Детектив Канаван полистал записную книжку.
— За последние несколько месяцев Витч кого-нибудь увольнял?
— Увольнял? — Я рассмеялась. — Это же Нью-Йорк-колледж, у нас никого не увольняют, у нас переводят.
— А что насчет его развода? Тяжелый был развод?
— Откуда мне знать?
Детектив Канаван посмотрел на меня и прищурился.
— Юная леди, можно подумать, что вы не сидели за этой перегородкой и не слышали все его телефонные разговоры. Вы прекрасно знаете, был развод дружественным или нет.
Я вздохнула.
— Были у них какие-то разборки из-за сервиза, подаренного на свадьбу, но больше я ничего не слышала, честно.
Детектив Канаван был разочарован.
— А история со студенческой забастовкой — насколько это серьезно?
— Это вопрос к ним, — ответила я, думая о Саре. — И к администрации президента. Если бы аспиранты действительно объявили забастовку, остальные профсоюзы в колледже были бы обязаны к ним присоединиться. И тогда бы тут такое началось… да еще и прямо перед выпуском.
— И Витч был третейским судьей?
— Он был главой третейского суда. Но все равно… — Я покачала головой. — Вполне вероятно, что он убит шальной пулей при стрельбе в парке. Вы же понимаете. У вас там сидят под прикрытием агенты…
— Именно поэтому я знаю, что пуля попала в вашего босса не случайно, — без всякого выражения сказал детектив Канаван. — Мои люди стояли там на дежурстве, следили за…
— Если вы скажете «обычными подозреваемыми», — предупредила я, — я завизжу от восторга.
Он строго посмотрел на меня.
— Уэллс, ваш босс мертв. Кто-то подошел к окну его кабинета и преднамеренно выстрелил ему в голову, как профессиональный убийца, если не в упор, то почти в упор. Витча убил человек, который его знал и желал его смерти. Выяснить, кто это сделал, — моя работа. И если вы слишком заняты этим вашим новым бойфрендом, чтобы, в кавычках, «помогать вести расследование», я буду рад. Признаюсь, это будет просто музыкой для моих ушей. Меньше всего на свете мне бы хотелось вытаскивать вашу костлявую задницу из очередной смертельно опасной передряги. Давайте, напишите вот тут имя вашего Ромео, чтобы я мог получить у него подтверждение ваших показаний, и идите с богом.
Я заморгала, прогоняя туманную пелену слез.
— Вы правда считаете, что у меня костлявая задница? Честное слово, детектив, в жизни не слышала более приятных слов.
— Уэллс, — устало сказал детектив Канаван, — выметайтесь.
Уходить мне, понятное дело, было некуда, потому что он занял мой стол. Вернуться в кладовку я не могла — думаю, еще одной Сариной психологической проповеди я бы не вынесла. Из кафе доносился запах тако, устоять перед которым было просто невозможно. Да, конечно, сейчас только начало двенадцатого, но все равно. Я же сегодня бегала, значит, ничего страшного, если немного перекушу.
Скучающая Магда сидела за кассой и полировала двухдюймовые ногти цвета небесно-голубых яиц малиновки (по случаю весны). Увидев меня, Магда оживилась.
— Хизер!
Днем в кафетерии практически пусто. Единственными посетителями были проспавшие завтрак — они ели булки, которые можно получить в любое время, — да полицейские, которых Магда пригласила перекусить бесплатно, они-то прямиком устремились к тако-бару.
— Хизер, это правда, что кто-то выстрелил этому… — Магда вставила ругательное словечко на испанском, — в голову?
— Господи, Магда, не такой уж он был ужасный!
— Такой, такой! — заверила Магда. — Он мне однажды сказал, что если еще раз увидит, что я бесплатно даю тебе батончик «Дав», то напишет на меня жалобу. Я тебе об этом не рассказывала, потому что не хотела расстраивать. Но он такой. Я рада, что его убили.
— Т-с-с-с! — Я огляделась. За столиком неподалеку коллеги детектива Канавана ели салат со сметаной и гуакамоле. — Магда, потише! Пока наша невиновность не доказана, мы все в какой-то степени под подозрением.
— Подумаешь, новость! — Магда закатила тщательно подведенные глаза. Потом прищурилась: — Так что, у вас с математиком все складывается? Я видела вас сегодня утром, когда вы тут кормили друг друга взбитыми сливками.
Я невольно нахмурилась.
— Да, у нас очень даже складывается. Настолько, что…
Я умолкла — со времени утренней интерлюдии под душем произошло столько всякого, мне даже не верилось, что эта интерлюдия была на самом деле.
Но ведь была. Разве нет?
Магда изогнула прорисованные брови.
— Ну?
— Что он спрашивал, могу ли я вырваться этим летом в отпуск, — сказала я. — А потом добавил, что хочет задать мне один вопрос. Когда будет подходящий момент.
Магда потрясенно замолчала. Потом взвизгнула. Потом вскочила со стула, обежала на своих четырехдюймовых каблуках вокруг кассы, подбежала ко мне и обняла.
Поскольку Магда почти на фут ниже меня, она обняла меня за талию, а ее волосы, уложенные в невероятно высокую прическу, защекотали мне нос.
— Хизер! — закричала она. — Я за тебя ужасно рада! Ты будешь очень красивой невестой!
— Ну, не знаю… — Было неловко чувствовать, что в нашу сторону обращаются любопытные взгляды. — Вообще-то, мне как-то не верится, что он хочет задать мне этот самый вопрос. Все-таки мы встречаемся только несколько месяцев…
— Но когда человек подходит, он подходит. — Магда отпустила мою талию, схватила меня за руки и слегка встряхнула.
— Математик — это тебе не болван, вроде Купера.
Опять это имя! Я покраснела. Кажется, в последнее время такое происходит всякий раз, когда кто-то упоминает имя моего домовладельца.
— Ну, и что ты ему ответишь? — полюбопытствовала Магда. — Ты ведь скажешь «да»? Хизер, не можешь же ты всю жизнь ждать, когда Купер изменится — некоторые мужчины никогда не меняются. Как Пит. Знаешь, когда-то я положила на него глаз…
Я была поражена.
— Тебе нравился Пит? — Я ошалела так, словно Магда призналась, что она сайентолог и получила приглашение лететь с Томом Крузом и Кэти Холмс на космическом корабле. — Наш Пит? Тот, который сидит за стойкой охраны? Вдовец с четырьмя детьми? Пит, страдающий ненасытным аппетитом к панадас?
— Очень смешно! — Магда бросила на меня недовольный взгляд. — Да, наш Пит. Но это было давным-давно, когда его жена только-только умерла, и мне было его жалко. Ладно, это ничего не меняет, он по-прежнему не обращает на меня внимания. Хотя я не понимаю, как мужчина может не обратить внимания вот на это. — Она помахала рукой с длинными голубыми ногтями, показывая на свою ладную фигурку. Даже сейчас, когда Магда была в розовой униформе, чувствовалась, что она вся — огонь, начиная от таких же голубых, как и на руках, ногтей на пальцах ног, выглядывавших из сексуальных розовых пластиковых туфель на высоченном остром каблуке, и заканчивая выбеленными волосами, обрамляющими лицо. — Не знаю.
