в подбородок уткнулась лазерная спица.
– Не дергайся.
Наручники пискнули, стянув запястья. Энцо рыкнул, попытался сбросить легионершу с себя, но та ударила его в челюсть. Аж перед глазами потемнело.
– Сказала – не дергайся.
Она склонилась, часто дыша. Темные глаза смотрели с презрением. Вблизи стала заметна другая татуировка – орел легиона над ключицей у воротника. Край черного крыла.
– Будь паинькой, или останешься без головы. Понял?
Энцо нахмурился, но все же кивнул. Легионерша тоже кивнула и медленно выпрямилась.
Их ждали у выхода со стоянки. Вдоль бетонных стен гуляло эхо торопливых шагов, тоннель гудел сиренами. Энцо слизнул кровь с разбитой губы и пересчитал собравшихся легионеров. Все настороженные, серьезные, как на опасном задании. Загнали курьера с грузом, герои.
– Бритва, – окликнул молодой легионер в экзоскелете. – Что за улов?
Бритва без церемоний оттянула воротник на шее Энцо, обнажив выбитый номер.
– Двести Шесть, Пятая курия.
Она подтолкнула его в сторону синих машин Управления, рядом с которыми ожидал «Плутон» – в том же мотоциклетном костюме, но уже без шлема. Половину лица наискось уродовали бугристые шрамы. Другую половину заменяла пластина из биометалла. Не будь Энцо так больно и паршиво, он даже бы восхитился работой хирургов: замена челюстного сустава, вместо глаза – армейский окуляр для оптической винтовки. Серебристые, почти не заметные нити скоб тянулись через коротко стриженную макушку. Настоящее произведение искусства.
Энцо перевел взгляд на обломок собственной руки. Вместо доброй половины пальцев свисали провода. Вот же… Ему стоило таких трудов собрать на нее денег.
– Больше никого? – «Плутон» рассматривал Энцо, как прибывший на склад товар.
– Так точно, центурион, – в тон ему ответила Бритва.
«Плутон» кивнул, и Бритва повела Энцо к машине Управления с приветливо задранной дверцей. Надавила ему на затылок и втолкнула в салон. Дверь опустилась с тихим щелчком, разговоры и вой сирен стихли.
Энцо откинулся на занюханное пластиковое сиденье и уставился на силовое поле между собой и передними сиденьями. В салоне пахло старым потом и кровью. И любимым легионерами гарумом. Уж эти-то пожрать не забывали.
Энцо скрипнул зубами. Что ж… Он еще раз попробовал выдвинуть из пальца единственный целый манипулятор, но тщетно. Имплантат не послушался. Наручники так и остались закрытыми.
Он закусил разбитую губу, чувствуя на языке кровь. Сто тридцать дней. Его отпуск на свободе оказался совсем коротким.
* * *
Зря Малая на него положилась. Он в который раз представил себе легкие белые волосы, хлопковым пухом оседавшие на руке, когда слепая засыпала на его плече. Сбивчивое дыхание. Едва слышный стук сердца за хрупкой клеткой ребер – Энцо слышал его ладонью, там, на пустоши.
Хреновый вышел из него опекун. Делал не то и думал… Он прерывисто выдохнул, когда в паху потяжелело. И думал совсем не о том, о чем следовало думать.
Пульверизатор заурчал, и он пошатнулся под струей воды. Закрыл глаза, пережидая морозный дождь с привкусом металла и следующий за ним порыв горячего воздуха из сушилки. Все так же, голышом, его конвоировали в следующую комнату. Завидев гостеприимно распахнутые гробы криокапсул, Энцо сдавленно замычал. Ноги ослабели и подкосились, но щелчок распылителя в руке охранника заставил идти дальше.
За пультом управления в углу криоприемной сидел лаборант в белом халате поверх облегающего армокостюма. Даже не оторвал взгляда от светящейся над пультом проекции; жевал жвачку так, что его челюсти грозил вывих.
