Это делается за счет тотальной экономии на всем остальном: на стройках, реставрации, программах, фестивалях, в первую очередь избавляемся от избыточного. Хотя закрытых программ на самом деле немного.
Также в министерстве запущена сложная многоуровневая система перепроверки заявок. Добиваемся больших скидок от поставщиков везде — от реставрационно-строительных работ до гастрольной, выставочной деятельности и прочее. Есть еще собственные расходы министерства. Их мы порезали сильнее всего: командировки, телефония, даже канцелярия и офисная бумага…
— Вряд ли внутренние расходы министерства экономят серьезную сумму…
— Речь о миллионах рублей. Вы не поверите, у нас по всем направлениям после проверок идет снижение до 30 %.
— То есть в чем-то кризис оказался даже к лучшему?
— В любом кризисе есть что-то к лучшему.
— Что касается строек: какие проекты остановятся?
— Мы вынуждены заблокировать или перенести на 2016 год те новые объекты, которые еще не начали строиться… В принципе считаю это неправильным, ведь речь идет не о еще одном Большом в Москве или еще одном Эрмитаже в Петербурге. Речь об объектах культуры в регионах, которых там и так ждут десятилетиями. Но у Минфина и Минэкономики своя логика. Они перестраховываются, ориентируясь на худшие варианты развития событий.
— Что не будет строиться из запланированного в 2015 году?
— Притормаживается федеральное финансирование строительства Архангельского театра кукол, ВГИКа им. С. А. Герасимова, культурного центра в Калуге, ряда региональных объектов культуры, например связанных с празднованием 100-летия Мурманска, национальной библиотеки Бурятии и др.
— А реставрация Херсонеса не отменяется?
— При личной поддержке президента выделено дополнительно Крыму и Севастополю 1,6 млрд. руб. на текущий год на ремонт и реставрацию объектов культуры. Общая трехлетняя программа приведения в порядок того, что было заброшено за последние 25 лет, примерно 4 млрд.
Украина не вкладывала в собственные памятники ни одной копейки. Все либо разваливалось, либо кое-как делалось за счет собственных доходов учреждений.
— Что будет с реконструкцией ГМИИ им. А. С. Пушкина?
— Она продолжается. С 2011 года копилось колоссальное недоосвоение средств: это был бесконечный клубок проблем. Вроде все хотели как лучше, но в итоге ничего не получалось. Ежегодно условно «возвращалось» в бюджет порядка 2–2,5 млрд. руб. И только в 2014-м дело сдвинулось с мертвой точки. Судить рано, это будем делать по «результату», но, по крайней мере, там сейчас идут работы. Пока это бюджетно обеспечено.
Кроме того, продолжается реализация проработанных и согласованных в 2014 году новых проектов Минкультуры: комплекса ГЦСИ на Ходынке, Малого драмтеатра Льва Додина в Петербурге, Цирка на Фонтанке и нового здания МХТ имени Чехова в Коломенском.
— Каким фестивалям сократят финансирование? Что будет, к примеру, с упомянутыми ММКФ и «Кинотавром»?
— Бюджет «Кинотавра» сокращен на 10 %, у ММКФ сокращение поменьше.
Система финансирования фестивалей, которая когда-то работала по принципу «хорошие люди — больше денег, плохие люди — не дадим», ушла в прошлое. Введены категории «главный международный фестиваль», «главный национальный», «главный мультипликационный»… Есть топ-лист фестивалей авторского, документального, дебютного кино. К примеру, в рамках реформы увеличено финансирование фестиваля имени Тарковского «Зеркало» на 60 %, а в Суздале (мультфильмы) — вообще в 2–2,5 раза.
По региональным фестивалям принцип простой: мы даем небольшую субсидию, дальше сам регион привлекает средства.
— Экспертизу проводите?
— Конечно. Все решения принимаются фестивальным комитетом. Я только согласую итоги. Могу задать какие-то вопросы. В духе «А почему Михалкова сократили не на 10 %, как всех, а на 15 %?».
— Однако бюджет Фонда кино оставлен в первоначальном виде, тогда как бюджет министерства в разделе «Кино» сильно сокращен…
— Да, это было лично мое решение. Считаю, что «затягивать» все бюджеты на себя, а потом раздавать «с барского плеча», когда есть специализированная профессиональная институция, неэффективно. Фонд кино активно работает, у них хорошая экспертиза, правильные подходы. Мы этой системе доверяем. Но самое главное, там высокая доля возвратных денег — 40 %. С большим трудом, кстати, сохранили ее в этом году. Некоторые продюсеры, конечно, требовали «войти в положение» и сделать так, чтобы ничего государству обратно не отдавать. Но я считаю эту позицию принципиальной: коммерческое кино должно деньги возвращать.
— Но при этом госрасходы порезаны в части документального и мультипликационного кино, то есть направлений, которые имеют намного меньше шансов окупиться?
— Ни документальное, ни мультипликационное кино мы не резали. У вас неточные сведения. Мы поддерживаем не только коммерческие, но и социально значимые проекты. Деньги направляются туда, где они могут быть эффективно израсходованы. При принятии решений о поддержке той или иной студии мы ориентируемся на все ее предыдущие достижения — фестивальные награды, зрительский успех, не только кассовые сборы.
Кому-то, например, нравится режиссер Иван Твердовский, а кому-то не нравится. Но его дебютный фильм «Класс коррекции» собрал уже порядка 30 международных призов. Лично я этот фильм не досмотрел — не потому, что он плохой, а потому, что я не могу такое смотреть, я нервничаю. А другие от него в восторге. Однако ни то, ни другое не имеет никакого значения. Значение имеет объективная история успеха. С такой историей и режиссер, и продюсер имеют приоритетное право на госсубсидию со своим следующим проектом.
— Вам как, «Битва за Севастополь» и «Батальонъ» понравились? Ведь в сюжете полно довольно спорных фактов…
— Факты не бывают «спорными». Бывают факты, бывают домыслы, а бывают вымыслы. Если мы говорим об искусстве, то для него история — это легенда, миф. И в легенде, и в кино есть место домыслу — это нормальный творческий прием. Если вы хотите стопроцентной достоверности, смотрите документальное кино.
«Спасти рядового Райана» — это исторический фильм? Это талантливо сделанная выдуманная история. В частности, про «правильное» отношение США к своим солдатам, которые «сражаются за Родину». Очень позитивная и достойная «Оскаров» история. А «Штрафбат»? Тоже про отношение страны — нашей — к нашим солдатам. Тоже профессионально. Тоже выдуманное насквозь. Только это антипод «Райана». После «Штрафбата» не просто «жить не хочется», а хочется немедленно свалить из «этой страны» куда подальше. То есть это, скажем мягко, вымысел, на котором строится «черный миф».
«Батальонъ» и «Битва за Севастополь» — это принципиально другое. Здесь нормальный художественный домысел, он не противоречит исторической правде в широком смысле, не ломает дух истории и работает на позитивную легенду.
