Владик, резко повернувшись в кресле, посмотрел назад и убедился, что и пятиться им тоже некуда, заперты. Сразу же за их машиной, чуть не клюнув в их бампер, застыл «Мерседес» с семейством внутри. Мужик за рулем сразу видно серьезный, морда кирпичом, злющий. Рядом чучело в меховом котелке и жутких пластмассовых очках, мать семейства. На заднем сидении виднелись какие-то дети. Дети крутились, мамаша смотрела в окно на прохожих, папаша мрачно уставился в руль. Семья. За «Мерседесом» стояла «Газель», загораживая дальнейший обзор в обратном направлении.
Время шло, и Владик понемногу начал нервничать.
Из «Мерседеса» выскочил пацан лет семи или восьми, а за ним постарше подросток, наверно, лет шестнадцать уже. Они тут же устроили возню на тротуаре, начали отнимать друг у друга какую-то хрень. Владик присмотрелся, оказалось — водяной пистолет. В декабре. Придурки. Мамаша на старшего цыкнула, и он оставил брата в покое. Младший тут же принялся брызгать из пистолета на папкины шины, чтобы их помыть. Вода в пистолете быстро кончилась и пацан попросил у мамки бутылку, чтобы пополнить боезапас. Мамаша высунула из дверцы минералку.
Тут Владика отвлек на себя водитель Коля резонным вопросом, а не пойти ли и не разобраться ли с теми чайниками, и мотнул головой в сторону джипа. Но Владик-то видел, что они вовсе не чайники, по крайней мере — мужик точно не чайник. Конечно, он сильно не прав, но уж больно страшён, чтобы на него сейчас прямо так взять и наехать. Да и кто должен наезжать? На первый взгляд казалось, что водитель Николай, а если подумать — отнюдь не он, а сам Владислав. Ясно же, что те, что из джипа, не наемный персонал, а цыпочка с богатым папиком, значит, вопросы им может задавать только ровня. Почти ровня. Он все-таки помощник босса, а не какой-то там планктон. Тем более, не водила.
Да и девочка, кстати сказать, хороша. Владику захотелось повыставляться немножко, пусть даже перед случайной девочкой. Поэтому он вылез из своей, ну ладно, служебной крутой тачки и, чувствуя себя шерифом на Диком Западе в исполнении Клинта Иствуда, неторопливо преодолел те несколько метров, которые оставались до наглого полированного бока внедорожника.
Да, хорошо, что Колька вчера не квасил.
Что все-таки он будет сейчас им говорить? Хамить что-то не хочется. А может, вопрос лучше задать? Да, точно, он спросит, не нужна ли им помощь! И слегка улыбнется красавице спокойной и уверенной улыбкой. А она искоса посмотрит на него и взгляд ее задержится, а потом станет туманный, и…
Тут совсем рядом от него раздался сиплый бас.
— Ну же, Лизавета, ты поняла? — это пузатый папик добивался понимания у своей крошки. Надо полагать, что он еще издали боковым зрением отследил владиковы маневры, но замечать не торопился, а развернулся к нему только тогда, когда тот подошел к парочке вплотную. И физиономия у толстяка, надо сказать, была при этом умильная и какая-то благостная, как будто он и не подозревал о пробке вдоль всего Старомонетного, которую с такой непосредственностью оформил. Обратившись к Владику, как к давнишнему знакомому, он сказал:
— Вот, купил малышке своей машинку. Очень она просила такую. А водить не умеет. Кто ж ее научит, кроме папки? Вот, приходится возиться, а что делать? Выросла большая, а все, как в детский садик ходит, — и мужик погладил котлетообразной лапой красавицу по голове, а красавица надула губки и отвернулась сердито от них обоих. «Значит, не папик, а папка?..» — глупо порадовался Владик. Мужик сунул ему клешню и сказал: «Виктор», а Владик схватил ее и быстро ответил: «Владислав».
Тут к ним подскочил мелкий пацан из «мерседеса» и, размахивая водяным пистолетом, с детской непосредственностью стал приставать к мужику, предлагая отмыть его шины от грязи, если дяденька даст ему пять баксов. На что дяденька ответил, что у него нет таких больших денег, и не помыть ли тогда ему шины бесплатно в качестве рекламной акции. Пацан недовольно проворчал, что в качестве рекламной акции он уже помыл бесплатно шины вон у его «бумера», и ткнул пистолетом в сторону Владислава, поясняя, у чьего именно «бумера» он помыл шины. Плечи Владислава сами собой распрямились, и он даже протянул руку, чтобы потрепать по голове хорошего мальчика, назвавшего «БМВ» владиковым, но тот вывернулся и убежал обратно к своему семейству.
Тут мужик, назвавшийся Виктором, взглянул на часы, не глядя на собеседника махнул ему рукой и споро, под попку, подпихнул красавицу наверх, на водительское место, а сам быстро обежал джипов передок и плюхнулся на сиденье рядом. Еще минут десять ушло на то, чтобы суровому внедорожнику из «поперек» развернуться «вдоль», а потом, неуверенно мотаясь из полосы в полосу, словно обкурившийся бегемот, крутой автомобиль уполз вперед по опустевшему за время стояния переулку.
Владик пробурчал себе под нос что-то брюзгливое, но, безусловно, цензурное и пошел обратно к своему заждавшемуся автомобилю с водителем Колей внутри.
– Быстро ты с ними разобрался, — уважительно заметил Коля. Но Владислав ничего на это отвечать не стал, а лишь улыбнулся краешком губ усталой и слегка снисходительной улыбкой.
Потом они ехали какое-то время быстро, нагоняя упущенные минуты, а на въезде на Садовое Кольцо опять попали в пробку, но уже, так сказать, в плановую. А вот из этой пробки выехать им уже было не суждено. Благородный автомобиль нехорошо завилял задом, что-то в нем глухо засипело, заскрежетало, и Коля, ругнувшись, включил сигнал аварийной остановки.
— Слышь, Борисыч, — нервно заговорил Коля, усевшись на свое место после проведения экспресс-диагностики. — Ты не поверишь, но у нас полетели все колеса. Все четыре. А запаска у меня одна. И что теперь ты будешь делать, я ума не приложу. Я, конечно, вызову техпомощь, да когда они еще подкатят… А тебе шефа встречать через полтора часа.
– То есть как — все четыре? — не понял его Владислав. — Ты что, прикалываешься?!
— Да какие, на фиг, приколы! Вон, вылазь и сам погляди. Все четыре на ободах стоят. Шин, считай, что и нет никаких. Одни лохмотья! Ведь только позавчера зимнюю резину поставил! Чем же эти гоблины дороги-то посыпают, какой такой едкой хренью?! Чтобы им жена вместо соли ее в суп сыпала! Козлы!
Неторопливо мимо них прополз отчего-то знакомый «мерседес» и остановился, проехав вперед несколько метров. Из «мерса» лениво вышел высокий сухопарый мужик, одетый в невзрачную финскую куртку и джинсы, и, захлопнув дверцу, направился в их сторону. Владик тотчас же вспомнил и мужика, и автомобиль. Это он только что парился вместе ними в пробке на Старомонетном, товарищ, так сказать, по несчастью. Хотя то разве было несчастье?!
– Вижу, знакомая задница. Дай, думаю, узнаю, почему опять застряли, — так вот по-простому обратился он к ним обоим, заглядывая в салон через Колину приоткрытую дверцу. Скосив глаза, посмотрел на левое переднее, потом на левое заднее, потом с кривой ухмылкой на роже обошел автомобиль по кругу, чтобы все хорошенько рассмотреть и с правого борта тоже.
— Колеса на вьетнамском рынке брал? — задал он вопрос теперь уже непосредственно Николаю.
– Да ты чего? — возмутился вполне натурально Владиков водитель. Вернее, не Владиков, конечно, а Рудольфа Ивановича, но это еще хуже. — В салоне переобувался, у меня чек есть, все чики-поки!
