— Ну что же! — сказал он. — Приступайте к делу. — Взяв ее за плечи, он повернул ее лицом к роженице. — Старайтесь действовать так, чтобы пуповина не обмоталась вокруг шейки младенца.
— Постараюсь не забыть об этом, — пробормотала она.
Рейли сел в головах Флоры и взял ее за руку.
— Не о чем беспокоиться, — сказал он. — Мисс Доннегал обо всем позаботится.
Флора посмотрела на него с подозрением:
— А вы тогда что здесь делаете?
— Я? — улыбнулся ей Рейли. — Я здесь, чтобы ободрять вас обеих. Я слышал, как совсем недавно вы обсуждали новые фасоны, а так как я только что из Лондона, то должен вам сказать, что журналы эти несколько запоздали. Рукава с буфами больше не носят. По правде говоря…
Глава 8
— Еще одна девочка? — Лорд Гленденинг даже не поднялся из кресла, в котором возлежал, придвинув его как можно ближе к огромному камину. — Но ведь это позор!
Рейли подумывал о том, чтобы наклониться и как следует встряхнуть графа, ухватив за капюшон нелепого плаща, в который тот кутался, и швырнуть на другой конец комнаты.
Но Рейли знал по опыту, что насилие не слишком эффективно, когда речь идет о таких мужланах, как граф. Оно только слегка выбивает их из колеи.
Поэтому он лишь сказал:
— Она едва справилась с этим. Речь шла о выборе: мать или дитя? Только благодаря сноровке мисс Доннегал все обошлось и выжили обе.
Гленденинг бросил взгляд на стоявшую у камина Бренну Доннегал.
— Она, надеюсь, уже не думает, что я женюсь на ней? — поинтересовался граф.
— По правде говоря, — сказала Бренна со спокойствием, удивившим Рейли, — думает. Она ожидает тебя внизу. Хочет, чтобы ты увидел дочь.
Гленденинг поднял свое огромное тело с кресла и подошел к низкому буфету, где стоял графин с виски и несколько стаканов.
— Дочь! Знаете ли, у меня их уже четыре.
Бренна откликнулась:
— Знаю.
Гленденинг грохнул кулаком по буфету с такой силой, что хрусталь на нем угрожающе зазвенел. Собаки, развалившиеся на полу, подняли головы и удивленно посмотрели на него.
Не добавив ни слова, граф повернулся так стремительно, что его огромный черный плащ взвился вихрем за его спиной, и широкими шагами вышел из комнаты.
Рейли взглянул на Бренну.
— Как, черт возьми, вам удавалось ладить с ним все эти годы и не всадить ему в сердце кинжал? — спросил он серьезно.
Бренна рассмеялась. С той минуты, как он с ней познакомился, он слышал ее смех только раз, да и то тот смех звучал саркастически. Услышав теперь в этом мрачном месте ее искренний веселый смех, он был несколько смущен.
Возможно, он и сам умом тронулся, как и все остальные жители этого проклятого места.
Взять, к примеру, Флору. Рейли знал теперь, почему она так настаивала на том, чтобы роды прошли в замке. Все по той же причине, почему и три предыдущих раза предпочла рожать именно там. Девушка лелеяла напрасную надежду на то, что, если ей посчастливится родить сына, граф может признать своего отпрыска и женится на ней.
Граф Гленденинг, заявляя о своей безумной любви к Бренне Доннегал, не упускал возможности переспать с любой из девиц, прислуживавших в таверне. Никогда в жизни Рейли не встречал столь лицемерного и мерзкого человека. Йен Маклауд был олицетворением всего того, что было ненавистно Рейли и что он старался преодолеть в себе.
— Да нет, он не так уж плох, — ответила Бренна, несказанно удивив его, когда он произнес вслух то, что думал о графе и его поведении.
— Не так плох? — спросил Рейли, недоуменно глядя на девушку.
Ее свитер был запачкан кровью и отошедшими водами, и на лбу у нее красовалось кровавое пятно. Все же, по правде сказать, она была па редкость хорошенькой даже теперь. Возможно, сказал он себе мысленно, именно потому, что на ней были мужские брюки. Он изо всех сил пытался не смотреть в эти необыкновенные глаза с радужными оболочками, обведенными темным ободком.
— Думаю, Гленденинг прав, мисс Доннегал, вы, должно быть, не в своем уме, если говорите это.
Она усмехнулась:
— Я признаю, что первое впечатление, которое он производит, весьма неблагоприятно. Он кажется хамом и негодяем, но я знаю лорда Гленденинга всю жизнь и могу смело утверждать, что у него доброе сердце. Не такое, — продолжала она уже без улыбки, которую теперь сменила гримаса, — как у многих других богатых и знатных людей, которых я знаю.
Рейли недоуменно поднял брови:
— А вы знавали многих?
Должно быть, ирония послышалась ей в тоне, каким он задал вопрос, потому что она ответила ему уничтожающим взглядом.
— Я бывала в Лондоне, доктор Стэнтон, — ответила она сухо. — Я не совсем уж деревенщина. Я знала людей, использовавших свои титулы только в личных целях, ради выгоды. Например, всех этих джентльменов из вашего Королевского медицинского колледжа. Медицина интересует большинство из них только в той мере, в какой она может принести им славу. Приведите хоть одного из них к постели больного ребенка, чьи родители не смогут заплатить за визит врача, и ребенок умрет, потому что они откажутся его лечить.
Ее синие глаза засверкали:
— Половина из них думает так, потому что они пэры и не нуждаются в том, чтобы узнать медицину на практике, потому что их зовут сэр Такой-то или лорд Как-его-там, и это весь их багаж и все умение. Ни одному человеку, не принадлежащему к высшему сословию, не получить медицинской лицензии, но это вовсе не значит, что большинство из тех, кто ее имеет, способны врачевать. Ни в коем случае!
Глаза Рейли изумленно расширились. То, что она сказала, так перекликалось с его собственными мыслями и чувствами, что на мгновение он потерял дар речи.
Но тотчас же он понял и другое: она не считает Рейли принадлежащим к элите. Ведь он не сообщил ей, что на самом деле он не только доктор Стэнтон, но и маркиз Стиллуорт.
И он решил до поры до времени не сообщать об этом.
— Но лорд Гленденинг, — продолжала Бренна, — при всех его недостатках вовсе не похож на них. Он никогда не обидит никого намеренно. Он по-настоящему привязан к Флоре. Но такой уж он человек.
Рейли покачал головой. Он никак не ожидал, что мисс Бренна Доннегал станет защищать графа Гленденинга, имея все основания презирать его.
— Да, — ответил Рейли, и, как показалось ему самому, голос его звучал несколько сухо, — но я не могу одобрить его поведения с этой девушкой, даже если он и неравнодушен к ней, раз каждый год он награждает се младенцем. Кто кормит этих детей, хотел бы я знать?
— О, конечно, лорд Гленденинг, — с готовностью ответила мисс Доннегал. — Флоре нельзя доверить их воспитание. В ней нет желания заботиться о детях, хотя она их любит и часто навешает. Хотя с помощью достойной доверия кормилицы и няни она могла бы растить их и сама. Но его сиятельство предпочитает держать девочек в монастыре в Лохалше и делать из этого тайну. Там, конечно, они смогут получить лучшее образование, чем если бы оставались здесь. И я бы не удивилась, узнав, что их там лучше кормят. Монахини заботятся об этом в обмен на щедрые пожертвования графа.
