С детства она привыкла быть одна. Дед контролировал каждый ее шаг – но только со стороны. За ее распорядком следила прислуга. А она мечтала, чтобы хоть кто-нибудь захотел быть рядом с ней только ради нее, а не потому, что получает за это деньги. Она поверила, что нужна Хавьеру по-настоящему, но его ложь сокрушила ее душу.
И вот теперь ее бастионы рухнули. Через три дня она будет принадлежать Кристиану Маркосу.
Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Пройдя по коридору и поднявшись по лесенке, она вышла на крытую веранду.
Подготовка к свадьбе уже началась. Во дворе отеля, в соответствии с указаниями распорядителя церемонии, были расставлены столы, покрытые белоснежными скатертями, и белые стулья. Алессандра взглянула на центральный стол, и сердце у нее заныло при мысли, что ни дедушка, ни Рокко не будут сидеть рядом с ней.
Ей хотелось позвонить брату, чтобы просто услышать его голос. Но она не станет этого делать. На лице Кристиана все еще видны следы от удара Рокко. Вокруг его глаза осталась слабая, но заметная желтизна. Если Рокко не готов извиниться и благословить их брак, пусть держится подальше.
Усилием воли отогнав мысли о брате, она прошла в дальнюю часть террасы, откуда открывался вид на огромный сад. Вдалеке виднелся белоснежный собор, где пройдет их бракосочетание. Его купол ярко сверкал на солнце. Алессандра сделала несколько снимков. Ей хотелось когда-нибудь показать ребенку, каким был этот важный день в жизни его родителей. Когда ей было девять лет, она случайно наткнулась на свадебные фотографии родителей. До этого она думала, что отец никогда не улыбается. Но конечно, снимки матери были для нее гораздо важнее.
Когда ее спрашивали, кто из фотомастеров более всего повлиял на нее, она называла имена Энни Лейбовиц и Марио Тестино. Но на самом деле куда более важную роль сыграл безымянный фотограф, снимавший свадьбу ее родителей. Он вызвал из небытия прошлое родителей, позволил увидеть их влюбленными.
Интересно, подумала она, есть ли у Кристиана свадебные фото его родителей?
Кристиан. Ее смущала та жадность, с которой она пыталась разузнать все возможное о нем, понять, что сделало его таким, каким он стал. Понемногу картина начинала складываться, и все же пока она напоминала лишь наполовину заполненный фотоальбом.
Ее охватила решимость. Она взглянула на часы. Если она поторопится, то успеет перехватить его до того, как он отправится по делам.
Глава 8
Через несколько минут она уже стучалась в дверь апартаментов Кристиана.
Дверь распахнулась. Кристиан стоял на пороге с влажными волосами, в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.
– Извини, я не вовремя, – запинаясь, сказала она.
– Все в порядке, заходи. – Он посторонился, пропуская ее.
Она вошла в номер, облизывая мгновенно ставшие сухими губы. Dio, неужели под этим полотенцем ничего нет?
– Итак, наверняка у тебя была причина прийти ко мне в такую рань, agapi mou? – улыбнулся Кристиан.
– Нет… то есть да. Послушай, может быть, для начала ты оденешься?
– Тебя смущает то, что я не одет?
– Да, это сбивает меня с толку, – призналась она, ругая себя за то, что не сумела изобрести какую-нибудь подходящую ложь.
– Это хорошо. Мысли о твоем обнаженном теле тоже сбивают меня с толку. Так что мы на равных.
– Ты представляешь меня обнаженной? – задохнувшись, спросила она.
Он подошел к ней вплотную и прошептал:
– Все время. Даже сейчас, принимая душ, я воображал тебя рядом. – Он легонько коснулся губами мочки ее уха. – Но, пока мы не поженимся, мне придется удовлетворяться воспоминаниями о той ночи в Милане.
От его жаркого дыхания кожа покрылась мурашками, а внутри, особенно внизу живота, стало жарко-жарко. Подойдя к ней вплотную, Кристиан положил руку ей на бедро. Она чувствовала, как затвердел его член под полотенцем.
Что, если она сейчас обхватит его за шею и поцелует? Если сдернет с него полотенце?
Он словно прочел ее мысли, едва слышно шепнув:
– Ожидание лишь усиливает удовольствие. Жду не дождусь, когда мы с тобой займемся любовью, чтобы убедиться в этом.
– Но ты сказал, что это случится, только если я захочу? – срывающимся голосом проговорила она.
– Конечно. – Его глаза блеснули. – Но ведь ты тоже сходишь с ума от нетерпения.
Алессандра молчала, не в силах отрицать его слова. Кристиан прошел в спальню, крикнув из-за двери:
– Так зачем ты хотела меня видеть?!
Она попыталась собраться с мыслями и вновь потеряла нить, увидев, как Кристиан выходит из спальни, на сей раз – в черных облегающих трусах, не скрывавших великолепия его сильной фигуры. Скрывшись в гардеробной, он вновь появился через минуту, на сей раз – в серых брюках. Вдевая руки в рукава бледно-голубой рубашки, он окликнул ее:
– Алессандра?
– Извини. – Она откашлялась. – Я просто хотела еще раз обсудить список гостей.
– Все сообщили, что будут.
– Кроме Рокко?
Губы Кристиана сжались. Он кивнул, продолжая застегивать пуговицы на рубашке.
– Думаю, тебе все-таки следует пригласить свою мать. Неправильно, если на свадьбе не будет никого из твоих родных.
– Но отца ты не пригласила.
– Потому что мой отец – алкоголик, не желающий знать обо мне. А она – твоя мать и наверняка хочет увидеть свадьбу сына.
– Забудь об этом.
– Нет. Если не хочешь ее приглашать, по крайней мере, объясни мне – почему!
Взяв серебристый галстук, лежавший на кровати, Кристиан подошел к зеркалу и стал завязывать узел:
– Нет, не объясню.
– Ты что, стыдишься ее?
– Нет.
– Я тебе не верю.
Он сжал зубы и яростно затянул узел галстука:
– Ну что ж, если ты так хочешь, я отведу тебя к ней. Тогда ты поймешь, почему я не желаю видеть ее на свадьбе.
Машина остановилась у опрятного двухэтажного домика в пригороде Афин. Всю дорогу Кристиан молчал, сжимая кулаки. Его поведение пугало Алессандру. Еще больше напугал ее мрачный тон, с которым он произнес:
– Ну что ж, давай покончим с этим.
Она со страхом шла за ним по подъездной дорожке. Высокая, худая, коротко стриженная женщина с изможденным морщинистым лицом появилась в дверях. Ее губы были неодобрительно сжаты. Увидев их, она молча ушла в дом, оставив дверь открытой.
В доме было безукоризненно чисто, повсюду витал сильный запах моющего средства. Он казался нежилым.
Если Елена Маркос и говорила по-английски, то тщательно скрывала это. Она не скрывала своей неприязни к Алессандре. Когда Кристиан представил ей свою невесту, она демонстративно проигнорировала протянутую руку, как и приветственные слова «Hárika ya tin gnorimía» – «Рада с вами познакомиться», – которые Алессандра целое утро разучивала под руководством девушки, приносившей в ее номер завтрак.
