— …Титан, — прохрипел Матвей, отскакивая. — Ирка, титан!
Титан повернулся на его голос. Одна из колонн, случайно задетая им, переломилась, как спичка. Матвей застыл, готовясь бежать и понимая уже, что это бесполезно. От титана не убежишь. Рункой и палашом его не испугаешь.
Но титан не нападал. Несколько мгновений он смотрел на Матвея алеющими глазами. Огромная рука вскинулась. Пальцы сжались в кулак. Когда кулак был готов опуститься, глаза титана остановились на груди Матвея и что-то ухитрились в ней углядеть. Титан удивленно застыл и медленно, очень медленно отвел руку. Глаза его погасая, постепенно меняли цвет с алого на темно-красный. Матвей прижался спиной к Ирке. Колени у него предательски дрожали.
— Ты это видела? Хопел убить меня — и не убил! — прошептал он, стискивая Иркину руку.
— Да, — отозвалась Ирка, разглядывав цепочку из пяти или шести небольших островных драконов. Все они были похожи на ящериц с короткими передними лапами и длинными задними. Короткие крылышки у них располагались высоко, почти на шее, а еще у них были жаберные крышки, похожие на пышные разноцветные воротники.
Ирка подумала, что драконы, скорее всего, отлично ныряют и питаются рыбой. Действительно, если вдуматься, то плавать, нырять и летать — вещи очень сходные. Были бы жабры да крылышки не очень большие и мощные, чтобы давлением воды не повредить перепонки.
Привыкшие к теплу, островные драконы мерзли и дрожали. Снаружи их чешуя была покрыта грязью и льдом. Еще бы, чтобы добраться сюда, им пришлось проделать долгий путь.
— Смотри, как они сидят! — прошептала Ирка. — Один за другим, спиралью, чтобы занимать поменьше места. Никто не дерется, ну кроме этого глотуна, который, видно, совсем безмозглый. Все это сильно смахивает на…
— …очередь, — закончил за нее Багров — Интересно, нам тоже надо в ней стоять?
И тотчас, не дожидаясь Иркиного ответа, Матвей устремился вперед, потому что ощутил, что если будет размышлять, то никогда не наберется храбрости, чтобы сделать это.
— Стой где стоишь! Не ходи за мной! — крикнул он, надеясь, что Ирка послушается.
Багров двигался по внутренней части спирали, вначале осторожно, а потом все решительнее. По обеим сторонам от него шипели, клокотали, выдыхали огонь и пар существа, от которых он в другое время предпочел бы держаться подальше.
Видя, что его не трогают, Матвей смелел. В груди у него, разгораясь, пламенел Камень Пути. Чем ближе он оказывался к Камень-голове, тем сильнее становилась его решимость. Под конец он почти бежал. Его наполняла легкая радость, точно его ожидала встреча с кем-то родным и любящим.
— Простите… — говорил он, ладонью небрежно отводя коготь размером с ятаган и не обращая внимания на множество других таких же копей. — Подвиньтесь! Позвольте наступить вам на хвост!… Не дышите, пожалуйста, аммиаком! Меня не надо приводить в чувство! И водородом, пожалуйста, не дышите! А то тут у дедушки-дракона пламя из ноздрей, как бы не рвануло!
Матвей шел, а спираль все не заканчивалась, а потом за каким-то длинным, петлями лежащим драконом, через которого ему пришлось многократно перешагивать, он увидел довольно обычный с виду камень и сразу понял, что это то, что он ищет.
Определил это по особому теплу и по тому, что Камень Пути сам потянулся к нему. Не разрешая себе усомниться, Матвей опустился на колени и прильнул к камню грудью. К самому его краю, там, где недоставало небольшого, примерно с человеческое сердце, осколка…
***
Дафна задержалась, прощаясь с Зозо и Эдей. А потом еще и кот у нее удрал, украв со стола кусок холодца. Папа Буслаев, переживавший утрату холодца острее прочих, полез под диван восстанавливать справедливость, да почему-то там и сгинул. А потом все услышали, как он рыдает под диваном, оплакивая свою нелегкую жизнь.
— Я женился множество раз, но никто меня не любил! Никто меня не ценил! — страдал он.
— Не обращайте внимания! Наверное, мой котик залез ему на спину! — успокоила Дафна побледневшую Зозо и с помощью Эди стала выволакивать папу Буслаева за ноги.
В общем, прощание затянулось, и когда Дафна наконец оказалась на улице, ни Мамзелькиной, ни Мефа у подъезда она не обнаружила. Пока Дафна, стараясь найти для Буслаева оправдание, тихо сопела и гневно толкала локтем рюкзак с заточенным котом, послышался визг тормозов.
Рядом, распугивая голубей, лихо затормозил алый «Порше». Стекло отьехало, и Дафна увидела Варсуса. Дафна с удивлением разглядывала машину. Подобные игрушки, да еще соответствующего цвета, были скорее во вкусе Прасковьи.
— Садись! Подброшу! — крикнул Варсус, распахивая дверцу.
Дафна села, ощущая смутную тревогу. Примостила на коленях рюкзачок с котом. Она не забыла еще недавний разговор с Аидушкой. Варсус выскочил, чтобы пристегнуть ее ремнем и захлопнуть за ней дверцу.
— Большое спасибо, — сказала Дафна.
— Да не за что! — отозвался Варсус.
— Какое «не за что»? Маленькое?
— Ты о чем?
— Да ни о чем. Просто на «больше спасибо» всегда бывает маленькое «не за что».
Дафна сидела впереди, а за ее спиной висел акк-ратный пиджачок, пахнущий чем-то смешанным: не то духами, не то одеколоном.
— Это твоя машина? — спросила Дафна.
— Ну как тебе сказать… — уклонился от ответа Варсус. — Все в этом мире временно. Хорошо, что я в свое время выучился водить… Ты знала, что суккубы ездят на машинах?
— Нет, — сказала Дафна. — Хотя, с другой стороны, почему бы нет?
— Вот и я не знал. Причем нагло так ездят! Представляешь, толкнул меня на пешеходном переходе бампером под коленки и принялся орать, что я медленно перехожу! Орать! На меня! Суккуб! Пришлось вытряхнуть его из машины и заточить в багажник!
Варсус не без удовольствия погладил ладонью кожаную оплетку руля.
— Хотя, возможно, это был и не суккуб… — добавил он с некоторым сомнением — Тог бы уже давно удрал, радуясь, что живой остался, руну-то я забыл начертить, а этот вон… до сих пор пинается… Злится, негодуй он эдакий!
Дафна ощутила дрожь сиденья. Кто-то правда бился в багажнике, раскачивая машину.
— А если… — начала она.
— Да, не суккуб! Похоже, обознался я маленько… Ну ничего. После отпустим и извинимся, — продолжал пастушок. — В конце концов, мы стражи света! Мы защиищем его покой… Что ж он так барабанит-то? Воздуха в багажнике полно, да еще продуктов целая сумка! Лежи себе спокойненько и кушай майонез!
Варсус выехал со двора и встроился в поток. Бронзовые крылья висели у него на шее у всех на виду, как стражи света редко их носят. Причем висели не на шнурке, а на медной цепочке, которая почти не блестела, покрытая чем-то густым и застывшим. Но пастушка это, казалось, не смущало. Изредка он бросал на крылья инспектирующий взгляд и, убеждаясь, что они на месте, самодовольно ухмылялся.
