– Сэм! – окликнул меня Джек, доставая ручку из кармана пиджака. – Давай я подпишу твой гипс.
– О–о–о, – вскричала Дебби Кинли. – И я, и я!
Я испуганно прикрыла гипс:
– Нет, спасибо, не надо.
Джек ошеломленно посмотрел на меня.
– Я хотел нарисовать подростка–беспризорника, – как–то невразумительно объяснил он.
Беспризорник – это, конечно, здорово. Но если я разрешу рисовать на моей руке Джеку, придется позволить и всем остальным, а этого мне совсем не хотелось. Если же сделать исключение только для Джека, все наверняка догадаются, что я неравнодушна к парню собственной сестры.
– Спасибо еще раз. Но я хотела сама там что–нибудь нарисовать.
Мне было ужасно неловко. В конце концов, Джек не только объект моей любви, но и – что не менее важно – мой духовный единоверец. Жаль только, что он до сих пор этого не понимает и продолжает общаться с Люси и ее придурковатой компанией, которая безумно меня смущала. Теперь они, например, развлекались тем, что закидывали друг другу в рот чипсы.
– Эй, вы! – возмутилась я, когда пара желтых кружков приземлилась в тарелку Катрины. – Перестаньте, а?
Люси, увлеченная чтением статьи о том, как обрести идеальные бедра, – честно говоря, они у нее уже были – пробормотала: «Боже, она думает, что раз ее наградят медалью, она круче всех». Конечно, она как всегда все перевернула с ног на голову – неужели я должна молчать, когда мне мешают?
Катрина застыла от удивления.
– Медаль? Ты будешь послом ООН и вдобавок получишь медаль?
Увы, это было правдой. Медаль за заслуги перед страной. Церемонию решили проводить в сентябре, когда Белый дом украсят к Рождеству. Но не успела я ответить Катрине, как заметила, что тарелка с моим пудингом переходит из рук в руки.
– НЕМЕДЛЕННО ОТДАЙТЕ! – заорала я. Вообще–то я собиралась поделиться пудингом с Джеком.
Люси, конечно, этого не знала. Она покачала головой и сказала:
– Это же просто пудинг! Ей–богу, тебе не нужны лишние калории.
Я уже собралась ответить, как услышала знакомый голос.
– Привет, Саманта.
Я обернулась и увидела Крис Паркс – безупречную старосту, одетую с ног до головы в «Benneton», с небрежно наброшенным на плечи джемпером.
– Вот приглашение на мою вечеринку! – Она дала мне сложенный лист бумаги. – Знаешь, Сэм, давай забудем прошлые обиды? Я тобой всегда восхищалась, У тебя… э–э–э… есть принципы. И я совсем не возражала платить за рисунки. Правда.
Наверное, я сплю… Нет, поздравление от далай–ламы меня, конечно, потрясло, но не так сильно. Теперь я точно знала, что чувствовала Золушка, когда принц наконец нашел ее и вручил туфельку: сводные сестры наверняка вели себя точь–в–точь так же, как Крис Паркс.
Ужас в том, что, как и Золушке, мне не хватало смелости послать Крис Парке куда подальше.
Хотя, впрочем, для чего? Она действительно обижала меня много школьных лет, но если я сейчас нагрублю ей, она никогда так и не поймет, что можно вести себя по–другому. Кто–то должен показать Крис Паркс, что в мире есть место доброте.
– Не знаю. – Я пожала плечами и убрала приглашение в рюкзак, вместо того чтобы скомкать его и выбросить в ближайшую урну. – Посмотрим.
И тут, естественно, вмешалась Люси:
– Она придет, не сомневайся! Крис восхищенно ахнула:
– Придешь? Правда?
– Если честно, – начала я, бросив испепеляющий взгляд на Люси, которая теперь вперилась в статью про уход за кутикулой, – я не уверена, что смогу, Люси.
– Сможешь, сможешь, – решительно опровергла мои сомнения сестрица. – Мы пойдем все вместе: ты с Дэвидом и мы с Джеком.
– С Дэвидом? А с какого тут…
– Ты что, это же так мило! – заверещала Крис, перебивая меня. – Ты и сын президента! Когда Люси мне рассказала…
– Люси рассказала – что? – спросила я, отказываясь понимать, что, собственно, происходит.
– Что вы с ним встречаетесь! – дрожа от восторга пояснила Крис.
Я была готова убить Люси. Нет, слышали бы вы, каким голосом Крис это сказала! Катрина выронила куриную ногу. Вся компания перестала перешептываться и воззрилась на меня, как на пришельца, внезапно приземлившегося в школьной столовой. Даже Джек, принявшийся было за мой пудинг, подавился и прошептал: «Быть того не может».
М–да, невесело.
– Верно, – сказала я. – Джек абсолютно прав. Этого – быть – не может. Я с ним не встречаюсь. Понятно? Я не встречаюсь с сыном президента.
Но Крис уже понесло:
– Сэм, да не волнуйся ты! Я буду нема как могила. А как ты думаешь, ко мне на вечеринку придут журналисты? Знаешь, если что, я вполне могу дать интервью. Ты только скажи! Люси продолжала читать журнал. Я ушам своим не верила. И я еще считала уроки рисования главным несчастьем своей жизни!
– Эй! – сказала Люси, заметив наконец выражение моего лица. – Я тут ни при чем, ты сама заварила кашу с этим… притяжением.
– Я, – медленно и четко произнесла я, искоса взглянув на Джека, чтобы убедиться, что тот слушает, – не влюблена в Дэвида. Понятно?
– Понятно. Нет, но все же… Аи!!!
Честное слово, если кого и надо щипать по несколько раз в день, так это мою сестру Люси.
Вот десять признаков, которые свидетельствуют о том, что ты стал популярным в мажорной школьной тусовке.
10. Крис Паркс приглашает тебя на свою вечеринку.
9. На уроке физкультуры тренер впервые в жизни назначает тебя капитаном команды, и самые спортивные ребята хотят играть на твоей стороне.
8. Все старшеклассницы покупают себе одежду траурной расцветки в «Gap».
7. Девчонки из кружка степа просят посоветовать им, под какую музыку поставить новый номер.
И когда ты, чтобы они отвязались, предлагаешь «Розового слона» Черри Поппин Дэддис, они принимают твою рекомендацию всерьез.
6. На уроке немецкого языка, когда выясняется, что ты не сделала домашнее задание, кто–то дает тебе свое.
5. Ты замечаешь, что многие девочки, которые раньше носили такую же прическу, как у твоей сестры, теперь превратили свои волосы в кудрявый кошмар, сильно напоминающий тот, что украшает твою голову.
4. Встречая тебя в коридоре, люди не отворачиваются пренебрежительно, как поступали прежде, а радостно кричат: «Привет, Сэм!».
3. Твое имя написано рядом с именем Кэти Холмс на тетрадке одного старшеклассника. И обведено сердечками.
2. Эпизод с миссис Креббетс и пудингом.
И, наконец, главный признак.
