– Я только дошел до портика и собирался войти внутрь, как на меня кто-то напал. Времени не оставалось, чтобы позвать на помощь или предпринять что-то еще. Мне пришлось защищаться. Я… На самом деле, я не слишком силен в кулачном бою. Но… Все же… Короче, необходимость обороняться заставила меня собрать все силы. И я его одолел. Он вырубился. Ей-богу, я даже не подозревал, что это мистер Ашер. Один из моих самых почетных гостей, и такой…
– Вы думаете, это Ашер звонил в колокол?
– О нет, только не мистер Ашер. – Митчелл произнес это так, словно упрекал меня в самом неприличном предположении. – Это известный владелец похоронной конторы в Халинге, очень уважаемый человек. Именно он занимался погребением моего бедного старика-отца, а для меня стал регулярным гостем.
– Но если это не он, – сказал я, – тогда нам лучше зайти внутрь немедленно и посмотреть, нет ли там кого-то другого.
Оставив художника похоронных дел без сознания при входе в церковь, мы открыли старые дубовые двери, которые вели в заброшенное помещение. Никто даже не побеспокоился запереть его на замок.
Мы медленно обшарили лучом фонарика голые стены. Все, что только можно было вынести отсюда, забрали, когда церковь решили оставить на произвол судьбы. Свет выхватывал потрескавшуюся штукатурку, просевшие деревянные балки, древнюю каменную купель и несколько сломанных скамей. На мгновение он отразился от витража одного их уцелевших окон с изображением ангела, несшего свою вечную стражу.
Воздух был спертым, пропитанным запахом плесени, и мы поспешили пройти вперед, поводя лучом то влево, то вправо. Миновав полуразвалившуюся кафедру проповедника, я определил место, где прежде располагался алтарь. Митчелл прошел левее и откинул пыльный занавес, казавшийся до странности неуместным в этом заброшенном здании.
– Веревка колокола за этой портьерой.
Я направил фонарик вперед. Мы увидели серую сетку паутины, покрывавшую стены, узкую прорезь окна. Потом переместил луч вверх и высоко на вершине башни над нами смог различить матово блестящий колокол. С него свисала сильно растрепанная веревка, конец которой касался пола.
Она слегка раскачивалась, словно рука звонившего только что оставила ее. Он в последний раз потянул за веревку и поторопился исчезнуть незадолго до того, как в эту небольшую нишу вошли мы.
– Как видно, этот человек успел сбежать, – сказал я. – Впрочем, никто и не ожидал, что нас тут кто-то будет встречать.
Митчелл промолчал. Когда я повернулся, он устремился за мной к выходу из покинутой церкви.
В портике я сразу решил проверить, в каком состоянии находится Ашер. Но первым издал удивленный возглас Митчелл:
– Его здесь нет! Как странно!
Я осмотрел с помощью фонарика портик, а потом пространство с надгробиями непосредственно перед церковью. Митчелл был прав. Видимо, нокаут не имел никаких серьезных последствий. За время нашего краткого отсутствия гробовщик, должно быть, очнулся и поспешил удалиться с церковного двора так же скрытно, как и появился здесь.
Мы встали вдвоем на ступеньках при входе, всматриваясь в окружавший нас мрак.
– Мистер Ашер должен все еще быть неподалеку, – прервал паузу Митчелл. – Где-то на погосте. Он, вероятно, пока не полностью оправился от удара. Нам надо найти его и проводить до отеля.
Только сейчас я вспомнил слова Суини о том, что Барнс собирался патрулировать пляж в течение всей ночи. Тогда где же, черт побери, носило сержанта? Он не мог не услышать звона колокола. И должен был бы уже присоединиться к нам.
– Мистер Ашер! Мистер Ашер! Вы здесь? С вами все хорошо? – звучал голос Митчелла, тщетно пытавшегося нарушить плотную завесу тишины.
Я описал лучом фонарика широкую дугу, но он доставал лишь до кромки дюн, а дальше в сторону пляжа приходилось лишь всматриваясь сквозь темноту. Митчелл стоял рядом.
Мы оба устремили взгляды в сторону гавани. Затем Митчелл инстинктивно обратил взор на свой отель, и тут же мои размышления прервал его голос, резкий и тревожный.
– Доктор Уэстлейк! Посмотрите на это!
Я развернулся и увидел то, на что он указывал. В объяснениях его испуг не нуждался. Причина оказалась слишком очевидной.
Покачиваясь и мерцая, словно прожигая дыру в темноте у берега, виднелся свет розового китайского фонаря.
И он становился все больше и больше, постепенно приближаясь к нам.
На мгновение у меня впервые возникло ощущение, что опасность сейчас угрожает мне лично. На мысе Талисман свет китайского фонаря стал прочно ассоциироваться с ужасом и смертью. Складывалось впечатление, как будто по песку дюн в нашу сторону двигалась сама Смерть – безмолвная, быстрая, неумолимая.
Велев Митчеллу следовать за собой, я спустился со ступенек на песчаную почву погоста и быстро направился навстречу этому наводившему ужас розовому свечению. Ветер разыгрался не на шутку. Его порывы временами внезапно бросали в меня пригоршни мягкого песка с поверхности дюн. Я перешел на бег.
Сейчас уже трудно вспомнить в деталях все самые невероятные и фантастические образы, возникавшие у меня во время стремительного кросса. Наверное, потому, что они оказались недолговечны. Митчелл с трудом поспевал за мной, когда впереди из темноты донесся знакомый грубоватый голос сержанта Барнса.
– Кто здесь? – в тревоге окликнул он.
– Не волнуйтесь. Это доктор Уэстлейк.
Через несколько секунд фонарь оказался прямо перед нами. Позади него я разглядел тощую фигуру Барнса и полного Гилкрайста.
– Уэстлейк! – воскликнул врач. – Вы-то что здесь делаете? И кто это с вами? Неужели Митчелл?
– Мы услышали колокол, – объяснил я. – Но где же были вы, Барнс? И откуда у вас этот фонарь?
– Я патрулировал пляж, доктор, и увидел свет у «Головы монаха». Пошел туда и обнаружил фонарь. Мне тоже был слышен колокол, но я не мог сразу уйти оттуда, не изучив обстановку. Хотя ничего не нашел и уже тогда поспешил направиться в эту сторону.
– Да, – сказал Гилкрайст, – я тоже услышал звон колокола. И натолкнулся на Барнса с этим фонарем, когда вышел на пляж. Что произошло, Уэстлейк? Новая трагедия?
– Вы хотите сказать, Барнс, что рядом с фонарем ничего не оказалось? – спросил я. – Там не было… трупа?
– Ничего подобного, док. Я облазил все вокруг. Ровным счетом ничего. Только фонарь у подножия «Головы монаха». Точно так же, как было в ту ночь, когда убили Нелли Вуд.
Страшно представить себе такое – китайский фонарь, ставший символом трагедии, бессмысленно горел в уединении рядом с громадой высокой скалы.
Впрочем, это служило подтверждением того, чего мы так опасались. Несмотря на принятые Суини меры предосторожности, вопреки всем препятствиям маньяк с мыса Талисман снова действовал.
Я рассказал им обо всем, что случилось на погосте и при входе в церковь.
