Чувство вины тяжким бременем лежало на сердце. Всякий раз при виде маленького ребенка муки совести жгли его душу. В тот день они отдыхали с сестренкой на пляже. Леандро было шесть, а Рози три годика. Он как сейчас видит ее забавную круглую мордашку и пухлые ручки. С исчезновением Рози его жизнь напоминала дурной сон. Ему хотелось бы проснуться и увидеть улыбающееся личико сестренки, сидящей на полосатом полотенце рядом с ним. Но вместо этого он просыпался с гнетущим чувством вины.
Его мать отошла купить им мороженое, оставив Леандро присматривать за Рози. Когда она вернулась, Рози исчезла. Спасатели обыскали весь пляж, осмотрели прибрежные воды. Полиция опросила сотни отдыхавших на пляже. Никто не заметил ничего подозрительного. Рози как сквозь землю провалилась. Леандро буквально на минуту отвернулся посмотреть на проходящую мимо моторную лодку. Когда он повернулся обратно, то увидел, что сестры рядом нет. Мать подошла, держа в руках два мороженых. Ее лицо исказил ужас при виде пустого места рядом с ним на полотенце.
Он не мог забыть это выражение материнского лица. Оно мучает и преследует его всю жизнь.
Супружеская жизнь родителей не была безоблачной. С потерей Рози брак затрещал по всем швам. Спустя два года последовал скандальный развод. Отец отказался от опеки над Леандро и не настаивал на встречах с сыном. Мать тоже не желала видеть сына, хотя и увезла его с собой в Лондон. Она не хотела людских пересудов. Матери ведь должны любить своих детей.
Но как мать могла любить его, если он виноват в пропаже ее обожаемой дочурки?
Мать ни в чем его не обвиняла, по крайней мере на словах, но ее взгляды красноречиво говорили об обратном. И мать, и отец молчали, но в их глазах явно читалось: «Почему не уследил за ней?» С годами отец стал обвинять Леандро и на словах, особенно когда был пьян. Но Леандро не реагировал на упреки. Чувство вины и без того острой занозой сидело в его сердце. День за днем, неделя за неделей, год за годом обвиняющий внутренний голос будил его по ночам. Он просыпался с ужасом, осознавая невосполнимость утраты.
Изо дня в день он думал о своей маленькой сестренке, невольно искал ее в толпе глазами. В глубине души Леандро надеялся, что Рози похитили не с гнусной целью, а наоборот, она обрела любящую семью. Мысль о том, что ей могли причинить вред, была невыносима. Он и думать не мог об исковерканном теле сестренки, лежащем в сырой могиле. С годами он стал представлять ее взрослой. Ей сейчас было бы тридцать.
В его светлых мечтах она представлялась ему замужней женщиной с детьми.
А в его кошмарах…
Он закрыл дверь и постарался на время отбросить мучительные воспоминания. Последние двадцать семь лет он жил в постоянной агонии. В агонии безвестности. В агонии ответственности за исчезновение сестры. В агонии осознания, что разрушил брак родителей.
Он никогда себя не простит. Не стоит даже пытаться.
Миранда провела пару часов, рассматривая и распаковывая картины. Она хотела понять, с чем ей придется иметь дело. За исключением нескольких явных подделок, остальную часть коллекции необходимо переправить в Англию для надлежащей оценки. Гораздо более опытные эксперты должны будут подтвердить подлинность картин, проведя исследования с помощью инфракрасных и рентгеновских лучей и спектроскопии комбинационного рассеивания света. Тем не менее Миранда была польщена, что для первичной оценки коллекции Леандро обратился именно к ней.
Почему он так поступил?
Это было спонтанное решение, как он недавно намекнул, или он действительно был уверен, что лучше нее никто не справится? Какие бы мотивы им ни двигали, он приоткрыл завесу своей жизни, в которую раньше никого не допускал.
Грустно было думать об отце Леандро, который годами жил здесь в полном одиночестве. Ремонта здесь не было лет десять, а то и больше. Во всех углах паутина. Слой пыли такой толстый, что у нее защекотало в ноздрях. Половицы жалобно скрипели, когда она переходила от картины к картине. Кругом царила атмосфера запустения и одиночества. Когда она снимала с мебели чехлы, у нее возникло ощущение, будто она листает страницы истории. Письменный стол красного дерева эпохи Георга IV, комод из вяза эпохи королевы Анны, итальянская горка орехового дерева XVII века, кресло-качалка и четыре стула красного дерева с отделкой из бронзы конца XVIII века, итальянское зеркало с позолоченными деревянными канделябрами. Сколько прожитых жизней прошло перед ними? Сколько разговоров они слышали? Помимо мебели на полках застекленных шкафчиков стояли китайские стеклянные пузырьки для нюхательных солей, бронзовые фигурки Будды, вазы из яшмы XIV века, эпохи династии Мин, изделия из стекла и керамики. Такие удивительные сокровища заперты в комнате, и никто не может ими любоваться.
Почему Леандро так настойчиво стремится избавиться от всего этого? Неужели в нем нет ни капли сентиментальности? Его отцу стоило немало сил, времени и средств, чтобы собрать такую ценную коллекцию. Зачем же продавать ее наспех? Наверняка он хотел бы оставить что-нибудь себе на память.
Это его решение лишено здравого смысла.
Надышавшись пылью, Миранда вышла глотнуть свежего воздуха. День был удивительно теплым.
«Ну это же Французская Ривьера», – подумала она. Неудивительно, что англичане толпами приезжали сюда на отдых. Даже свет был здесь особенный – приглушенные, пастельные лучи солнца подчеркивали великолепную архитектуру.
Она прогулялась по саду. Везде царили следы запустения. Сорняки заполонили пространство между чахлыми кустами роз и нестрижеными кустарниками. Дикий виноград вился по каменной стене в своем осеннем великолепии, красновато-коричневые и золотистые листья шуршали у нее под ногами.
Миранда заметила маленькую мраморную статую ангела среди неопрятных кустов в центре сада. Куст вырос так высоко, что посередине получилось тайное укрытие, похожее на лабиринт Минотавра. Дорожка, ведущая к нему, заросла сорняками и была покрыта толстым слоем опавших листьев. Здесь давно никого не было. В небольшом алькове напротив статуи стояла деревянная скамья, покрытая паутиной. Уединенное место для размышлений. Но когда Миранда подошла ближе, она увидела, что это вовсе не ангел, а статуя маленькой девочки. Девушка наклонилась, чтобы рассмотреть бронзовую табличку, скрытую сорняками. Раздвинув сорняки, Миранда прочитала:
РОЗАМУНДА КЛЕМЕНТИНА АЛЛЕГРЕТТИ
Пропавшая, но не забытая
На табличке стояла дата рождения тридцатилетней давности, тире, а вот дата смерти отсутствовала.
Кто она? Кто эта малышка, увековеченная в мраморе?
Сердце Миранды учащенно забилось при звуке шагов по шуршащей листве. Она поднялась с колен и увидела приближающуюся к ней высокую фигуру Леандро, который вдруг остановился как вкопанный, увидев, что скрывается за спиной Миранды. Он отшатнулся, как от сильного удара. Мертвенная бледность проступила сквозь загар. Леандро судорожно сглотнул, на секунду зажмурился, не веря своим глазам.
– Ты подкрался так незаметно, что напугал меня, – произнесла Миранда, нарушив жуткую тишину.
