Мне ужасно хотелось ответить ему, что по выходным я ищу людей вроде него с целью превратить в мясную нарезку, аккуратно упакованную в мешки для строительного мусора. Однако я понимал, что с некоторых точек зрения такой ответ стал бы не самым политкорректным.
– Я женат, – ответил я. – Провожу выходные с женой и детьми.
– Женат? – переспросил он так, словно я признался ему в том, что подрабатываю астронавтом. – И что, водите детей в парк? Чтобы они там играли с другими детишками? А сколько вашим?
Где-то глубоко, в самых темных и сокровенных уголках Форта Декстер, послышался легкий, едва уловимый шелест кожистых крыл – знак того, что Пассажир навострил уши. Не то чтобы это означало для меня опасность, но… что?
Я взглянул на Чейза, надеясь увидеть хоть какой-нибудь намек на то, что вызвало то ли интерес, то ли беспокойство у Пассажира. Однако тот просто смотрел на меня, и я не ощущал никакой исходящей от него угрозы – даже при том, что смотрел он почти так же пристально, как когда расспрашивал о следственных процедурах.
– Это тоже для роли? – спросил я.
Роберт облизнул губы и отвернулся.
– Нет. Я… извините, мне не стоило лезть в вашу личную жизнь. Я… в общем… – Он пожал плечами и сунул руки в карманы. – Я… ни разу не был женат. Чуть не женился раз, но… – Чейз вынул руки из карманов и развел их в беспомощном жесте. – Уж не знаю, почему так. И детей у меня нет, и вот я все думаю… Вот если бы я стал отцом, каково это? – актер посмотрел на меня. – То есть, – поспешно добавил он, – не в физическом… то есть биологическом смысле – с этим-то у меня никаких проблем. – Он улыбнулся, покраснел и со вздохом отвернулся опять. – Я про все остальное. Про самые обычные, повседневные штуки. Например, как учить ее кататься на велосипеде или заклеивать пластырем разбитую коленку. Ну, то, чем вы все время занимаетесь. – Чейз снова посмотрел на меня с таким выражением, будто очень чего-то хотел, но не знал, как это получить.
И опять до меня донесся едва слышный, нерешительный шепот из Подземелий, и снова я не понял, что стало ему причиной. Чейз явно не представлял для меня решительно никакой угрозы, только мешался под ногами. Тогда что?
Поэтому я просто смотрел на Роберта и думал над тем, что он сказал. Ничего темного или угрожающего в его словах не ощущалось, и все же имелось в них нечто немного неправильное – вот только понять, что именно, у меня никак не получалось. Если Чейз и правда любил детей, что мешало ему их завести? А если сомневался в своих родительских способностях, уж он-то мог себе позволить взять напрокат с полдюжины, чтобы проверить, как обстоят дела в реальности.
Однако ответа я так и не получил, тем более от Чейза – тот вообще отвернулся с таким видом, словно забыл о том, что в помещении находится кто-то кроме него. Он смотрел куда-то в пространство, склонив голову чуть набок, как будто прислушиваясь к какой-то слышной одному ему мелодии. Потом вздохнул и повернулся ко мне.
– Ну что ж, – произнес Чейз как ни в чем не бывало. – Желаю вам хорошо провести выходные. С женой и… и детишками. – Он хлопнул меня по плечу, на мгновение сжал его и вышел из лаборатории в теплую флоридскую ночь.
Всю дорогу из лаборатории до машины я размышлял о Чейзе и его странном поведении. Этот тип был явно сложнее, чем казалось на первый взгляд, в его душе таились страсти, которые он тщательно скрывал под маской самовлюбленного болванчика. Точнее, этих масок у него наверняка имелось несколько, по одной на каждую из потаенных страстей. Ну, например, почему он так не выносит Джекки? Возможно, это часть их спора за лидерство. Наверняка ему приходится скрывать все, что не укладывается в образ крутого, но не лишенного человеческих чувств мачо. Поэтому Чейз не может позволить, чтобы кто-нибудь заподозрил его в пристрастии к маленьким пушистым собачкам или чтению сентиментальных романов. Если про это узнает широкая публика – он рискует лишиться карьеры. На него могут прилепить ярлык педика… или, не дай бог, либерала! Нет, ни за что!
Впрочем, по большому счету это не значило ровным счетом ничего. Все закидоны Чейза – лишь крошечная толика из дурацких противоречий, в совокупности составляющих человеческую натуру, и думать о них наверняка не так интересно, чем предвкушать то, что, должно быть, приготовила на ужин Рита.
Я завел машину и направил ее в веселый и беспощадный транспортный поток вечернего Майами.
Глава 4
Поскольку я застрял на месте преступления допоздна, домой я вернулся, когда время ужина давно прошло. Прихожая оказалась загромождена тремя штабелями картонных коробок, которых еще утром там не было, и мне пришлось едва ли не расплющиться о них, чтобы закрыть за собой дверь. Мы с Ритой воспользовались кризисом на рынке недвижимости и прикупили себе дом больше нынешнего и в придачу с бассейном. Правда, ради этих царских хором нам пришлось горбатиться на работе, зато комнат в новом доме было больше, ну и собственный бассейн, и даже кирпичный очаг на лужайке. А что потом? Потом мы стали ждать.
В местном отделении банка нам дали номер телефона. Мы позвонили по нему, и наш звонок переадресовали куда-то в Айову, где робот зачитал нам замысловатое меню, проиграл несколько раз какой-то мотивчик, а потом отключился. Мы перезвонили, перепробовали все позиции меню и в итоге попали-таки на живой человеческий голос. Он сообщил, что ему очень жаль, но он ничем не может помочь, что нам нужно действовать через местное отделение, после чего тоже отключился.
Мы снова позвонили в местное отделение, и нам объяснили, что их банк только что куплен другим, более крупным, и теперь, когда слияние завершено, все станет быстрее и проще.
Мы позвонили в местное отделение нового банка, и нам снова зачитали замысловатое меню, поиграли музыку и отключились.
Те, кто меня знают, подтвердят вам, что я человек тихий и терпеливый, но в истории моего общения с замечательной финансовой системой нашей великой страны не раз и не два случались ситуации, при которых я испытывал серьезное искушение упаковать в сумку несколько рулонов изоленты и разделочный нож, дабы решить наши проблемы быстрым и эффективным способом. Однако, к счастью для всех, после восемнадцати встреч с восемнадцатью разными заместителями председателя совета директоров, повторявшими примерно одну и ту же бесполезную для них фразу, за дело взялась Рита. Свою трудовую биографию она провела в мире бюрократов и Большого Доллара, поэтому знает, как там все устроено. В конце концов она отыскала нужного человека, позвонила по нужному телефону, заполнила нужную анкету, отнесла ее в нужную контору, и бумажная карусель закрутилась как надо.
А потом мы снова принялись ждать.
Прошло еще несколько месяцев, на протяжении которых банк старательно терял бумаги, забывал заполнять бланки, после чего посылал нам угрожающие письма с требованием немыслимых оплат за услуги, которых он нам никогда не оказывал и о которых мы даже не слышали. Однако, как ни удивительно, настойчивость Риты одолела и эти невзгоды, банк в итоге продрался сквозь все свои бюрократические препоны и неохотно оформил бумаги, подтверждающие переход нового дома в нашу собственность.
