— Мисс Мейхью не хочет распространяться на эту тему. Но это такой секрет, который, мне кажется, я могу без опаски разделить с вами, мисс Хинкл. Видите ли, это касается моей дочери. Она сбежала с мужчиной, и я нуждаюсь в помощи мисс Мейхью, чтобы убедить ее вернуться домой.
Няня Хинкл охнула, услышав его признание. На огне уже стоял чайник, и, когда он вслед за Кейт переступил порог дома, она поставила перед ним тарелку с ячменными лепешками. Старая женщина будто ждала его.
Как только Кейт упорхнула наверх, старуха устремила на него свой блекло-голубой взгляд.
— Знаете, из этого ничего не получится.
Берк решил подождать, пока остынет его чай. У него во рту целых двадцать четыре часа не было ни капли виски, но это вовсе не означало, что он удовольствуется напитками, которые так нравятся пожилым женщинам.
Он решил притвориться и сделать вид, что не понимает, о чем говорит старая дама.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — вежливо сказал он.
— Думаю, что понимаете. — Няня Хинкл положила себе в чашку четыре полные ложки сахара и теперь (Берк с отвращением смотрел на это) с удовольствием прихлебывала дымящуюся жидкость. — Я вырастила Кейт с пеленок и была с ней до тех пор, пока ей не исполнилось шестнадцать лет. И никогда в жизни мне не приходилось встречать более упрямой девушки.
За окном вспыхнула молния. Затем где-то в отдалении прогрохотал гром. Берк осмотрелся. Это была довольно приятная комнатка. Однако потолок с балками был низковат для его роста. Он с облегчением подумал, что все его дикие фантазии в отношении Кейт были плодом его больного воображения, а на самом деле она провела именно здесь все эти месяцы, что они были в разлуке. Здесь хорошо жить, подумалось ему. Спокойное место. Хотя эта старуха… она вовсе не была просто добродушной няней, как оказалось.
— Думаю, вы увидите, мисс Хинкл, — произнес он, разглядывая знакомую полосатую кошку, которая расположилась на чистом белье в корзине, как только ее внесли в дом, — что и я тоже могу быть упрямым.
— Но не упрямее ее, — возразила старая женщина, снова посмотрев на потолок. — Иначе бы вас здесь не было.
Берк наблюдал за кошкой, которая сначала широко зевнула, а потом начала скрести передними лапами по белью.
— Может, и нет. — Он не удержался, чтобы не сказать несколько самодовольно: — Но разве она не едет со мной?
— Ради вашей дочери. — Няня откусила кусочек ячменной лепешки. Когда она снова заговорила, у нее изо рта полетели крошки, на которые она не обратила ни малейшего внимания. — Только и всего.
Берк раздраженно заметил:
— Я не верю, что дела обстоят так, как вы говорите. Я не верю, что она делает это только ради Изабель.
— Это, — няня Хинкл пожала худыми плечами, — ваше право, милорд.
— Вы не уговорите меня отказаться от нее, мисс Хинкл, — начал сердиться он. — Вы можете сколько угодно рассказывать о ее упрямстве, а я буду вежливо вам кивать, но вы не уговорите меня отказаться от нее.
— Не уговорю? — Она посмотрела на него и ухмыльнулась. — Да, я вижу, у меня, похоже, ничего не получится. Что ж, жаль. Вам предстоит разочароваться.
С узкой лестницы донесся голос Кейт.
— Няня, — подозрительно спросила она, — что это ты рассказываешь?
— Я ничего не рассказываю его светлости, моя крошка! — крикнула старуха, да так громко, что он удивился тому, как в таком хрупком теле могло оказаться столько силы. Затем, понизив голос, обратилась к Берку: — Я помню, как о вашем разводе писали все газеты.
Берк напрягся.
Старуха взмахнула рукой.
— Ну и скандал же был тогда! — усмехнулась она.
— Вы хотите сказать, мисс Хинкл, что я недостаточно хорош для Кейт?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы, конечно, слышали о ее родителях?
Удивившись тому, насколько резко она переключилась на другую тему, он кивнул.
— Это тоже называли скандалом. И о нем, как и о вашем разводе, тоже судачили газеты. — Она отхлебнула чаю. — Их друзья — знатные люди вроде вас — отвернулись от них. Они не могли никуда пойти, чтобы за их спинами не глумились и не шептались. И это делали те, кто раньше называл себя их друзьями. Это оставляет зарубки на сердце.
— Конечно, — согласился Берк, пока не понимая, куда клонит старая женщина.
— На вас это тоже оставило отпечаток, — заметила она, — но не так, как на Кэти.
— Что вы хотите мне сказать? — Берк начал терять терпение.
— Она не вернется. — Старуха не мигая смотрела на него. Значит, сделал вывод Берк, она знает, что он натворил.
Это его смутило. Но пока еще не стоит опускать руки. Ведь он твердо намерен исправить свою ошибку. И он, откинувшись на спинку стула, заявил:
— Я думаю, что вы меня недооцениваете, мадам.
Старуха фыркнула.
— Я думаю, что это вы недооцениваете Кэти. Но какой смысл говорить вам об этом? С какой стати вы будете слушать меня? Я уже старая. А старых женщин никто не слушает.
Наконец появилась Кейт. Она была одета в дорожное платье, в руках у нее был баул.
— Я готова, — сказала она. — Ну, няня, ты будешь молодцом, пока я отсутствую? Я заеду по дороге к миссис Барроу и попрошу ее присмотреть за тобой. И не забудь, что в кладовой лежат пирожки с мясом, которые остались от субботы. А молоко привезут завтра…
Когда Кейт подошла к няне, выражение лица мисс Хинкл изменилось, и она из проницательного инквизитора, какой только что была в обществе маркиза, опять превратилась в любящую старую служанку.
Няня всплеснула руками, когда Берк встал и поспешно взял у Кейт баул. Он был, как оказалось, не по размерам легким.
— Любовь моя, ты кое-что забыла, не правда ли? А как же Леди Бэбби?
Кейт, занятая завязками капора, ответила:
— Ах, няня, я вернусь через несколько дней. Не больше.
Няня Хинкл метнула в Берка взгляд, который он прочитал как победный. Только после того, как Кейт на прощание расцеловалась со старухой и приняла наскоро сооруженный сверток с лепешками, Берк склонился над рукой няни Хинкл.
— Мы вернемся, — с веселой уверенностью проговорил он, в чем на самом деле вовсе не был убежден. — За кошкой.
— Она вернется, — заявила старуха, проницательно взглянув на Кейт, которая уже вышла за порог.
— Я так не думаю, — настаивал он.
— Тогда вашему сердцу придется изрядно поболеть, — закончила их диалог старая женщина.
Глава 25
«Тогда вашему сердцу, — слова старухи эхом отдавались у него в голове, — придется изрядно поболеть».
Прошло несколько часов, а Берк по-прежнему слышал эти слова. Но что, в конце концов, она может в этом понимать? Она целую вечность знает Кейт. Ну и что из того?
