Ну а стоимость патента на лов местной форели за месяц превышала сумму найма личного повара вместе с ежедневной доставкой любой рыбы как из самого озера, так и со всего Мирового океана.
А уж сколько стоило непосредственно разрешение на обустройство бивака в течение того же срока, лучше не вспоминать. Уж на что великий чиновник Москвы сам умел брать взятки и подношения, но тут он просто сатанел из-за количества потраченных средств:
«За такие деньги можно рядом второе такое же озеро выкопать! Гниды! Кровососы! Сталина на вас нет! – Но раскаяние и сожаление о сделанном пришли слишком поздно: – Однако… Не надо было покупать это разрешение. Наверняка именно оно и привлекло ко мне ненужное внимание. Лучше бы арендовал катамаран, да и плавал бы себе куда глаза глядят. Или еще лучше – путешествовал на машине поблизости от озера, а уже оттуда пробирался к пещерам. Хотя… может, и не в этом дело? Тут ведь таких туристов – тысячи…»
В самом деле, при выборе места стоянки все мало-мальски приличные участки берега оказались заняты такими же любителями экзотики и одиночества. Именно поэтому не удалось отыскать точку, максимально приближенную к нужной пещерке. Но с другой стороны, что такое лишних три километра? Пусть и по тропическому лесу? Ерунда. Тем более что бывший носильщик помнил на том участке каждую тропинку. Вряд ли они сильно изменились. Скорей уж лес изрядно проредили да удобных дорожек наделали.
И теперь отступать некуда. Откажешься, вызовешь еще большее подозрение.
Ну разве что пожаловаться в полицию на замеченную слежку? И какие обвинения при этом выдвинуть «топтунам»? Явно высмеют…
Поэтому Бонза решил и дальше делать вид, что ему плевать на чересчур любопытных аборигенов. Пусть где хотят, там и «ходють».
Еще через несколько дней господин из Англии разгружался на выделенном ему, баснословно дорогом кусочке берега. Причем, пока два матроса сгружали доставленные вещи, продукты и туристическое снаряжение, прибывший чиновник обошел все вокруг вместе с клиентом, осмотрел делянку самым тщательным образом и заставил подписать акт о приемке территории под свою ответственность.
Как ни закатывал господин Вупорт глазки, пришлось ему написать «Претензий не имею, все чисто!» и расписаться.
Когда же остался один, сплюнул от души вслед уходящему катеру и принялся деловито оборудовать лагерь. При этом постоянно держал себя раскованно, свободно, а порой и вульгарно. Как обычно и ведет себя человек, уверенный в своем полном одиночестве. Пил виски прямо из бутылки, мочился в неприспособленном для этого месте, громко отрыгивал, напевал пошлые песенки портовых грузчиков, и на все закорки чихвостил сбежавшую от него молодую жену.
Иначе говоря, отводил душу.
Хотя на самом деле постоянно помнил, вернее, сумел себя настроить, что за ним ведется наблюдение. И мастерски притворялся, что с каждым часом пьянеет все больше и больше. Любой наблюдатель в это поверил бы. Потому что никто не ведал, что в бутылках вместо спиртного на самом деле был подкрашенный чай. Уж как пришлось Бонзе раскорячиться, чтобы такую подмену провести, самому было тошно вспоминать.
Другой вопрос, если сам момент подмены тоже выследили. И сейчас наблюдатель откровенно посмеивается над Грином Вупортом. Ну… тогда… ничего не получится. Тогда останется лишь молиться о милосердии здешнего обладателя.
Вначале мелькала идея тянуть до последнего. Дней двадцать жить скучно, часами дремля над удочкой, а ночью, засыпая под звучание музыки из транзистора. Любой наблюдатель издохнет от тоски, выслеживая такого туриста и, в конце концов, наблюдение будет снято. И уже тогда можно направиться к пещерам и спокойно там все исследовать.
Но время! И гложущее нетерпение не давало покоя. Лучше уж сразу решиться на рывок, проверить своими особыми умениями пещеру, чем ждать, ждать, ждать… Тьфу! Да и прием с оголтелым пьянством должен сработать. По крайней мере сам Бонза, когда был обладателем, убрал бы на ночь фантома от такого упившегося скота. Нет никакого смысла наблюдать за таким. Да и куда эта пьянь попрется в темное время суток?
Как только навалились сумерки, пьяное тело ввалилось внутрь палатки и захрапело. И местная волна из транзистора «Музыка – круглые сутки!» ему не мешала.
Через полчаса храп не прекратился, но тело туриста выползло с другой стороны палатки и практически беззвучно двинулось в лес.
Свой сигвигатор, который, увы, не перенастроить, Бонза припрятал вместе с Кулоном под палаткой еще во время ее установки. Иначе устройство мешало бы при поисках себе подобного. Да и мало ли что во время ночных похождений может случиться?
Еще через два часа господин Вупорт вдруг сорвался на ругань вслух, используя великий и могучий. И хорошо, что его никто не видел и не слышал. Наверное… Потому что находился он на склоне гор, в гуще вечнозеленых зарослей и подсвечивал фонарем зев так нужной ему пещеры.
Причина ругани: тройной заслон из густой решетки и надпись снаружи: «Собственность национального заповедника округа Туапо! Вход воспрещен! При попытке проникновения внутрь будет задействована сигнализация!»
Стальные клинья крепления входили глубоко внутрь гранитной породы. Толщина прутьев отторгала любое желание их перепилить. Такую преграду и танком не вырвешь. Ну и переплетения тонкой проволоки на третьем заслоне говорили сами за себя. А за первым же поворотом пещеры виднелись отсветы мигающей, пусть и очень слабенькой лампочки. Скорее всего, и в самом деле сигнализация есть и вполне исправна.
Бонза все это рассмотрел, еще раз, но уже мысленно, выругался и задумался:
«Вот это засада!.. А почему?.. Кто?!.. Случайно или…?»
Глава 29
Набор баллов популярности
О чем еще разоткровенничались обладатели после приема Загралова в клуб полусотников, так это о способе своего перемещения в пространстве. Делали они это тоже с помощью своих фантомов, передвигаясь скачком на посильное для себя расстояние. Суть и способ у всех оказались одинаковыми, а вот дистанция скачка – разной.
Гон Джу мог сместиться на две сотни километров за один скачок. Свифт – на двести тридцать, Апостол – на двести пятьдесят километров соответственно. Этого вполне хватало, чтобы, делая опорные точки в любом укромном месте, передвигаться по всей планете с огромной скоростью. Ну и все трое предполагали, что Тюрюпов, или, как он числился в мире киноискусства, «душка Санче’Ри», может прыгнуть на десять-двадцать километров дальше. По пьяни сценарист как-то похвастался таким умением.
Но когда Иван проверил свои новые возможности полусотника, то зафиксировал явный рекорд всех времен и народов: около пятисот километров!
– И какие объяснения ты отыщешь для данного феномена? – потребовали объяснений ошарашенные коллеги.
– Да все те же: полное сознание несущих меня фантомов…
– И у нас такие есть! – вставил Свифт.
– …при этом они – таюрти…
