– Но почему вы ничего не рассказали ей?
– У меня нет доказательств. А голословно обвинять кого-либо не в моих правилах.
– Тогда это сделаю я! – И Антонина метнулась вверх по лестнице, но Емельян остановил ее:
– Не стоит, Тонечка.
– Но ее просто необходимо предостеречь! А то ведь он может повторить попытку…
– Лучше уговорите матушку выбрать для хранения бриллианта другое место. Банковская ячейка была бы кстати, но пусть хотя бы отдаст его вам. А вы уж спрячете его там, куда не доберется Иннокентий.
– Возможно, таким образом мы сохраним камень, но как же мама? Она так и будет жить с этим пройдохой?
– Сдается мне, что, как только Иннокентий поймет, что за счет Люси ему не удастся поживиться, он найдет повод с ней расстаться.
– А если нет?
– А если нет, то Люся ему не так безразлична, как я думаю (а что на бриллиант он позарился, так его бес попутал – с каждым случиться может), и в этом случае вам останется только порадоваться за матушку.
– Что ж, вы меня уговорили…
– Вот и хорошо, – по-доброму улыбнулся он. – А теперь пойдемте. Мне еще переодеться надо, а потом к себе ехать. Ко мне сегодня гости придут – Хрыч и Плевок, – я их чахохбили угостить обещал. Рождество ведь, праздник!
* * *
Тоня шла по уже знакомой тропке, ужасно волнуясь и робко радуясь одновременно. Вот и сверкающие трубы показались, и картонный домик с отставленной в сторонку «дверью». В стороне от него потрескивал костерок и весело пулялся искрами. А на пригорке, уперев руки в бока, стоял Емельян. Лицо его было серьезно, фигура, несмотря на малый рост, внушительна. В одной руке он держал уже знакомый бидон, во второй – перетянутый веревкой мешок.
Завидев Тоню, Емельян зычно прокричал:
– Приветствую вас, о, фея! Какие добрые духи заманили вас сюда?
– Я пришла, чтобы… – Тоня запнулась. – А вы куда-то собрались?
– Да, я покидаю этот дивный край. Дальние страны зовут меня, и как ни хорошо мне тут было, я вынужден уйти…
Тоня зажмурилась. Эта привычка, когда страшно, закрывать глаза осталась у нее с детства. «Боже, какой кошмар! – ужаснулась она мысленно. – Его гонят отсюда! Либо милиция, либо собратья по свободе, иначе говоря, бомжи! Тот же Хрыч! Ведь по его роже видно, что бандит…»
– Емельян! – вскричала Тоня. – Вам не надо никуда уезжать!
– Почему? – несказанно удивился он.
– Потому что я помогу тебе. Предоставлю кров, найду работу, одолжу денег на первое время… – От волнения Тоня не заметила, как перешла на «ты». – Я за этим и пришла сегодня! Чтоб предложить тебе свою помощь!
– Радость моя, – умильно прошептал Емельян и обнял Антонину. Ей в его объятиях стало так хорошо, что даже вонь, от которой слезились глаза, не омрачила радости момента.
– Бедный, бедный Емельян, как ты, наверное, настрадался! Тебя обманом выписали из квартиры, да?
– Нет, Тонечка.
– Твой дом сгорел вместе с документами, да?
– Нет, Тоня. Я просто однажды проснулся и понял, что ненавижу свой дом, свою работу, свою жизнь. Я встал, умылся, собрал сумку и ушел.
– Куда?
– Куда глаза глядят, а глядели они тогда в южном направлении. Деньги у меня были, паспорт тогда еще тоже был (это потом у меня его украли), я купил билет до Сочи, сел в поезд и поехал навстречу новой жизни. И вот она, во всей красе!
В его голосе не было горечи, но Тоня решила, что Емельян просто ее сдерживает.
– Вот я и предлагаю тебе другую жизнь! – воскликнула она. – Ты больше не будешь спать на пенопласте, есть на кирпичах, носить обноски. Удобная кровать, круглый стол под абажуром с кистями, полосатый халат и шерстяные носки… Я сама свяжу их тебе. Я уже начала, но, перед тем как закрыть петли, надо примерить…
Лицо Емельяна сморщилось, как будто он съел лимон.
– Я бежал именно от этого! У меня была заботливая жена, чем-то похожая на тебя. Уютная квартирка, мягкая постель… И халат у меня был, только клетчатый, и носки… И все это я не-на-ви-дел! Как только наш сын вырос и уехал жить в другой город, я посчитал, что больше никому ничего не должен и теперь могу жить так, как хочу… И я живу, Тонюшка, по-настоящему живу!
Он взвалил на плечо мешок, поправил вислоухую шапку и улыбнулся на прощанье.
– И тебе нравится ЭТО? – вскричала Тоня. – Этот картонный домик, кирпич вместо стула и как ты пахнешь?
Он уткнул нос в рукав, глубоко вдохнул.
– По-моему, ничем особым не пахнет, – пожал он плечами. – А теперь позволь откланяться. А все, о чем ты говорила, ерунда. Главное, я свободен. Меня ждут новые места, новые люди, может, даже такие замечательные, как ты. Мир полон чудес, и я должен увидеть хотя бы часть их…
Он спустился с пригорка, позвякивая бидоном, и зашагал туда, где багряное солнце тонуло в небесном океане. Его лицо, на котором играли отблески заката, излучало непонятный свет. Полы его пальто развевались и очень напоминали крылья. Тоня смотрела вслед Емельяну до тех пор, пока его фигура не превратилась в точку. А когда и точка слилась с горизонтом, она шмыгнула носом и заспешила домой, где ее ждали круглый стол, абажур с кистями и пузатый самовар, все те вещи, которые она по примеру итальянцев решила выкинуть, а сразу после этого начать новую жизнь.
Эпилог
Люся с Иннокентием разошлись спустя три дня после Рождества. И Тоне для этого не пришлось прилагать никаких усилий. Дело в том, что Люся в трамвае случайно встретила своего давнего знакомца, того самого футболиста, к которому она чуть не ушла от супруга (фамилия его, кстати сказать, была Овалов), и поняла – вот она, ее судьба.
Сонечка с того рождественского ужина ушла не одна, а со Львом. Он вызвался проводить даму до дома, а спустя два месяца – к алтарю. Соня дала согласие. На свадьбу «молодым» подарили десяток лотерейных билетов, один из которых оказался выигрышным. На полученные деньги новоиспеченные супруги купили большую квартиру и отправили Эдуарда в кругосветное путешествие – ведь счастливый билет был куплен именно им.
Иннокентий нашел себе новую даму сердца, которую почти тут же привел в дом. У женщины имелась дорогостоящая коллекция марок, доставшаяся ей от покойного супруга. Кеша уговорил ее продать наследство. Но так как на вожделенный «Бентли» вырученной суммы не хватило, то ему пришлось поменять квартиру на меньшую. Однако, когда деньги были собраны, а от покупки машины-мечты Иннокентия отделял лишь один день, его пассия сгинула, прихватив с собой все имеющиеся в доме наличные. В общем, вместо «Бентли» Кеша получил дырку от бублика.
Марианна попала-таки в «Останкино». Ее пригласили в передачу Андрея Малахова. Поучаствовав в ней, женщина прониклась духом телевидения и стала гостем многих программ. Правда, участвовать в них в качестве героя ее больше не звали, но в зрительный зал Марианна попадает часто. Именно она громче всех хлопает на передачах «Модный приговор» и «Давай поженимся».
