Только сегодня ее дурное настроение оказалось заразным. Они оба: и Сара, и Том сидели, уткнувшись в бумаги за своими столами. Хотя, вообще-то, Том расположился за моим столом.
– Ты – моя спасительница, – проговорил Том, когда я поставила перед ним кофе. – Почему так долго?
– Видишь ли, – сказала я, опускаясь в кресло, – мне опять пришлось утешать Магду. – Я кивнула в сторону все еще закрытой двери его кабинета.
За решеткой слышались чьи-то приглушенные голоса.
– Она все еще мучает Марка?
– Нет, – с отвращением ответила Сара. – Теперь там Шерил Хебиг.
– А с тобой что случилось?
– Ясно что, – кисло протянул Том, видя, что Сара еще глубже устроилась в кресле и не проявляла никакого желания отвечать. – Доктор Килгор преподает у Сары. Саре она не нравится.
– Она – фрейдистка! – взорвалась Сара, не слишком беспокоясь о том, что ее могут услышать. – Она верит во все эти бредни насчет того, что все женщины влюблены в своих отцов и в глубине души хотят иметь пенис!
– В прошлом семестре доктор Килгор поставила Саре трояк за одну из работ, – сообщил Том с едва заметной ухмылкой.
– Она – антифеминистка, – заявила Сара. – Я ходила жаловаться да нее к декану. Бесполезно. Декан тоже одна из них. – Под «ними», видимо, подразумевались фрейдисты. – Эго заговор какой-то. Я совершенно серьезно намерена написать об этом письмо в «Альманах высшей школы».
– Если уж присутствие доктора Килгор такое тяжкое испытание для Сары, – заметил Том с ухмылкой, – пусть она отнесет ваучеры в бюджетный отдел…
– Ты что, на улице пять градусов мороза! – завопила Сара.
– Я сама схожу, – легко согласилась я.
Том и Сара недоверчиво переглянулись.
– Серьезно. – Я поставила стакан и встала, чтобы взять куртку. – Все равно не смогу работать, пока ты занимаешь мой стол, Том. Заодно подышу свежим воздухом.
– Там же пять градусов мороза! – снова завопила Сара.
– Ну и что? – спросила я, наматывая шарф вокруг шеи. – Я быстренько.
Я сгребла ваучеры со стола и вышла. Увидев меня в вестибюле, Пит рассмеялся. Вовсе не потому, что я была одета как капуста, просто вспомнил, что я сказала о папе.
Ну и что? Разве он не может просто хотеть наладить отношения с дочерью, которую давно не видел?
Вот уж действительно, с такими друзьями, как Пит, и враги не нужны.
Не обращая на него внимания, я вышла на улицу, и чуть было не вернулась обратно. Температура стала еще ниже, чем час назад, когда я шла на работу. От холода у меня перехватило дыхание.
Я быстро взяла себя в руки. Обратной дороги нет.
Опустив голову, я припустила через парк прямо в противоположную от бюджетного отдела сторону, не обращая внимания на призывы «Травка – травка» от коллег Реджи.
Кто-то окликнул меня, но я даже не повернула головы. Уши были плотно прикрыты вязаной шапочкой, и я решила, что мне послышалось. Кто-то подхватил меня под руку, и я повернулась, надеясь увидеть Реджи с золотозубой улыбкой. Теперь мое дыхание перехватило вовсе не от ветра, просто я увидела Купера Картрайта.
– Ой! – прошептала я удивленно.
Он был укутан точно так же, как и я. В это морозное утро мы были единственными живыми существами в парке (глупыми или неприкаянными – неважно), не считая белок и торговцев наркотиками.
– Купер! – Мои замерзшие губы едва двигались. – Что ты здесь делаешь?
– Мне нужно было встретиться с тобой, – сказал Купер.
Он немного запыхался. Наверное, бежал, чтобы меня догнать. Бежал. В такую погоду. В этой одежде. Я бы на его месте уже превратилась в желатиновую капсулу. Но это Купер – он просто чуть чаще дышал.
– Сара и Том сказали, что ты пошла в бюджетный отдел. – Он показал большим пальцем себе за спину. – Но это в другой стороне!
– О, – проговорила я, лихорадочно соображая, – я просто хотела убить двух зайцев и поговорить кое о чем с одним парнем. Почему ты меня искал? Что-то случилось?
Пожалуйста, молилась я. Не дай ему заговорить со мной о папе, пока у меня самой не будет желания об этом поговорить…
– Так вот, – начал Купер.
Сегодня утром он опять не побрился. Его черная щетина даже на вид казалась колючей.
– Насчет моего брата. Почему он оставил мне сообщение и сказал, что хочет поговорить со мной о тебе? Что он имел в виду?
– О! – У меня слегка закружилась голова от облегчения.
Или от чрезмерного количества взбитых сливок.
– Он хочет, чтобы я пришла к нему па свадьбу и показала, что не держу на него зла.
– Особенно, фотографам из «Пипл» – закончил за меня Купер. – Теперь понятно. Я должен был сам догадаться, что ничего важного он сказать не может. И еще… – Его ледяной взгляд сфокусировался на мне как лазер. – О чем ты хотела поговорить с тем парнем, к которому идешь?
Черт! Как ему удается обо все догадываться? Всегда!
– Вообще-то, – медленно начала я, – выяснилось, что Линдси перед смертью встречалась с новым парнем. Это Винер.
– Кто?
– Ты должен знать, – Я произнесла это имя по буквам. – Строительная компания «Винер».
Его обрамленные темными ресницами глаза сузились.
– Хизер, мне почему-то кажется, что ты хочешь ввязаться в расследование убийства девушки.
– Так оно и есть, – сказала я и выставила вперед обе руки прежде, чем он начал свою тираду. – Купер, подумай сам! Строительная компания «Винер»! Спортивный комплекс «Винер». У них наверняка есть ключи от всех зданий в этом городе! Даг вполне мог иметь доступ в столовую.
– Его кто-то видел той ночью? – спросил Купер.
Черт! Он знает служащих Фишер-холла лучше, чем я.
– Нет. Но туда можно» проникнуть тысячью способами. Разносчики китайской кухни постоянно это делают, чтобы подсунуть меню под двери студенческих комнат.
– Нет, – отрезал Купер и резко мотнул головой.
– Послушай меня, Купер, – не сдавалась я, зная, что это бесполезно. – Детектив Канаван еще не задал ни одного правильного вопроса. Он не знает, как получить информацию от наших ребят. А я знаю. Клянусь, это все, чем я занимаюсь. Я просто собираю информацию, которую потом передам ему в полном объеме.
– Ты и вправду думаешь, что я такой доверчивый, Хизер?
Он посмотрел на меня сверху вниз. Ветер яростно бил в лицо, щипал глаза, а Куперу хоть бы что. Его защищала густая щетина.
– Знаешь, очень неприятно работать в таком месте, которое люди обозвали «Общагой смерти», – сказала я. – Том только что устроился к нам работать и уже хочет уходить. Сара стала совершенно невыносимой. Мне хочется, чтобы Фишер-холл снова стал приятным для работы местом. Я просто делаю свое дело.
