– Где Малая? – ответил Энцо. Дерьмом про свободу и равенство ему промыли голову достаточно, еще когда Аларих ходил под главным «псом», Эзопом, и слова не смел вякнуть. На всю жизнь хватило.
Кто‑то заржал. Кто‑то подошел, намереваясь угостить еще парой ударов, но Аларих остановил.
– Мы все – рабы. Живой товар Сената. А тебя только девчонка интересует? – Он указал стаканчиком в сторону выхода из ангара. – Пожалуйста. Иди к ней. И будь добр, успокой. Обещай что хочешь, ври что хочешь, но покажи мне результат. Если мы не сможем с ней сработаться, придется ее убить. Ее и тебя. Это ясно?
Более чем.
Аларих надеялся на его помощь? Тем хуже для Алариха. Легионеры нагрянут с минуты на минуту. Они обещали. Должно быть, уже пеленгуют сигнал датчика.
Скорее бы. «Защитники угнетенных номеров» ему порядком надоели.
Энцо нехотя кивнул, оттолкнул потянувшиеся руки и поднялся сам.
Аларих жестом велел стоять на месте. Со вздохом перегнулся через стол, загромыхал чем‑то в большой сумке на полу. Вытащив старый сканер, щелкнул переключателем. Нахмурившись, потряс – внутри пластикового корпуса что‑то загремело – и ударил по черному пластиковому боку.
Сканер жалобно пискнул, включившись. Зеленый зайчик прицела лег на Энцо.
– «Орлы» не отпустили бы тебя так скоро, верно, Двести Шесть? К стене его.
Дочь Плутона
Снаружи донесся рев. Загрохотали удары, будто по стене молотили дубинкой. Малая даже сдвинулась от двери. Кто знал, что задумали «псы»? Половина из них сидела на кликах – она видела следы от уколов на сгибах их локтей. Иногда чувствовала на себе жадные взгляды и холодела от одной только мысли о том, что могло случиться, скажи Аларих хоть слово. Пока он ее берег.
По крайней мере, до недавнего побега.
Камера открылась, и на пол рухнул парень. Дверь с хлопком закрылась, лязгнул замок.
Парень перевернулся на бок и закашлялся. Поднял голову, и Малая вздрогнула.
Она узнала его сразу, несмотря на то, что никогда толком и не видела. Энцо. Но как? Его выпустили и он пришел за ней?
Нет. Не нужно додумывать больше, чем есть на самом деле. Он просто попал в ту же ловушку, что и она сама. Совпадение, не больше.
Малая подошла ближе, присела на корточки и заглянула в его смуглое лицо. Красивое, отметила совсем некстати; с крупными, мужественными чертами.
– Энцо, ты слышишь меня?
Он уставился на нее как на чужую. Неужто не узнал? Или его так приложили головой, что память отшибло? Кровь стекала с разбитой губы, скулы алели, наливаясь после ударов. Штанина тоже почему‑то вся мокрая от крови.
Малая тронула его плечо.
– Вставай.
Хвала Юпитеру, Энцо наконец кивнул. Малая закинула его руку себе на плечо и помогла подняться. Он оказался чертовски тяжелым. Но страх за него так подстегивал, что она все‑таки дотащила его до койки.
– Ты помнишь меня?
Энцо мотнул бритой головой. «Да», – слабо шевельнул губами.
– Хорошо.
Это было не просто хорошо – божественно.
Малая вытерла вспотевшую ладонь о штаны, с жадностью изучая каждую его черту. Он выглядел молодо, как ее ровесник. И теперь она видела то, чего была не в силах заметить раньше. Признаки иной породы – марсианина – лежали как на ладони.
Слишком мощная кость и высокий рост.
Гибкое тело с развитой мускулатурой.
Крепкая челюсть и крупные белые зубы хищника.
Татуировка пса на предплечье. Заметив ее, Малая замерла. Он что, был «псом»? Конечно, могла бы и раньше догадаться. Потому и знал Алариха. И выбитый номер крио в вороте, много дней… Он был членом банды и сидел в тюрьме. Теперь она поняла.
И, как ни странно, это открытие совсем не пугало.
Она присела перед Энцо на корточки. Дергать его страшно не хотелось – он сидел, тяжело опершись локтями на колени. Хмурился, словно от боли. Поднял взгляд, когда его окликнули по имени, и с легким отвращением уставился на линзу окуляра.
Холодок сбежал по спине. Да, железка не добавила ее лицу красоты.
– Как ты себя чувствуешь? – Малая тронула кровоподтек на его скуле. Энцо слабо ругнулся, и она торопливо убрала руку. – Больно? Прости, я не хотела…
– Нормально все.
– Что?
Молча Энцо ухватил ее ладони и вернул на лицо. Его руки легли сверху. Держали крепко, не позволяя вывернуться. Щетина колола пальцы.
Он неторопливо осмотрел окуляр, раздувая ноздри. Склонился ближе и прижался к губам.
Он пах кровью. Антисептиком и потом. И на вкус был таким же – соленым, с оттенком железа. Глаза темнели, как ночное небо. Как космос.
– Я рад, что ты жива.
– И я рада, что ты… – пробормотала Малая, путаясь в словах и желаниях, и побагровела. Еще никто и никогда не целовал ее губы, и теперь они горели. А под сердцем глухо клокотали невысказанные слова, которые она так давно копила.
Нужно сказать ему. Обязательно. Правда, выбрать момент получше, не в тоннелях канализации.
Энцо осмотрел Малую снова, с головы до ног. Задержался взглядом на плече; на том самом, куда попали зарядом. Развернул ее спиной к себе и потянул ворот майки, открывая плечо. Прикосновение его пальцев было осторожным.
– Сильно?
– Просто… Просто синяк.
Он кивнул и увел взгляд. Будто смутился. Странный – сначала целовал, потом смущался.
– Меня выпустили, – сказал вдруг.
– Как это – выпустили?
– Сняли обвинение да отпустили. Неважно.
Лаконичен, как всегда. Наверное, человек Алариха помог. Малая была этому рада. Хоть на что‑то сгодились ее старания.
– Здорово.
– Ага. – Энцо ковырнул краску на койке. – Что за работа на «псов»?
О боги, он знал.
Малая уставилась в темный, до миллиметра изведанный потолок. Рассказывать страшно не хотелось. В этой истории она выглядела – и, впрочем, действительно была – полной дурой. Купилась на обещания незнакомца. Главаря банды, по приказу которого ее похитили. И чем только думала?.. Явно не головой.
– Долгая история.
– Мне надо знать, Малая. Сейчас.
Энцо замер в ожидании. Брови нахмурены, глаза тревожно блестят в свете единственной лампы. Непрошибаемо серьезный.
– Ты хочешь отсюда выбраться или нет?
Конечно, она хотела.
Малая собралась с духом и начала рассказ.
* * *
Энцо молчал.
