– Ты куда? – пробормотала она.
– Попить. Спи, я сейчас вернусь.
Он должен защитить ее. От себя самого.
Алессандра набросила халат и пошла в душ, слыша, как там шумит вода.
При мысли о том, что она может принять душ вместе с ним, намыливать его великолепное тело, она покраснела.
Потянувшись, чтобы отогнать сон, она дернула ручку ванной комнаты. Заперто.
Она попробовала еще раз. Бесполезно.
Она не знала, зачем он заперся, – она вообще мало знала о мужских привычках в том, что касается секса. Но ее удивило его желание принять душ в одиночестве после того, что происходило между ними в постели.
При мысли о прошедшей ночи жар, охвативший ее, стал сильнее, низ живота налился тяжестью.
В этот раз все оказалось даже лучше, чем в ее воспоминаниях о той, прошлой встрече. Теперь ей хотелось лишь одного – провести весь день в постели с Кристианом. Воспоминание портил только момент пробуждения, когда она обнаружила, что его половина кровати пуста.
Она решительно направилась во вторую ванную. Она намеренно оставила дверь открытой – он должен понять это приглашение.
Она несколько минут тщательно намыливалась под душем, затем вымыла волосы… в конце концов она заскучала.
Она быстро вытерлась, высушила полотенцем волосы, нанесла крем на лицо. Мгновение поколебавшись, вновь набросила халат – она пока еще чувствовала себя не настолько уверенно, чтобы разгуливать голышом при ярком дневном свете.
Дверь его ванной была открыта. Может быть, он заказывает завтрак?
Войдя в гостиную, она обнаружила Кристиана за столом. Полностью одетый, он работал за ноутбуком. Увидев ее, он улыбнулся:
– Доброе утро.
Она медленно кивнула, удивленная тем, что он уже сел за работу. Неужели ему обязательно сейчас работать? Даже одежда на нем была рабочая – белая рубашка и синие брюки в тонкую полоску.
– Ты собираешься лететь в Марракеш в таком виде? – поинтересовалась Алессандра. Днем они должны были лететь в четырехдневное свадебное путешествие.
– Боюсь, поездку придется отложить, – спокойно произнес он. Ее сердце упало. – У меня возникли неожиданные дела.
– Опять?
– Ты же знаешь, я занимаюсь финансами. Когда у компании случаются финансовые проблемы, действовать приходится быстро.
– Я понимаю. Но почему именно ты? Неужели в этот раз больше никто не сможет сыграть роль спасителя?
– Больше некому.
Алессандра подозрительно прищурилась:
– Но ведь наш медовый месяц должен был убедить весь мир, что мы и правда любим друг друга? – При этих словах сердце у нее болезненно сжалось – она сама не поняла почему.
– Месяц назад я стал советником афинской судовой компании. Один из моих сотрудников, просматривая финансовые документы, нашел огромную дыру в бюджете фирмы. Если мы не закроем эту дыру за два дня, пятьдесят тысяч человек не получат зарплату. Этим людям нужно оплачивать счета, платить за жилье, кормить детей. Мы поедем в Марракеш позднее.
Как она могла спорить с этим? Если бы она попыталась, выглядела бы законченной эгоисткой.
Она холодно смотрела на Кристиана, размышляя о том, действительно ли он лжет, или ей это померещилось от разочарования? Четыре дня в Марракеше, когда можно было лишь лениво валяться на солнце и заниматься любовью, казались ей раем.
Нет, в реальности кризиса она не сомневалась. Но правда ли он был единственным, кто мог его разрешить?
Изобразив улыбку и стараясь не показать своего разочарования, она произнесла:
– Что ж, если ты будешь занят в эти дни, я возвращаюсь в Милан. Там у меня немало дел.
– Нет. Ты останешься в Афинах.
– Ты что, приказываешь мне?..
Кристиан тяжело вздохнул:
– Если ты вернешься в Милан одна, на следующий день после свадьбы, это возбудит подозрения. Люди по верят, что мы отложили медовый месяц из-за финансового кризиса: ведь кризис охватил всю Грецию. Но жену, которая отказывается быть рядом с мужем в таких обстоятельствах, они не поймут. Чтобы ни у кого не возникло сомнений, мы должны прожить вместе не сколько месяцев. Мы ведь уже договорились об этом!
Алессандра с силой сжала зубы.
Она возбудит подозрения?
Что ж, он здорово опустил ее с небес на землю.
Она изо всех сил пыталась скрыть охватившее ее отчаяние.
Их брак не был настоящим. Он очень вовремя напомнил ей об этом. Романтичный день свадьбы застил ей глаза, и она увидела Кристиана в искаженном свете.
Она моргнула, чтобы яснее видеть мир вокруг.
– Хорошо, я останусь в Афинах, – проговорила она. – Но не забудь, что в следующий четверг у меня съемка и к этому моменту нам надо быть в Милане.
– Нет проблем, – кивнул он.
– Хорошо. Я собираюсь заказать завтрак. Ты чего-нибудь хочешь?
– Только кофе.
Кристиан смотрел на то, как она делает по телефону заказ. Затем он вновь перевел взгляд на экран. Но сосредоточиться не получалось.
После великолепной ночи он ждал от Алессандры более решительного сопротивления. Если бы не тень страдания, мелькнувшая в ее глазах, он решил бы, что она искренне равнодушна к тому, что медовый месяц придется отложить.
Он должен сделать их брак таким, о каком они договаривались.
Есть женщины, способные разделять любовь и секс. Но теперь он был уверен, что Алессандра – не из их числа.
А что он, афинская помойная крыса, знает о любви?
Он не смог бы любить или хотя бы изобразить любовь, даже если бы попытался. Алессандра заслуживает большего.
Он должен отдалиться от нее – физически и эмоционально. Прямо сейчас. До того, как сделает ей больно.
Если они и дальше будут заниматься сексом, ее чувства, скорее всего, будут становиться все сильнее. А он…
Он не знал, когда ему станет скучно рядом с ней, когда он захочет заняться сексом с другой, добиться новой победы. Если ее чувства будут развиваться, а его – угасать, однажды он неизбежно принесет ей ужасные страдания.
Такую возможность нужно уничтожить в зародыше. Ради них обоих.
Глава 11
Кристиан жил на вилле в тихом районе Афин, вдали от городской суеты. Дом из песчаника окружали бесконечные газоны, а попасть на территорию можно было лишь по частной дороге. Это место и впрямь было совершенно уединенным.
Вилла была великолепна, пейзажи поражали воображение, но здешняя тишина оглушала. Это место было похоже на виллу Монделли, где Алессандра проводила детские годы в роскоши и одиночестве. Она обожала редкие поездки в Милан, куда возил ее Рокко, приезжая из университета, – обожала шум, запахи, суматоху большого города, возможность ощутить себя крошечной частицей огромного мира, где миллионы маленьких песчинок объединяются в огромное полотно жизни.
