На это Логан ничего не сказал.
20
Уже полгода Мэтью Освальд трудился на муниципальной службе; оценки, полученные на экзаменах в школе, были значительно ниже тех, на которые надеялась его мама, и он после школы сразу пошел работать. Папу это не очень волновало. За свою жизнь он вообще не получал никаких оценок ни на каких экзаменах, и это ему совсем не повредило. Это точно. Поэтому Мэтью взял свою коробку с ланчем и отправился на работу в департамент жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства муниципального совета города Абердина.
Жизнь дворника совсем не такая плохая, как кажется. Работаешь на свежем воздухе, с пацанами всегда поржать можно, зарплата неплохая, а если что-нибудь не так сделаешь, так от этого никто не помрет. А с тех пор как изобрели мусорный бак на колесиках, и тяжести стало таскать нетрудно. Совсем не так, как в старину, — так Джейми, водитель фургона, любит говорить.
Ну, в общем, нормальная жизнь. Чуток денег на счету в банке, приятели на работе и новая девчонка, которая не против, если он ей руку под свитерок запустит.
А тут еще предложили сверхурочно поработать. Вообще-то, надо было отказаться, но лишние бабки — это сезонный билет на футбол. Вся жизнь Мэтью была посвящена футбольному клубу «Абердин». И именно поэтому сейчас на нем были синий синтетический комбинезон, черные резиновые сапоги до колен, толстые черные резиновые перчатки, защитные очки и респиратор. Единственным открытым местом на теле была полоска кожи на лбу, которую не закрывал плохо подогнанный капюшон. Выглядел Мэтью, как персонаж из «Секретных материалов», и потел, как свинья.
Мокрый снег, падавший с серого мрачного неба, был для него чем-то вроде пота, стекавшего по его спине прямо в трусы. Но ни за что на свете он не снял бы с себя этот чертов комбинезон!
Кряхтя, он поддел лопатой еще одну порцию гниющих трупов и бросил через плечо в громадный мусорный контейнер. Все вокруг воняло смертью. Даже через респиратор он это чувствовал. Гниющее мясо. Блевотина. Вчера у него пропал и завтрак, и ланч. Сегодня все будет как надо. Свой ланч, великолепную кашу быстрого приготовления из цельных злаков, он упаковал надежно.
Целый гребаный день вчера и весь гребаный день сегодня. А если прикинуть, сколько осталось, то и весь гребаный день завтра. Кидать лопатой разложившихся дохлых животных.
Местный хозяин, грязный ублюдок, стоял в дверях одного из хлевов, как раз того самого, который они вчера расчистили. Казалось, он тоже не замечает снега с дождем, просто стоит там, в своем поганом джемперочке, весь из себя несчастный, и смотрит, как вывозят его безумную коллекцию.
Мэтью заглянул утром в отцовскую газету. Родители учеников из Гартди хорошенько отделали этого дылду за то, что болтался возле школы, где их дети учатся. У мужика не рожа была, а прямо лоскутное одеяло — все из лилово-зеленых синяков. Неплохо ему наваляли, думал Мэтью, пробираясь обратно по раскисшей от мокрого снега тропинке, чтобы набрать в лопату еще немного гниющих трупов.
В здании осталось чуть меньше, чем половина кучи. Одну половину сгребли и вынесли, половина осталась. А потом хороший горячий душ, сезонный билет на футбол и хорошенько надраться, пока не облюешься. Да, когда все кончится, он всем этим пропитается!
Погруженный в приятные размышления, Мэтью вонзил лопату в холм из гноящегося мяса и шерсти. Зловонное месиво соскальзывало с лопаты и с чмоканьем падало. Кошки, собаки, и вороны, и чайки, и хрен знает что еще. Стиснув зубы, он поддел кучу мертвечины концом лопаты. И увидел это.
Мэтью хотел было что-то произнести — наверное, позвать того истеричного козла из муниципалитета, который всем здесь заведовал, и сказать ему, что он откопал. Но изо рта вырвался истерический вопль.
Он бросил лопату с мертвечиной и помчался наружу, поскальзываясь, спотыкаясь и падая на колени; сорвал с себя респиратор и выблевал на снег весь свой завтрак — великолепную кашу быстрого приготовления из цельных злаков.
Логан припарковал машину напротив «Терф'н Трэк» и наблюдал за конторой в бинокль, не обращая внимания на падающий мокрый снег. Погода была ужасная. Мягкий снег, который шел утром, ненадолго прекратился, а потом началось это. Крупные хлопья мокрого снега падали с грязно-серого неба, холодные и предательские. Темнело.
Он обзвонил все отделы здравоохранения, расспрашивая о любых маленьких девочках, которые проходили у них лечение от туберкулеза за последние четыре года. Подобно инспектору Иншу, он был полон оптимизма: это будет настоящая полицейская работа. У девочки был туберкулез; потом ей стало лучше. Это значит, что ей оказывали медицинскую помощь в одном из лечебных учреждений. И об этом остались записи в регистрационных книгах. А это значило, что Логан установит ее имя.
По радио зазвучали позывные — колокольчики, и диктор начал читать дневные новости. Логан сунул в рот мятную жвачку и слегка прибавил громкость.
«Сегодня продолжаются прения по делу пятидесятишестилетнего Джеральда Кливера, уроженца Манчестера, обвиняемого в сексуальных домогательствах во время работы санитаром в Абердинской детской больнице. В течение трех недель присяжные заслушивали свидетельские показания, большинство из которых были чрезвычайно выразительны и трогали за живое, и сегодня поздно вечером жюри присяжных собирается удалиться на совещание для вынесения приговора. Силы полиции усилили меры безопасности в связи с целым рядом угроз жизни Кливера. Его адвокат, мистер Моир-Факерсон, также во время процесса подвергался угрозам, и два дня назад на него было совершено нападение — кто-то вылил на него ведро свиной крови».
Логан издал победный клич и вскинул руки на манер футбольных болельщиков, сидя в водительском кресле ржавого разъездного автомобиля.
«Меня не запугают действия крошечного, двигающегося в неправильном направлении меньшинства. — У Змеюки Сэнди прорезался новый голос. — Мы все должны быть абсолютно уверены в том, что правосудие в нашем…»
Оставшаяся часть высказывания потонула в презрительном фырканье и фуканье, которое Логан с удовольствием произвел.
На другой стороне дороги что-то задвигалось, он выпрямился и посмотрел в бинокль. Открылась входная дверь, из-за нее высунулась голова Отчаянного Дага; старик проверил, какая погода снаружи, и исчез. Секунд тридцать спустя Винчестер, громадная немецкая овчарка, мечтавший вчера оторвать кусок от Логана, бесцеремонным пинком под зад был выгнан под моросящий дождь с ледяным снегом. Пес попытался вернуться обратно, был огрет палкой, и понуро стоял, пока дверь закрывалась перед его носом. Так он простоял с минуту, его седеющая шерсть намокала под дождем, потом направился к магазину и спустился по бетонным ступеням на парковку. Сделал по ней несколько кругов, обнюхал светильники, потом металлические перила, на некоторые, подняв заднюю лапу, пустил струю, какие-то оставил без внимания. Потом наконец задрал хвост, скрючился и опорожнился прямо посреди парковки.
Облегчившись, он вернулся обратно и облаивал дверь до тех пор, пока Даг ее не открыл и не пустил его внутрь. Спустившись на пару ступеней, пес отряхнулся, обрызгав своего хозяина с головы до ног.
